Похищение Данаи - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Соловьев cтр.№ 19

— Что — знал? — На этот раз не удержался я.

— Мяу! А это не из твоей комнаты серая мышка давеча голышом выскользнула? — съехидничал Никита и, что кот на добычу, застучал зубами.

Саша и тут стерпел, хоть Никита прямо нарывался. Теперь, задним умом, я так понимаю, что он еще не весь выложился, не подзавелся как следует, не довел себя до кондиции. То, что Сашу больше всего угнетало, нам все еще было неизвестно — нечто еще страшнее, чем смерть Лены, хотя что может быть страшнее?

Опустил голову на руки, тихонько всхлипывал. Галя подошла к нему, пытаясь утешить. Даже Никита притих. А я эгоистично подумал: «Хорошо все-таки, что не заявился к нему один. Всегда теряюсь перед чужой безутешностью, да и чем ему можно помочь?»

— Думаешь, не понимаем? — сказал я. — Мы все ее любили. Она и вправду необыкновенная.

Саша поднял голову, такое отчаяние было в его взгляде, будь моя воля бежал бы отсюда за тридевять земель куда глаза глядят.

— Вы ничего не знаете, — сказал Саша, вытирая глаза.

— Чего мы не знаем? — проклюнулся Никита из своего вынужденного молчания.

— Вскрытие было, — сказал Саша.

Он что, рехнулся? При чем здесь вскрытие? Ведь и так ясно — смерть наступила в результате удушья, сломаны шейные позвонки, неужели он снова станет мучить себя и нас физиологическими подробностями? Две недели прошло, давно уже в земле, сам говорил — ее образ очистился. Никита и Галя тоже не скрывали недоумения.

— Я никому не рассказывал о результатах. Никому! Да и сейчас зря. Вам-то что? Гекубы!

Он глубоко вздохнул, я видел, чего ему стоило. Честно говоря, я уже не хотел, чтоб он говорил. Но он выпалил:

— Лена была беременна. — И добавил, как попка, свои рефрен: — Если б я только знал!

Я как вырубился, мгновенно вспомнив гранатовый портрет Лены — она сама прорастала из граната, но сквозь кесарево сечение у нее на животе были видны гранатовые зерна. Тут только меня осенило: а если это не метафора и Никита знал, что она беременна?

— Зря ты так убиваешься, — тихо сказал Никита. — Женщина не стоит таких безумств. Никакая. В том числе Лена. Если хочешь знать, она недостойна твоей любви. Я уж не говорю, что эта любовь была для нее непосильна, невыносима. А тебя не любила. Я это знаю.

— Подонок! — опять психанула Галя.

Как же он должен ненавидеть Сашу, чтоб пойти на такой донос! А если к тому ж безосновательный и он добирает с помощью лжи, чего недополучил в реальности?

Не успел уследить, как все произошло. Саша вдруг взметнулся и бросился на Никиту. Тот извивался в его руках, как змей, очки отлетели в сторону, а Саша — это я сам видел — уже достал до шеи. Отчаяние придавало ему силы, да он был и дюжее. Никита пытался что-то сказать, но из сдавленной гортани вырывался только хрип. Лицо посинело, на нижней губе повисла слюна, зрелище отвратное. Живо представил, как треснет сейчас шейный позвонок, язык вывалится изо рта и Никита падет в собственные экскременты, скончавшись от кровоизлияния в мозг. И Сашу оправдают за это убийство, но засудят за предыдущее, потому что тот же почерк.

— Да разними же их, Глеб! — толкнула меня изо всей силы в бок Галя. Этого еще не хватало.

Что мне оставалось? Разбросал их, как котят, пользуясь своим весовым и физическим преимуществом. Никита отлетел метра на полтора и, стукнувшись головой о раковину, затих, а Галя подбежала к Саше, который легко отделался, приложившись мордой об стол.

Я подошел к Никите — с виска стекала кровь, глаза закрыты, на губах пена, на шее синяки, тело как-то неестественно обвисло. Меня одолевали противоречивые чувства. В мои нынешние планы это не входило, не для того мы наладились к Саше в гости. Меня любой суд оправдает — не рассчитал силы, разнимая драчунов. Что меня самого занимало — почему я их так неравнозначно раскидал, врезав Никите по первое число?

Наклонился над ним, схватил под мышки, пытаясь приподнять его тело, но он словно обмяк в моих руках. И тут только до меня дошло, что он придуривается, симулируя смерть. Может, и его любовь к Лене — тоже представление? Только для чего? Из одной любви к искусству?

— Опасно играешь, — сказал я. — Со смертью шутки плохи. Сначала ты с ней шутишь, а потом она с тобой.

— Мяу, — открыл он глаза. Видок без очков был беспомощный, жалкий. — С тобой, вижу, тоже не пошутишь. Хорошо вы меня на пару уделали. От тебя не ожидал. Мастак драться — ну и силищу ты скопил в заокеанье!

— Круглый год овощи и фрукты. Витамины, сам понимаешь, — возвратил его шутку, подавая ему очки: хорошо хоть не разбились.

— Вот ты и засветился! — прохрипел Никита Саше, поднимаясь. — Думал, со мной как с Леной. X…! Меня только равный убьет!

Внутренне содрогнулся от такого предсказания, но виду не подал, да Никита и не глядел в мою сторону.

— Живи! Кому ты нужен, падаль! — бросил ему Саша, около которого суетилась Галя, хотя ничего окромя синяка под глазом и нескольких пустяковых царапин. Окарябался об стол, раскровянил физию — жив-здоров. Зря Галя смотрела на меня волком.

Три часа ночи — пора валить: не дежурить же нам коллективно у постели мнимого самоубийцы? Не устережешь, коли он действительно решился. Но думаю, что после сегодняшней встряски — секс с мышкой и рукопашная с Никитой — повременит, а то и вовсе откажется от замысла, если даже прокручивал его в своей поехавшей голове. Да и кто хоть однажды не помышлял наложить на себя руки? Лично я неоднократно. Самоубийство — разновидность убийства, а убийца спит в каждом и только ждет своего часа. В большинстве случаев, понятно, этот час так и не наступает. Иначе человеческая история давно б закончилась и земля снова возвратилась в свое изначальное дикое состояние.

Пошатываясь, Никита отправился в гальюн — досталось ему от нас обоих! Да и надрался — две бутылки усидели, он особенно налегал. Я дождался своей очереди и тоже отлил перед уходом. Потом толпились у дверей, полупьяный треп, обмен последними любезностями между Сашей и Никитой, чуть снова не схлестнулись, я обещал заглянуть еще разок — Саша алчно поглядывал на меня как на собеседника (точнее, слушателя). Да и мне было немного жаль, что так мы с ним наедине и не покалякали. Не в последний раз видимся — будет еще возможность. Обнялись на прощание, он снова захныкал у меня на плече.

— Ну, хватит разводить сырость, — грубовато сказал я, стараясь скрыть, что и сам расчувствовался.

Не сразу даже сообразил, что к чему, и, только когда мы с Никитой очутились за дверью, вспомнил, что Галя протянула мне на прощание руку и я ее автоматически пожал.

— Из нее вышла бы неплохая сиделка, — сказал я уже на улице. Сердобольная.

— Или любвеобильная, — ухмыльнулся Никита, массируя пальцами горло. Теперь у нее наконец появился шанс.

— Чего ты городишь? Совсем вы тут без меня спятили! Хочешь знать, циник ничуть не меньше во власти иллюзий, чем романтик.