Там, где кончается река - читать онлайн книгу. Автор: Чарлз Мартин cтр.№ 50

— Вы любите танцевать?

Я покачал головой.

— Я вас не понимаю…

— Это… — он обвел рукой палату и взглянул на Эбби, — похоже на танец среди мечей. Мы должны победить рак, не убив Эбби… и опередить болезнь.

Через два дня нас отослали домой.

6 июня, утро

Солнце едва пробилось сквозь ветви, когда я попытался открыть глаза. Я поднял голову и увидел, что Эбби спит рядом со мной и на ней чужая одежда. В ее объятиях свернулся клубочком маленький терьер.

Запах сигарет заставил меня обернуться. Человек в гавайских шортах сидел на складном стуле у дальней стены, а у его ног громоздилась гора окурков и пепла. Комната была своего рода верандой, выстроенной на сваях — верхушки деревьев касались окна. Хозяин дома, высокий, красивый, широкоплечий, голубоглазый, чисто выбритый, мускулистый мужчина лет под пятьдесят, с черными волосами до плеч, с одной руке держал сигарету, а в другой мороженое.

— Я дал ей одежду, и она сама переоделась, а потом заснула, — сказал он.

— Как мы сюда попали?

Он затянулся и лизнул мороженое.

— Ты перенес ее в самолет и отрубился.

— В самолет? Мы летели на самолете?

Он кивнул.

— Я ничего не помню.

— Зато я вряд ли скоро забуду эту картину — ты ведь был в чем мать родила.

— Прошу прощения. Я постирал нашу одежду, и…

Он отмахнулся.

— Тебе крепко врезали. Когда голова у тебя распухла, она забеспокоилась и что-то тебе вколола. — На столе рядом с кроватью лежала открытая аптечка. — Сказала, что это снимет опухоль.

Я увидел пустой дексаметазоновый шприц. Осталось два. Сердце у меня замерло.

На потолке ритмично пощелкивал вентилятор. Пронизывающая боль в голове была ни с чем не сравнима. Я поднял руку, чтобы пощупать глаз, но Эбби меня остановила:

— Не надо.

— Милая, ты…

— Они ничего не взяли. — Она погладила меня по голове. — Осторожней, ты сотрешь клей.

— Клей?

Эбби положила мне на лицо холодный компресс.

— Суперклей. Мы старались как могли, но все равно выглядит страшно.

— Мы?

Она понизила голос до шепота. Если хозяин и слышал нас, то не подал виду.

— Если бы он хотел нам навредить, то сделал бы это уже давно. Когда мы сюда добрались, он отправился искать наше каноэ.

— И?..

— Оно пропало.

Значит, у нас остались одежда, два пистолета и аптечка.

— Зачем ты вколола мне дексаметазон? — шепнул я. Эбби помолчала.

— Меня напугала эта опухоль у тебя на голове.

— Не нужно было тратить его на меня.

Она коснулась пальцем моих губ.

— Спи. Поговорим потом. И не беспокойся.

Она легла рядом со мной, опустив голову мне на грудь. Я пощупал пластырь у нее на руке.

— Как ты себя чувствуешь?

— Все в порядке. Мной займемся позже.

Когда я очнулся снова, то ощутил запах крови и прикосновение теплой и влажной ткани к лицу.

В третий раз, когда я открыл глаза, было темно, и в моей голове как будто шел грохочущий товарный поезд. Мы с Эбби лежали бок о бок на раскладушках. Я застонал, надо мной склонилась тень, и огромная рука вложила в мою ладонь четыре таблетки.

— Ибупрофен.

Я посмотрел на них, увидел десять вместо четырех, проглотил все разом и с трудом подавил желание выплюнуть. Человек наклонился, зажав в зубах маленький фонарик, и несколько раз посветил мне в глаз.

— Она не позволила отправить тебя в больницу или вызвать полицию, но тебе нужна помощь. Точнее, вам обоим. — Он помолчал. — Но похоже, вы в курсе.

Рука Эбби нащупала меня под одеялом. Ее ладонь легла мне на живот, потом поднялась выше и замерла на сердце.

Чарлстонские медики отправили нас в Джексонвилл, в клинику Мэйо. Там был аппарат для облучения, не имеющий аналогов. Он направлял луч с точностью до одной тысячной дюйма и делал поправку на дыхание. То есть если человек глубоко вздыхал и его грудная клетка смещалась на треть дюйма, луч делал то же самое. Это позволяло активнее атаковать опухоль. Подобные аппараты стояли в Слоун-Кеттеринг и у доктора Андерсона, но клиника Мэйо была ближе к дому.

Лечение продолжалось уже полгода. Эбби лишилась волос, похудела на десять килограммов и круглые сутки страдала от тошноты. Она сказала, что это похоже на бесконечные «американские горки». Терапия занимала четыре часа в день. С понедельника по четверг. К вечеру четверга Эбби обычно делалось так плохо, что большую часть ночи она проводила в обнимку с унитазом.

Это случилось в пять утра в пятницу. Месяца я не помню. На нас обрушилось все сразу. Эбби рвало так долго, что под конец начало выворачивать уже всухую. Ноги ее не держали. Она была слабее, чем когда бы то ни было, и мышцы пресса почти не работали. Я стоял рядом с ней, держа в руке мокрое полотенце, а она мучилась рвотными позывами. Я помог Эбби забраться в душ, включил воду и дал расслабиться, а потом вымыл жену и уложил в постель. В течение двух дней я только менял простыни.

В воскресенье я позвонил врачу и сказал, что мы остаемся в Чарлстоне — Эбби не в состоянии приехать в понедельник, ей нужно немного отдохнуть. Врач согласился. Вечером я помог Эбби сесть, положил на столик немного соленого печенья, поставил бутылку воды и приподнял изголовье, чтобы жена могла смотреть на гавань.

Несмотря на лекарства от тошноты — пятьсот долларов за семь таблеток, — Эбби не могла ни есть, ни пить. Я старался не допускать обезвоживания, следя за цветом мочи и частотой мочеиспусканий. Прозрачная — значит, в организме достаточно жидкости. Желтая — значит, скоро могут начаться проблемы. Потом врач ввел ей в грудь питательную трубку: лекарство струилось прямо в сердце, а оттуда попадало в кровь. Заодно это помогало поддерживать необходимый уровень жидкости. Я научился менять мешки быстрее, чем большинствосиделок. Просто не знаю, как бы мы обходились без того.

Я заменил мешок и повесил его на стальную штуковину на колесиках, которую Эбби в порыве нежности окрестила Джорджи. Это был ее шестифутовый, стройный, молчаливый любовник, который всегда находился рядом. Пока Эбби «пила», я наспех занялся своими делами. Учитывая выполняемые мной обязанности горничной, мне срочно нужно было помыться и проспать спокойно минимум двенадцать часов.

Я включил воду, разделся и встал на весы. Семьдесят шесть килограммов. Не только Эбби худела. Я потерял шесть килограммов. Я залез в душ и направил струю горячей воды себе на затылок. У нас были пропановый нагреватель и цистерна емкостью пятьсот литров. То есть я мог торчать в душе сколько вздумается.