Запретный плод - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Холли cтр.№ 47

– Это... действительно удачно, – неуверенно ответила Флоренс.

– Да, – кивнула Кэтрин, но почему-то нахмурилась. – Удачно. Она держит супруга под пятой, раз за разом обводя вокруг пальца. Хотя его едва ли можно назвать несчастным – туда ему и дорога. Моя девочка не позволит себе повторить моих ошибок. Она никогда не связалась бы с Бербруком.

Флоренс взглянула на хозяйку дома еще более озадаченно. Она говорила так, словно пыталась убедить себя в чем-то. И это второе упоминание о семье Фреда и Эдварда!

– Кэтрин, – снова воззвала герцогиня, пытаясь сменить неприятную тему.

– Ничего страшного, Ипатия, – сказала та, не отрывая пытливого взгляда от Флоренс. – Девушка имеет право знать, в какое змеиное логово она хочет попасть. Я не говорю, что Фредди является худшим представителем Бербруков – эту честь я оставляю его брату, – но вся их кровь с червоточиной. Это люди с холодным, расчетливым сердцем. Ни одной женщине не под силу удержать их подле себя. Здесь не помогут ни красота, ни обаяние, ни острый ум. Хочу предупредить тебя, дорогая: бери от Бербруков все, что тебе нужно, но никогда не доверяй мужчинам этого рода, никогда не дари им своей любви. Иначе проклянешь тот день, когда судьба свела тебя с ними.

Флоренс смотрела на Кэтрин не отрываясь. Сердце стучало где-то возле желудка, глухо и болезненно. Ей начинало казаться, что подруга Ипатии способна читать мысли – о том, что она полюбила Эдварда, что страдает от этого. А Фредди? Не потому ли его тело не отзывалось на ее поцелуи, что сердце его холодно как лед? Нет, нет, не может быть! Флоренс попыталась избавиться от страха, сковавшего сердце. Фред был добр к ней, разве не так? Он ни разу не обидел ее. А Эдвард? Он заставил ее страдать, но ведь в том не его вина – только ее собственная. Он ничего не обещал ей, не обманывал ее чувств. Пусть он мрачен и суров, но он честен с теми, кого опекает.

– Уверена, что вы ошибаетесь, – твердо произнесла Флоренс. – Эдвард и Фред... очень хорошие люди.

– Самые лучшие, – подхватила Ипатия, вставая с софы. – Они совсем не похожи на отца, Кэтрин.

Та вздрогнула, когда герцогиня положила ей руку на плечо.

– Что ж, возможно. Но обещай мне, – она сжала руки Флоренс в своих, – что, если кто-нибудь из них обидит тебя и тебе будет нужна помощь, ты обратишься ко мне!

Девушка не нашлась что ответить. К счастью, Ипатия пришла к ней на выручку:

– Едва ли это понадобится. И перестань пугать юную леди, она слишком чувствительна для подобного разговора.

Ее подруга опустила глаза.

– Ну, хорошо. Но если я понадоблюсь, буду рада помочь.

Ипатия дружелюбно усмехнулась:

– Пожалуй, мы откланяемся. Не хотелось бы злоупотреблять твоим гостеприимством.

– Ну что ты! Какие глупости! – засмеялась Кэтрин, снова обретая спокойствие и добродушие. – Я всегда вам рада. Но мне известно, что вас ждет еще несколько визитов. Знаешь, Ипатия, а у Летти Коулз уже двое внучат, мальчики.

– Погоди рассказывать! Оставь это удовольствие самой Летти!

Обе женщины обменялись объятиями и поцелуями. Искренняя, добрая улыбка преображала лицо Кэтрин, делая ее моложе и красивее. Только сейчас Флоренс пожалела об отъезде Мэри Вэнс. Другой подруги у нее не было. И появится ли? Нелегко найти человека, который всегда поймет тебя и поддержит, когда все отвернулись.

Поднявшись в экипаж, Флоренс дождалась, пока кучер хлестнет лошадей, и карета тронется, а затем задала вопрос, не дававший ей покоя:

– Кэтрин и была той девушкой, которую бросил отец Эдварда?

– Да. – Герцогиня крепче сжала набалдашник своей трости. – Это лишь один из многих его грехов. Самое странное, что Стивен на самом деле любил Кэтрин. Поэтому он был так холоден со своей женой – просто не мог ей простить, что именно она уродилась дочерью герцога, а не Кэтрин. Несчастная так и не поняла, в чем провинилась перед мужем, и полагала, что недостойна его.

Флоренс содрогнулась от ужаса. Не приведи Господь когда-нибудь испытать столько боли, сколько выпало на долю этих двух женщин по вине одного мужчины!

Эдвард наблюдал за Флоренс, и его беспокойство день ото дня все возрастало. «Не в своей тарелке» – так мог сказать про нее Дженкинс. Она не выезжала верхом, почти не смеялась и перестала тайком пробираться в питомник для гончих, чтобы угостить их чем-нибудь недозволенным. От ее былой жизнерадостности не осталось и следа. Всю неделю она, словно тень, следовала за герцогиней к ее старым друзьям, как будто не было более увлекательного занятия, чем общение со старыми перечницами.

Вдова владельца антикварной лавки с ее скучными разговорами о современных нравах (разумеется, гораздо более свободных, нежели во времена ее молодости), жена церковного сторожа в старом линялом платье – девушка не пренебрегала ничьим обществом, словно старалась как можно меньше времени проводить в поместье.

Она даже посетила это мрачное привидение – Кэтрин Эксетер, чей дом обходили стороной городские мальчишки. Зная о тех трудностях, которые пережила женщина, Эдвард мог бы посочувствовать ей, но этому мешало одно неприятное воспоминание. Когда-то маленький Фредди, которому тогда было всего три года, играя в прятки, затаился за углом дома Кэтрин. Хозяйка выскочила наружу и, словно злобная наседка, защищающая цыплят, налетела на мальчика. В гневе она обозвала ничего не понимающего Фредди «адским отродьем», чем довела его до слез. Конечно, потом она рассыпалась в извинениях, и мать Эдварда приняла их, но сам Эдвард не забыл горьких рыданий испуганного брата. Поэтому ему не было дела до того, сколь набожной была Кэтрин Эксетер и сколько средств она потратила на благотворительность – для него она навеки осталась злобной старой девой.

Уж если Флоренс не смутил визит к этой женщине, что-то с ней определенно было не так.

Даже тетка Ипатия заметила перемены.

– Скучаешь по подруге? – спросила она как-то за обедом. – Жаль, что ей пришлось уехать. Но Эдвард вполне может и сам дать тебе пару уроков верховой езды.

Флоренс отрицательно покачала головой.

– Дело не в этом. Я скучаю совсем не по ней, а по родному дому. Общаясь с вашими друзьями, тетя, я вспоминаю всех тех, кто остался в Кезике, и мне их недостает.

– Хмм, – протянула Ипатия недоверчиво.

Впрочем, Эдвард тоже ни на секунду не поверил этому объяснению. Какой сильной должна быть ностальгия, чтобы так мучить несчастную девушку? Не может быть, чтобы тоска по дому была причиной темных кругов под глазами и отсутствия аппетита.

Граф не мог припомнить, когда в последний раз Флоренс поднимала на него глаза. Как бы ни смущали Эдварда ее взгляды, ему их не хватало. И почему она отказывается от его помощи в верховой езде? Уж не подозревает ли, что он нарочно отослал Мэри – лишь бы причинить ей боль? Хотя она вполне может думать о нем такое, видя, как холодно он к ней относится.