Зеркальная месть - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Бакшеев cтр.№ 19

Я отказываюсь от предложенной выпивки и направляюсь в ванную.

— Мальчики, не увлекайтесь. Я в душ, надо сменить одежду. Когда выйду, хотелось бы поесть, а не выпить. Сообразите что-нибудь.

Я выхожу минут через сорок. На кухонном столе, помимо виски, неровно порезанный сыр, открытая банка с маринованными помидорами, в которой утонула вилка, и остатки яичницы на сковородке. Да, стрелять и спасать у мужиков запросто, а вот постоять у плиты — сродни подвигу. Правда, я сама виновата. Коршунову нужна четкая инструкция. Сколько чего порезать, при какой температуре тушить, чего добавить. Ну и конечно, мой обещающий взгляд. Тогда он справляется даже с обязанностью повара.

— Пельмени забыл купить, — оправдывается Николай, замечая мою недовольную физиономию.

Я открываю кухонный шкаф и холодильник. В наличие имеются рис, макароны, свежие овощи и молочные продукты, которые я закупила в первый день заселения.

— Ну, что, вегетарианский плов, спагетти по-генуэзски или оладьи из кабачков? — спрашиваю я.

— Всё такое вкусное. Не знаю, что и выбрать, — игриво улыбается подвыпивший Коршунов, а глазки его «облизывают» край подола моего короткого халатика.

Я понимаю, что окончательно мужик успокоится сегодня только в постели.

— Остановимся на плове, — решаю я, включая чайник, чтобы быстрее вскипятить воду. — Только сразу договоримся, вы будете мыть посуду.

Я освоила различные рецепты блюд во время долгих вечеров на съемных квартирах. Чем может порадовать себя одинокая женщина? Шопинг не для меня, в торговых центрах полно видеокамер. Спа-процедуры и массаж требуют раздевания, а я привыкла, чтобы оружие располагалось не далее вытянутой руки. Некоторые увлекаются рукоделием. Для этого нужна постоянная квартира для хранения рукотворных «шедевров» и, что еще более важно, вздыхающие от удивления подружки. И то и другое при моей профессии непозволительно. Остается кухня. Час-другой неспешной работы — и на столе красивое блюдо без лишних калорий. Если бы еще посуду не мыть. Впрочем, сегодня этим займутся мои мужчины.

Ночью в постели старается только Кирилл, а я мирюсь с его напором. Мужчина всегда получает свое, а мне так часто и не надо. Ну, нет у меня сегодня настроения! Вот, наконец, он судорожно дергается, замирает и откатывается. Я расправляю ночную сорочку, превращенную им в подобие шарфика, и расслабляюсь. Можно спать.

Рука автоматически проверяет пистолет под подушкой. Сколько их было у меня? Вчера Коршунов лишился своего ствола, сегодня мы получили «компенсацию». ПМ конвоира я хотела отдать Николаю, но Коршунов отговорил. Пусть парень сначала научится ходить с травматическим пистолетом. У киллера Кирилл «позаимствовал» пушку получше — девятимиллиметровую «Беретту» с обоймой на пятнадцать патронов.

Пытаюсь заснуть, но Кирилл сопит и постоянно ворочается. Матрас вздрагивает от его движений.

— Что с тобой? — не выдерживаю я.

— Это война, — откликается он. — Рысь готов на всё, чтобы уничтожить тебя.

— Скажешь тоже, война. Ты же не понаслышке знаешь, что это такое.

— Пусть не война, а охота. Он отказался от мирной сделки и послал киллера. Это доказывает, что Рысь не успокоился и продолжит охоту на тебя.

— Охота так охота. Я еще не утратила навыков и готова ответить. Он трижды покушался на меня, значит, я имею право. Рысь — чем не цель для настоящего охотника.

— Теперь его не достать.

— Еще посмотрим. Мне бы винтовку стоящую.

— Эх, Светлая. Он не кто-нибудь, а генерал ФСБ и сделал выводы после твоей угрозы. А теперь, когда ты на свободе, он тем более предпримет все меры, чтобы мы его не достали.

— Что-нибудь, да упустит.

— Если мы найдем удобное место для засады, оно будет ловушкой. Мы с тобой до сих пор на свободе, только потому, что Рысь не подключает все имеющиеся в его подчинении ресурсы Конторы.

— Боится огласки?

— Чего-то он опасается это точно. Ты для него представляешь потенциальную угрозу не как снайпер.

— Я лишь выполняла его приказы. Через тебя.

— В том то и дело! Он предпринимает всё возможное, чтобы тебя ликвидировать до того, как ты дашь показания.

— Что конкретно его пугает?

— Когда я сжигал досье, страницу за страницей, я вспомнил каждый эпизод твоей работы за семнадцать лет. Тогда я посчитал, что сжег всё. Но сейчас вспомнил, что в досье не хватало двух исполненных заказов.

— Каких?

— Вор в законе Хасарян и банкир Тумилович.

Память возвращает меня на два года назад в жаркое Московское лето. Я вспоминаю:

— Это был сложный заказ-тандем. Два клиента с интервалом в сутки.

— Таково было условие Рыси.

— Может, к тому времени Контора прекратила вести досье?

— Я сам готовил материалы и передал их Рысеву.

— Он начал новую папку?

— Нет. Эпизод в Валяпинске в досье имеется. Наше Калининградское дело тоже, хотя готовил документы уже Лесник.

— Вор в законе и банкир. Как они связаны?

— Тогда я не задумывался над этим.

— А я тем более.

— Рысев отдал досье полностью. Кроме этих двух эпизодов. Это не случайно.

— Он изъял эту информацию, как наиболее опасную для него? — предполагаю я.

— Возможно, уничтожил эти данные еще раньше.

— И теперь они хранится только в нашей памяти?

— Получается, что так.

— А память умирает вместе с человеком. — Я смотрю на озабоченного Кирилла. — Что будем делать?

— Утром подумаем.

— Золотые слова. — Я зеваю, отворачиваюсь и поджимаю колени. — Минут пять не ворочайся, пока я засну.

Утром, как только мы позавтракали, в дверь трижды стучат, потом дважды жмут кнопку звонка. Кирилл бесшумно перемещается к окну и изучает двор, я хватаюсь за пистолет. Кирилл оборачивается и пожимает плечами. Ничего подозрительного, но это мало что значит.

Снова три стука и два звонка. Я на цыпочках двигаюсь в коридор. Хозяйке заплачено за полгода вперед, это должно было ее успокоить. Если не она, тогда кто?

И тут из ванной выскакивает мокрый Коленька.

— Это ко мне! — кричит он и бежит к двери.

Меня пронзает вспышка злости. Мы с Кириллом, как заведенные, тщательно соблюдаем законы конспирации, а безбашенный байкер назначает встречу в нашем тайном убежище!

Николай распахивает дверь, и я вижу светловолосую стройную девушку в яркой горнолыжной куртке с дорожной сумкой на плече.

— Таня, — расплывается в улыбке Николай.