Месть русалок - читать онлайн книгу. Автор: Шэна Эйби cтр.№ 25

Она не хотела вспоминать об этом, не хотела обнаруживать свою боль перед всеми этими людьми. Она не доставит им такого удовольствия. Она не плакала тогда, над мертвым телом своего отца, не станет плакать и сейчас. Она должна держаться!

– Мой брат и я продолжали путь в Гленкарсон, как вы знаете, сир. Мой отец хотел, чтобы мы поехали к брату нашей матери.

– К Макалистеру, – произнес король, по-прежнему не отводя взгляда от камина, словно ему было тяжело смотреть на кого бы то ни было.

– Дядя принял нас.

Она не хотела рассказывать о том, что было дальше, слишком свежа была рана от крушения всех их надежд, которые появились у них в Гленкарсоне, надежд, которым было не суждено осуществиться после прибытия туда Стрэтмора со своими людьми.

Нет, она не станет рассказывать этим людям о том, как им удалось найти единственное слабое место у человека, предоставившего ей и брату защиту и кров. Они задели его гордость, и он не мог поступить иначе. Теперь она понимала, что ничего, чтобы она ни сказала или ни сделала, не остановило бы Малкольма. Он выбрал свою судьбу, он выбрал сражение, и ему было все равно, что увлек за собой на смерть столько достойных людей.

«Если этого хочет бог, так тому и быть!» – сказал он ей тогда.

И, надо думать, бог действительно этого хотел, так как это случилось.

Так что же она могла сейчас рассказать этим лощеным придворным о том дне, когда Малкольм закрыл ее в ее комнате, забрав Алистера с собой?

Он плакала и кричала, умоляла, требовала, чтобы ее выпустили, пока у нее не пропал голос, но не слышала ничего, кроме ледяного молчания за дверью, потому что они все ушли тогда, ушли на битву, и, может быть, она была единственная, кто остался в целом замке.

Из своей комнаты она слышала звуки битвы вдали.

И каждый крик разрывал ее сердце на части, так как это мог быть крик Алистера или человека, который его убивал, а она совершенно ничего не могла сделать, чтобы предотвратить это.

А затем шум боя затих и начался пожар.

Какая-то часть внутри ее хотела, чтобы пришла смерть. Она представляла себе, как все сразу станет легко и просто, если лечь на свое скромное ложе и вдыхать ядовитый дым, пока он не наполнит легкие и пока не спустится вечная тьма.

Но тело не желало слушаться полубезумного сознания, желающего смерти, оно хотело жить, и тогда Кайла обмотала руку одеялом, встала на стул и, задыхаясь и кашляя, с трудом разбила толстое окно, расположенное довольно высоко в ее маленькой комнате. Но даже когда она разбила толстое полупрозрачное стекло, она поняла, что с трудом сможет протиснуться в маленькое отверстие. И все же каким-то чудом ей это удалось. Вся порезавшись и расцарапав руки, она выбралась через него наружу и свалилась на землю, в то время как все вокруг уже было объято пламенем. Замок полыхал.

Пока она вылезала, на ней загорелось платье, и ей пришлось обмотаться одеялом, чтобы погасить пламя.

И тогда она поняла, что все кончено. Ей даже не надо было глядеть на обугленные останки деревни, чтобы понять, кто победил в этой битве. Она накрылась с головой одеялом и начала пробираться подальше от английских солдат, которые были заняты тем, что отлавливали последних оставшихся в живых крестьян, пытавшихся бежать. И потом она сама побежала к месту битвы, пытаясь найти Алистера.

Кто-то из шотландцев схватил ее, спрятал, чтобы ее не поймали англичане. Это была крупная, высокая женщина, она уговорила Кайлу подождать, затаиться, пока все не закончится и солдаты уйдут. Сначала Кайла сопротивлялась, она рвалась найти Алистера, но вскоре поняла, что Алистер все равно мертв, поэтому нет никакой разницы, найдет она его сейчас или через три часа.

Они подождали, пока не спустилась темнота и английский отряд не отправился прочь, солдаты ехали, громко переговариваясь и смеясь, явно довольные одержанной победой.

И тогда все они оставшиеся в живых, в основном женщины, вышли из своего укрытия и отправились искать своих мертвых.

Кайла так и не узнала, кто это был, кто спрятал ее, фактически спас ей жизнь. Она так и не смогла поблагодарить этих женщин, хотя позже и пыталась, но все это были лишь никому не нужные пустые слова.

Пустота была в ее сердце и тогда, и сейчас, когда она прямо смотрела в глаза короля. Этот тщедушный смуглый человек держал в руках ее судьбу, и достаточно было малейшей прихоти, чтобы он мог одним мановением руки прекратить само ее существование.

Она больше ничего не собиралась говорить. Она чувствовала взгляды, направленные на нее: мрачный взгляд короля, любопытные, неудовлетворенные взгляды придворных. Взгляд Роланда…

Она вспомнила их поцелуй в тот день в лесу. Она вспомнила, как он отвел свой взгляд, когда сказал ей, что не может ее отпустить.

Жалеет ли он сейчас о своем решении, подумала она и повернула голову, чтобы взглянуть на него. Он тоже смотрел на нее. Их взгляды встретились, задержались, вспыхнули… и незнакомый жар опалил обоих.

– Это дело довольно сложное, – сказал король, нарушив напряженную тишину. – Мы должны хорошенько все обдумать… позже. Мы вызовем вас, когда будем готовы услышать ваш рассказ еще раз. Возвращайтесь в свои покои.

Король начал подниматься с кресла.

Роланд увидел, как побелело лицо Кайлы. Оно стало даже не белым, а пепельно-серым.

– Обещаю вам… вы будете свободны…

– Сир, – Роланд довольно бесцеремонно схватил Кайлу за руку, не обращая внимания на то, что все вокруг заметили этот интимный жест. – Одно слово, умоляю!

Генри уставился на их сжатые руки с изумлением кошки, которая внезапно обнаружила, что пойманная ею мышь на самом деле оказалась львом. Он медленно перевел взгляд с их рук на лицо Роланда. Затем, так же медленно, опустился обратно в кресло.

Роланд чувствовал, как напряглась Кайла. Ее инстинктивное стремление вырваться, убежать было таким сильным, что передалось и ему – бежать, спрятаться, скрыться. Он крепче сжал ее руку.

– Умоляю простить меня, ваше величество. В суете и волнениях, связанных с нашим прибытием, я совсем забыл упомянуть, что леди Кайла оказала мне честь, согласившись стать моей женой.

Потрясение от этих слов было таким сильным, что вся комната вмиг наполнилась гулом голосов, и даже Генри был не в силах заставить всех замолчать. Он сгорбился в своем кресле, не мигая, чуть поджав губы. Затем снова поднял руку, и гул наконец смолк.

– Я смиренно молю вас, – продолжал Роланд, пристально глядя в глаза монарху жестким, несмотря на смиренные слова, взглядом, – не разлучать меня с моей молодой женой.

Легкая улыбка коснулась губ Генри, в глазах появился какой-то хитрый огонек, который несколько обеспокоил Роланда.

– Понимаю, – только и сказал король.

Напряжение, которое Роланд чувствовал в Кайле, внезапно превратилось во что-то иное, менее определенное. Роланд поднял ее руку и поцеловал пальцы, бросив на девушку предупреждающий взгляд.