Я – Джек-Потрошитель? - читать онлайн книгу. Автор: Александр Чернов cтр.№ 31

На месте главврача я бы не только поставил здесь перила, но вообще отгородил бы эту часть комнаты металлической сеткой и повесил табличку "кормить и гладить воспрещается".

Я подтянул штаны, взлохматил волосы и подошел к ограде.

— Сестричка, можно спросить?

Глаз несколько раз хлопнул, проверяя на прочность работу щеточки и туши, удовлетворенно мигнул. Его владелица певуче промолвила:

— Говорить нужно не "сестричка", а "медсестра".

— Простите, тетя… Могу я узнать, в какой палате лежит одна моя знакомая?

Ресницы сомкнулись, издав характерный для метала скрежет.

— На входе висит список больных с номерами палат. Не поленитесь сходить и посмотреть, — не отвлекаясь от зеркальца, девушка приоткрыла маленький рот, сняла с губной помады колпачок и провела красным столбиком по восхитительным губкам.

— Я уже там был, — возразил я, — но в списках моей знакомой нет.

Все так же глядя в зеркальце, девушка покачала колпаком, амплитуда колебания которого на макушке составляла не менее полуметра.

— Не может быть.

— Может. Мою знакомую положили в больницу прошлой ночью и, очевидно, еще не успели внести в список. Посмотрите, пожалуйста, по регистрационной книге.

Молчание. Девушка поджала губки и потерла одной о другую, размазывая равномерным слоем помаду. Потом достала малиновый карандаш и начала обводить контуры рта.

Я решил поспорить с Дон Жуаном в искусстве соблазнения и завоевать сердце красавицы.

— Дитя мое! — сказал я с придыханием. — Вы слишком хороши для этой темницы. Идемте со мной, и я покажу вам мир. Поверьте моему слову — мир стоит того, чтобы вы взглянули на него своими прекрасными очами.

Медсестра издала звук открываемой бутылки шампанского и застыла с открытым ртом, обнажив зубки, не уступающие в белизне кафельной плитке. Потом посмотрела поверх зеркальца, оценивая мои мужские достоинства.

— И как долго продлится прогулка? — спросила она снисходительным, но на пару градусов потеплевшим тоном.

Я незаметно напряг мышцы и встал в наиболее выгодную позу.

— Покуда вам не прискучат развлечения.

Девушка спрятала улыбку и отложила зеркальце.

— По той дороге нам встретится хотя бы один ресторан?

На меня нашло вдохновение:

— По той дороге нам встретиться не только ресторан с превосходной пищей и божественными напитками, но и райское место, куда я отнесу вас на руках, и где буду убаюкивать под пение птиц и шепот деревьев.

Сестричка оказалась кокеткой.

— Звучит заманчиво, — сказала она полусерьезно, полушутя. — Сегодня я занята. Нельзя ли отложить путешествие на завтра?

Я вошел в раж и заорал, прижав к груди руку:

— О, жестокая! Я не вынесу столь долгой разлуки!..

Неожиданно приоткрылась дверь, которую я вначале не заметил. Из комнатки высунулась голова пожилой санитарки. На ее благообразном лице читалось удивление.

Сестричка прыснула со смеху и махнула рукой:

— Все нормально, тетя Валя. Ко мне поклонник пришел. Большой мастер художественного слова.

— Дураки! — сказала санитарка и ликвидировала из дверного проема голову.

Сестричка нацарапала на клочке бумаги номер телефона и подала его мне. Я сложил листок и сунул в карман.

— Кого спросить?

— Там все написано, — глаза девушки по-прежнему искрились весельем. — Вы уже забыли про свою знакомую, которую собирались навестить?

Я сделал вид, будто опомнился:

— Увидев вас, я забыл обо всем, даже о своей бедной старой тете.

Мои старания увенчались успехом.

— Как ее фамилия? — рдея от удовольствия, сестричка наконец-то открыла большую тетрадь.

Я подвинулся ближе и перегнулся в вольер, слегка отклонив голову, чтобы не касаться белоснежного цилиндра.

— Казанцева Елена Сергеевна.

— Когда, говорите, тетя к нам поступила?

— Двадцать шестого марта.

Длинный, безупречно отточенный ноготок, покрытый карминным лаком, заскользил по странице сверху вниз, отыскивая нужную фамилию. Я внимательно наблюдал за ним.

— Казанцева Елена Сергеевна, — повторила медсестра. — Так… Поступила ночью двадцать шестого… палата восемнадцать, — сестричка подняла голову. — Это на втором этаже в конце коридора, дверь направо.

Я проследил строчку, на которой остановился пальчик девушки и, затаив дыхание, заглянул в графу "время приема". Там стояли цифры 3.20. Этого было достаточно. Положив на стол два яблока, я не удержался и двумя пальцами слегка сдавил цилиндр. Туго накрахмаленная материя хрустнула, как лист ватмана.

— Хорошая шляпа. Фасон у Нефертити слямзили?

Медсестра рассмеялась, сдернув с красивой головки колпак. Блестящие черные волосы рассыпались по плечам.

— У нас весь медперсонал в таких щеголяет. Личная конструкция главврача.

— Отличный дизайн… Спасибо за помощь. Приятно было поговорить.

Сестричка склонила голову:

— Взаимно, — и, щелкая ресницами, проводила меня смеющимися глазами.

На улицу я вышел с лицом жениха, приятно удивленного неожиданным известием о богатом приданом невесты.

Мне приятно было узнать о том, что Лена имеет к убийству такое же отношение, как порок к добродетели. После разговора с Кудряшкиной Настей Казанцева на самом деле поехала на скорой в больницу и уже через 3 часа 20 минут была окружена заботливым вниманием врачей и медсестер, о чем свидетельствует каллиграфическая запись в регистрационной книге.

Если даже предположить, что Ахмедова Динара ошиблась при предварительном заключении экспертизы и Таню убили не в полтретьего, а после трех, у Казанцевой и на это время есть железное алиби.

Ну что ж, снимаю шляпу вместе с подозрениями и сокращаю свой список на одного претендента в уголовники.

Обходя больницу, я скомкал бумажку с номером телефона сестрички и бросил в урну. Довольно с меня любовных приключений!

У дежурной медсестры я взял больничный халат, накинул его на плечи и поднялся на второй этаж, ужасно взволнованный предстоящей встречей с Леной.

…Меня постоянно грызут сомнения, и стоит мне развеять их относительного одного объекта размышлений, как тут же возникает новый. Лена чиста, как витрина после мойки, можно успокоиться, но теперь меня мучил вопрос: дошли ли до Казанцевой слухи о гибели Тани. Эта мысль занозой сидела в моем мозгу, не давала покоя. Лена мешала в осуществлении моих замыслов, как мешает фонарный столб на проезжей части. Выражаясь языком Хвостова, она являлась тем самым связующим звеном между мной и жертвой преступления. Казанцева — единственный человек в мире, которому известно о моем знакомстве с Таней. И стоит майору нащупать эту связь, как я тут же окажусь за решеткой, так и не отыскав настоящего убийцы.