Ангел мести - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Грегг cтр.№ 4

Наконец-то Тресси было с кем поговорить. С мужчиной, который не разучился краснеть, который едва не помер с голоду и называл ее «мэм». Правда, осторожность тут же шепнула ей, что этот человек все же запросто может оказаться убийцей… и девушка вмиг стала серьезной.

Она вновь наполнила миску похлебкой и, поднеся первую ложку ко рту Бэннона, спросила:

– Кто же вас подстрелил, мистер Бэннон? Раненый вскинул густые черные брови, и на миг его губы крепко сжались, тонко вырезанные ноздри затрепетали, словно почуяв недоброе. Так ничего и не ответив, он проглотил похлебку и стал ждать новой порции.

Тресси поглядела на пустую ложку и, не дождавшись ответа, одарила незваного гостя суровым взглядом – пускай поймет, что на сей счет она шутить не намерена.

– Должна же я знать, не ворвется ли кто в мою хижину посреди ночи, чтобы прикончить тебя, а потом сотворить невесть что со мной! Как иначе, Рид Бэннон, я могу позволить тебе остаться?

– А если я скажу: «Да, ворвется» – ты вышвырнешь меня за порог? И даже доесть не дашь? – Раненый выразительно поглядел на миску, и Тресси нехотя поднесла к его губам ложку с похлебкой. Облизав губы, он продолжал: – Усадишь меня на ту старую клячу и отправишь восвояси? Прошу прощения, мэм, но вы, похоже, не из тех женщин, что способны на такое.

Вспомнив о павшей кляче, Тресси отсела глаза. Сказать ему, что ли? Девушка стиснула зубы и выразительно указала ложкой на перевязанное плечо:

– Да ты расскажи, как это случилось, вот и все. Рид Бэннон вздохнул так устало и обреченно, что Тресси невольно устыдилась своей настырности.

– Что, лошадка моя издохла?

Тресси кивнула, судорожно сглотнув. Господи, как он догадался?

– Я украл ее у солдата-янки в Сент-Луисе, а паршивец вдобавок еще и ухитрился подстрелить меня. Черт подери, у них там полный загон лошадей, а мне что же, пешим тащиться в такую даль?

Девушка изумленно взглянула на раненого.

– И ты просто так взял да и увел коня у солдата армии Соединенных Штатов?

– Армии янки, – жестко поправил он. – Знаешь, головорезы Прайса изрядно покрошили наших в бою у Пи-Ридж, и те, кто уцелел, уж будь уверена, не питают любви к северянам. По пути в Сент-Луис я едва не издох с голоду, так что попросту вернул себе старый должок.

– Значит, ты воевал на стороне мятежников?

– Мятежники, ха! Я сражался в армии Маккалоха – вместе с тысячами других индейцев. Мы-то не бросили своих соотечественников в беде – не то что некоторые! – И Рид Бэннон одарил выразительным взглядом Тресси. Она хорошо знала, что он имеет в виду – жители Миссури не слишком-то благосклонно относились к мятежным южанам.

Она торопливо зачерпнула еще похлебки, стремясь как-то увести разговор в сторону от опасной темы.

– На тебе нет военной формы, значит, ты уже не служишь мятежникам?

Рид поморщился:

– Слушай, я устал как собака. Дай мне спокойно доесть, а потом, если ты не против, я посплю. Потолкуем о так называемых мятежниках позже, когда я буду в силах отстоять свои взгляды перед малявкой, которая понятия не имеет, за что ведется эта война.

– Зато я хорошо знаю, как называют человека, сбежавшего с поля боя! – отрезала Тресси. – Ну да ладно, хочешь спать – спи. Не думаю, что к нам по твою душу наведается кровожадный убийца. У северян и так хватает дел, чтобы еще гоняться по прериям за каким-то трусливым дезертиром.

Рид откинулся на подушку и сморщился, хватаясь за раненое плечо.

Тресси мгновенно ощутила угрызения совести. И зачем только она все это говорит? Он ведь ранен. Пускай отдохнет, наберется сил, тогда можно будет и продолжить этот спор.

Кроме того, сейчас у нее есть дела и поважнее.

Одному богу известно, что случится с ними завтра или послезавтра, но пока что все идет лучше некуда. Что бы там ни рассказал о себе Рид Бэннон – а Тресси в глубине души сомневалась, что услышала от него всю правду, – его проблемы со временем можно будет уладить.

Сейчас куда важнее то, что он выживет. И хотя у них нет лошадей и денег (кроме скромных маминых сбережений), как только Рид поправится, Тресси уговорит его провести ее в Грассхопер-Крик. Там, в старательских лагерях, она отыщет отца – пускай узнает, каких он дел натворил. Пускай расплатится за смерть мамы и маленького братца.

После краткого момента бодрствования раненый гость опять погрузился в забытье. Девушка долго сидела у постели, глядя, как неровно вздымается и опадает его грудь, как на впалые щеки ложатся глубокие тени от черных длинных ресниц. В ее полудетском еще воображении рождались дивные картины безумной романтической страсти, и героем ее грез был если не Рид Бэннон, то человек, очень на него похожий. Конечно, он представлялся ей более крепким и мускулистым, но у него была такая же великолепная золотисто-смуглая кожа, те же грустные бездонные глаза… и такое же загадочное прошлое.

Тресси решительно тряхнула головой, отгоняя нелепые фантазии, сняла с крючка ружье и котомку и отправилась охотиться на кроликов. Сейчас, когда рана уже промыта и перевязана, больше всего на свете Риду Бэннону нужна сытная еда. Пускай этот человек окрепнет и наберется сил – ведь ему предстоит увезти Тресси из этой унылой глуши, помочь ей отыскать легкомысленного труса, который зовется ее отцом.

От подобных мыслей на глаза Тресси навернулись слезы, а это изрядно мешало выслеживать добычу.

Когда она была маленькой, отец часто играл с ней, брал на руки и подбрасывал высоко-высоко, щекотал бородой животик, и девочка заливалась счастливым смехом. А мама очень любила отца, просто не сводила с него своих карих глаз. Порой Тресси примечала, как она, занятая каким-либо делом, вдруг замирала и с обожанием следила за отцом, который тоже возился неподалеку с какой-нибудь немудреной работой. Ночами в тесной хижине Тресси изо всех сил притворялась, что спит и не слышит, как родители возятся и перешептываются на скрипучей старой кровати. Потом она подросла, и отец любил гладить ее по рыжекудрой головке и называть своей милой доченькой. Он все время твердил, что Тресси вылитая красавица мать.

Бредя по равнине, Тресси так углубилась в свои мысли, что забыла, зачем вообще оказалась здесь, и кролик, вынырнувший из густой травы, застиг ее врасплох. Девушка поспешно вскинула ружье, пальнула – и, конечно же, промахнулась. Пуля только взрыхлила пыль под лапами удиравшего зверька.

– Черт, черт, черт! – негромко выругалась Тресси и остановилась перезарядить ружье, на все корки ругая себя за невнимательность. Голодная пустота в желудке недвусмысленно намекала, что ее не худо бы заполнить, да и мысленный образ мужчины, оставшегося в хижине, тоже как бы безмолвно упрекал ее в разгильдяйстве.

Только час спустя в нескольких милях к северо-западу от хижины Тресси наконец спугнула другого кролика – и на сей раз уже не промахнулась.