— Ложь! Кругом сплошная ложь! — в бешенстве кричала Сабрина на Мэри. — И ты, моя родная сестра, тоже предала меня! Как ты могла, Мэри?!
Мэри ломала руки и явно избегала взгляда Сабрины.
— А чего ты от меня ожидала? — тихо и печально возразила она. — Ведь после болезни ты забыла все: Люсьена, страдания и опасности. Разве стоило напоминать тебе о них? Веселая и беззаботная, ты ждала появления на свет ребенка.
— Зачем ты сейчас говоришь об этом?
— Потому что очень скоро это станет очевидным для всех. Но скажи мне, откуда у тебя такая ненависть к Люсьену?
— А разве ты до сих пор не поняла, как он жесток и подл, когда затронуты его интересы? Конечно, Люсьен учтив, приятен, умен и воспитан. Но всегда ищет своей выгоды и готов устранить каждого, кто ему мешает, или же силой заставит подчиниться. Люсьену понадобилась очередная невеста? Он ее получил. А в придачу — имение. Боже, как я ему верила! А он, наверное, смеялся, слыша мои признания! Нет, я никогда, не прощу его! Никогда, слышишь? Жаль, что его сегодня не убили!
— Бог с тобой! Опомнись!
Сабрина злобно рассмеялась:
— Впрочем, зачем мне это? Герцог получил жену, а я титул. Как-никак, а «герцогиня Камарей» неплохо звучит! Его сиятельство богат, поэтому едва ли станет ограничивать меня. Маркиз теперь потерял власть над нами. Чем плохо?
Мэри увидела в глазах сестры мстительный блеск…
Глава 14
Поверь! Мне довелось услышать
из легенд,
Познать из книг и древних сказов,
Что истинной любви
без слез и без страданий — нет.
Уильям Шекспир
Перед Сабриной расстилался зеленый парк. Главная аллея вела к средневековой часовне, стоявшей на берегу озера, окруженного кедровым лесом.
Что привело ее сюда? Как случилось, что она стала хозяйкой герцогства Камарей? Эти места, наверное, приятно иногда посещать. Но жить здесь постоянно? Боже, какая тоска!
Впервые Сабрина увидела поместье Люсьена ни окна кареты. Зеленые пологие холмы, заливные луга и небольшие озера дышали миром и покоем. К фасаду особняка с белыми колоннами вела тенистая каштановая аллея. В восточном крыле Сабрина насчитала более шестидесяти окон.
Теперь все это помимо ее воли принадлежало юной герцогине Камарей, в девичестве — Сабрине Веррик. Она могла бродить по парку, отдыхать на удобных скамейках, любоваться озером, кататься на лодке и срывать лилии. Герцог же Люсьен Доминик, наезжая сюда, вел уединенную, спокойную жизнь. Сабрина поняла, почему муж так отчаянно боролся за свое поместье. И все же не могла простить Люсьену, что он в этой борьбе использовал ее как козырную карту.
В холле, залах, комнатах и коридорах, сверкавших позолотой, висели великолепные портреты предков герцога. Сквозь витражи по обе стороны парадной лестницы проникал солнечный свет.
Однако, несмотря на пышность и роскошь поместья, Сабрина скучала по Веррик-Хаусу, по своей комнате, отделанной дубовыми панелями, по саду и душистому розарию.
Сейчас в Веррик-Хаусе остались только тетушка Маргарет и Хоббс. Мэри стала женой полковника Флетчера, который вышел в отставку и занялся обустройством их сельского дома.
Ричард, как и предполагалось, жил теперь в Камарее. За последние месяцы он сильно изменился; повзрослел, стал увереннее в себе, но по-прежнему боготворил Люсьена, считая его настоящим мужчиной, идеальным мужем и отцом. При этом что-то в отношениях герцога с женой настораживало его.
Сабрина постепенно пришла к мысли, что виною случившемуся — ее непомерная гордость! Ведь вместе с памятью к ней тотчас вернулись злоба и Ненависть к Люсьену. Тогда Сабрина решила, что герцог одурачил ее, использовав в своих интересах. Теперь же, вспоминая о прошлом, во многом упрекала и себя.
Как и сегодня, Сабрина сидела у окна в день их приезда, когда в комнату вошел Люсьен.
— Не хотите ли изменить планировку парка? — спросил он, сделав вид, будто не замечает мрачности супруги.
— С этим вы справитесь сами! — резко бросила Сабрина, даже не взглянув на мужа.
— Жаль, что к вам вернулась память, — вздохнул герцог.
— Чем вы недовольны, Люсьен? Ведь это поместье вы получили благодаря мне!
— Однако не все идет так, как мне хотелось бы. — Он коснулся губами шеи жены. — И все же в моей душе живут только самые теплые чувства к вам, Рина.
Она отстранила его:
— Не вы ли сказали, что не все идет так, как вам хотелось бы?
— Я постараюсь исправить это.
— Вам будет трудно, — заметила Сабрина.
— Я и не ожидал простой и легкой жизни с вами, ибо меня сразу насторожила ваша дерзость.
— Почему же вы не прислушались к своему внутреннему голосу, Люсьен?
— Я всегда любил честную борьбу и надеялся на этот раз тоже выиграть. Кстати, вы мне напомнили о весьма важной схватке, предстоящей нам на Беркли-сквер у вдовствующей герцогини. Бабушка жаждет познакомиться с моей застенчивой супругой. Так что завтра утром мы едем в Лондон.
Минут двадцать, а то и больше они ждали приема у вдовствующей герцогини, и это привело Сабрину в крайнее раздражение.
— Ничего, Рина, — успокаивал ее Люсьен. — Вы скоро привыкнете к капризам и чудачествам моей бабушки.
— Вижу, вы пошли в нее! Вероятно, нам предстоит весьма интересный разговор.
— Посмотрим.
Сабрина вскоре поняла, что вдовствующая герцогиня совсем не так высокомерна, как она предполагала, и не стремится держать любимого внука на коротком поводке.
— Так вы и есть герцогиня Камарей! — приветствовала Сабрину старая леди. — Не трудно ли будет такой миниатюрной женщине управлять огромным поместьем?
— Сила и ум определяются не ростом, миледи.
— Надеюсь, душевные качества возмещают вам недостаток роста, дитя мое. — Герцогиня бросила взгляд на внука: — Где вы нашли ее, Люсьен? По-моему, она смотрит на вас как на исчадие ада.
— Вы мне не оставили времени для выбора, бабушка. Я знал, что репутация этой женщины сильно подмочена и никто, кроме меня, не решится повести ее к алтарю.
— Зато ваша репутация не вызывает у меня сомнений, равно как и выбор жены. Однако взаимное недоброжелательство может плохо сказаться на будущих наследниках.
— Не беспокойтесь, бабушка, с наследниками будет все в порядке.
— Я верю в вас, Люсьен. Подчас вы упрямы и неуправляемы, но никогда не доставляли мне слишком много хлопот.
Герцогиня перевела взгляд на Сабрину:
— Милая, когда вы подарите нам наследника, я умру спокойно.
— Простите, миледи, но я уверена, что рожу дочь.