Дикарь - читать онлайн книгу. Автор: Данелла Хармон cтр.№ 33

— Ты выглядишь как картинка, Гарет, — фыркнув, сказал Одлет.

— Что правда, то правда, — добавил с ухмылкой Чилкот.

Перри, который, единственный из всей компании, понимал, подобно Джульет, что все идет не так уж гладко, улыбнулся уголком губ.

— Тебе не мешало бы побриться, — сухо сказал он.

— На это нет времени, — прервал его Пэйн, приказав Перри встать справа от Гарета. — Пусть кто-нибудь возьмет ребенка, чтобы можно было начать церемонию.

Джульет повернулась к сэру Хью, на лице которого отразился ужас. Когда же у него на руках оказался ребенок, он замер, не осмеливаясь даже дышать.

— Ну ладно. — Пэйн остановился перед ними. — Теперь мы, кажется, готовы.

Джульет сбросила с плеч плащ Гарета и положила его на скамью позади себя. Она сразу же почувствовала, как холодно в церкви. Заняв место рядом с женихом, она взглянула на него — красивого, романтичного, великолепного, такого, которого любая женщина была бы счастлива назвать своим мужем.

Любая, но не она. Ее охватило чувство вины, и глаза наполнились слезами. Пэйн, взяв в руки молитвенник, поправил на носу очки и откашлялся. Гарет смотрел на викария с сияющим лицом, как будто наступал момент, которого он ждал всю свою жизнь.

— Возлюбленные мои чада, мы собрались здесь, чтобы соединить священными узами брака этого мужчину и эту женщину. Брак — дело серьезное, богоугодное, и нельзя относиться к нему безответственно, легкомысленно или прикрывая этим распутство.

Безответственно… легкомысленно… Джульет задержала дыхание и крепко зажмурила глаза, пытаясь сдержать слезы.

— Брак предназначен для продолжения рода человеческого… чтобы уберечь людей от греха и от блуда… Мужу и жене предписывается жить в любви и согласии, помогать друг другу, служить друг для друга утешением как в радости, так и в беде… И если кто-нибудь может назвать причину, по которой этим мужчине и женщине нельзя сочетаться законным браком, то пусть скажет об этом сейчас или не говорит никогда.

Присутствующие молчали.

В церкви царила полная тишина, только с улицы доносился грохот экипажей по булыжной мостовой.

Пэйн разок-другой настороженно взглянул на входную дверь, будто опасаясь, что в церковь вот-вот ворвется разъяренный герцог Блэкхитский и положит конец этой безумной затее.

Разумеется, никто не появился. А Джульет, словно онемев, ощущала себя сторонним наблюдателем, перед глазами которого развертывалась какая-то ужасная драма. Она не чувствовала радости. Более того, глаза ее снова наполнились слезами, которые грозили хлынуть по щекам в любое мгновение.

— Согласен ли ты взять в жены эту женщину? Будешь ли ты любить ее, уважать и беречь ее в болезни и здравии? Будешь ли ты хранить ей верность, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — громко произнес мужчина, стоявший рядом с ней.

Потом викарий обратился к Джульет и нахмурил лоб над очками, когда увидел выражение ее побледневшего лица.

— Согласна ли ты взять в мужья этого мужчину? Будешь ли ты подчиняться ему и служить ему, любить его, уважать и беречь в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

Она закусила губу, чтобы сдержать слезы, но, заметив встревоженный взгляд потемневших глаз Гарета, прошептала:

— Да.

Она снова взглянула на Гарета и поняла, что невольно обидела его. Радостное возбуждение ушло из его глаз, а когда священник соединил их руки и он почувствовал, как дрожат ее повлажневшие холодные пальцы, его светлые брови в недоумении сошлись на переносице.

— Повторяйте за мной, — сказал священник. — Я, Гарет, беру в жены тебя, Джульет…

Она слышала, как он повторяет слова, но теперь чего-то не хватало, и она поняла, что сама убила то, что пело в его сердце. Пэйн переменил их руки, и она, в свою очередь, послушно повторила за ним те же самые слова.

— Обменяйтесь кольцами.

Она видела, как Гарет наклонил голову и с трудом снял с пальца массивный золотой перстень-печатку. Она уже знала, как выглядит этот перстень с гербом де Монфоров и девизом: «Доблесть, мужество и победа». Она знала это, потому что носила на пальце точно такое же кольцо…

Господи! Она забыла снять его перед церемонией!

Слишком поздно. Гарет взял ее руку и замер на месте, почувствовав, что на пальце, на который он должен был надеть свое кольцо, уже имеется другое, надетое кем-то раньше. Кольцо было точно такое же, как у него, с тем же девизом и фамильным гербом де Монфоров.

Кольцо Чарльза.

Все присутствующие тоже видели это. Она слышала, как шумно втянул в себя воздух стоявший рядом Перри, как чертыхнулся удивленный Чилкот, слышала, как тихо перешептывались остальные присутствующие. Гарет поднял глаза, не зная, как поступить, чтобы не поставить ее в неловкое положение, но, ничего не придумав, надел свое кольцо вслед за кольцом Чарльза и стал повторять за священником слова, которые соединят их навеки во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…

В церкви воцарилась гнетущая тишина. Джульет хотелось умереть на месте. Молодому мужу, наверное, хотелось того же. Однако он нашел силы улыбнуться и, наклонившись к ней, сказал:

— Тебе, моя дорогая, придется сначала снять другое кольцо, чтобы я смог надеть свое.

Она послушно кивнула и протянула ему руку, потому что ни за что не смогла бы сама снять кольцо Чарльза.

«Прости меня», — хотелось ей сказать ему, хотя она понимала, что никакие слова не смогли бы загладить обиду, которую она только что нанесла Гарету. Его глаза были опущены, но она знала, что он наконец понял правду.

Правда заключалась в том, что она все еще любит Чарльза.

Не говоря ни слова, он снял кольцо погибшего брата с ее пальца. На какое-то мгновение Джульет показалось, что он в ярости отшвырнет кольцо Чарльза. Но нет. Он с благородной самоотверженностью снял это кольцо и надел его на указательный палец ее правой руки, а свое надел ей на левую руку — туда, где ему и надлежало находиться, По щеке Джульет скатилась слеза.

Увидев это, ее муж поднял руку к ее лицу, чтобы скрыть от взглядов посторонних эту слезинку, и, заглянув ему в глаза, она прочитала в них: «Я понимаю, что я не Чарльз, но приложу все силы, чтобы ты была счастлива, Джульет. Обещаю тебе».

Она с благодарностью пожала его руку, потрясенная деликатностью, самоотверженностью и душевной щедростью. Я тоже приложу все силы, чтобы ты был счастлив.

Ведь теперь мы с тобой — единое целое.

— Объявляю вас мужем и женой во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь, — услышала она слова священника.

Гарет наклонил к ней голову, смахнул пальцем слезинку с ее щеки и нежно поцеловал в губы.

Свершилось.