Ночь пяти стихий - читать онлайн книгу. Автор: Илья Стальнов cтр.№ 13

– Мефодька, ты все мозги в кружке размочил. Ежели ждали, значит, какой-то соловей насвистел, вон они, родимые, прям в клетку летят…

– Можа, секрет какой нас высмотрел?

– Дурень ты, Мефодька. Кто ж наобум в лесу секреты ставит? Не подходит… Кто, кроме нас, знал, что мы к старосте в гости собрались?

– Никто… Слышь, татарин, чем языком молоть, лучше бы еще бражки принес.

– Дурачина ты. Если никто, кроме наших, об этом не знал, значит, среди нас и есть тот соловей, что про все воеводе И старосте напел.

– Ну да, – удивленно посмотрел на татарина Мефодий. В его глазах промелькнула искорка интереса. – И кто же это такой?

– Не знаю. Но кто-то есть, ха-ха. Наверное, кто больше всех вынюхивает, везде шастает, чтоб узнанное про нас воеводе в клюве принести. А кто именно – не ведаю.

– Ну-у, – расстроился Мефодий. – Я уж думал, ты сразу скажешь, кому башку сворачивать. Хм, шастает… Мало ли кто куда шастает. Не-а, так долго будем искать. Бог с ним, с соловушкой с этим.

– А если снова продаст?

– Такова, значит, горькая судьбинушка наша, – вздохнул Мефодий.

– Продаст, – неожиданно тихо, под нос, как змея, прошипел Убивец, но его услышали все. – Кто?

– Вряд ли из тех, кто в деревню к старосте ходил, – пожал плечами татарин. – Дурак он, что ли, нарываться.

– Нет, – голос у Убивца теперь был равнодушен и безжизнен. – С нами он был – сердце мне говорит. Привел нас на погибель… Нелегкая смерть его ждет. Ох, нелегкая…

Исподлобья, дьявольским своим взором он обвел сидящих у костра. У Гришки все внутри оборвалось, когда мутные глаза Евлампия остановились на нем.

«Вот так выглядит смерть, – подумал Гришка. – Эта смерть не будет так добродушна и мягка, как та, в зимнем лесу».

Но Убивец отвел взор и прохрипел:

– Дознаюсь… Ох, нелегкая смерть…

Подобное стремится к подобному, – повторил Видящий маг Рут Хакмас.

Принц начал глотать содержимое, и казалось, что внутри него растут вечные льды Севера. Холод пронизывал не только тело, но и саму душу.

– Иди по лучу, – откуда-то издалека донесся голос Видящего мага.

Но принц ничего не смог ответить, ничего спросить. Он не видел никакого луча. Его сознание втягивалось в темную воронку в центре пентакля.

А потом перед ним распахнулась вся Вселенная. Открылись бескрайние просторы. Великая пустота, которая на самом деле вовсе не пуста, а наполнена токами сил, стихий, жизнью и разумом.

Но сознанию человека не дано парить здесь свободно – ему очерчен лишь крохотный кусок этого бесконечного пространства. Как на ладони принц видел свое тело, видел Хакмаса, замок, всю Землю – круглую, с синевой океанов, зеленью континентов и белизной облаков. Над Империей будто растекался грязной желтизной легкий туман. Порча владела этими землями. Они были поражены хаосом, ненавистью. Чистый, светлый дух больше не мог чувствовать себя здесь свободно. «Этот мир исчерпал себя» – ох как справедливы были эти слова Хакмаса. Но оценить, как все плохо, могут только Видящие и Знающие. Сейчас принц, освобожденный от оков бренной оболочки, поддержанный силой чаши, защищенный заклинаниями Хакмаса, входил в круг Избранных. Он достиг свободы. Он освободился от тюрьмы материи. Ему нравилось здесь.

А потом Горман увидел то, о чем говорил Видящий маг. От кристаллов стихий – «Черной зари» и «Живого камня» – исходили лучи. Они пробивались через горы и скалы, преодолевали все земные препятствия, не теряя своей мощи. И сходились в одном месте. Там, где был третий камень.

Принц ринулся по лучу. И нашел, что искал. Сперва картина была мутной. Постепенно детали стали проступать все четче. Стала видна не только магическая составляющая третьего камня, но и его твердое тело – он был круглый, с ладонь величиной, прозрачный. В нем сходились и завивались в спираль потоки сил.

Видел принц и человека, склонившегося над этим камнем. И этот человек почувствовал чужое присутствие, настороженно огляделся, вскочил, прошелся. Принц не мог различить его лица и едва-едва угадывал очертания фигуры, но это было и необязательно. Теперь он владел еще одним способом познания действительности. Необходимые знания проявлялись у него в мозгу, как под действием тепла проступают на белом листе исполненные тайнописью слова. И принц узнал, где именно на Земле находится третий камень.

Пора к Четвертому камню. И принц вновь шел по лучам, тянущимся уже от трех камней. Еще немного, и он найдет оба недостающих камня.

И тут его пронзила боль – такой он не испытывал никогда. Все вокруг поблекло, великолепие окружающей Великой Пустоты свернулось в одну точку и Обрушилось. А вместе с ним начал сворачиваться и рушиться разум принца…

Он продолжал находиться в центре круга. Сидел на коленях, не изменив позы. Хакмас был взволнован.

– Ты не дал проследить путь четвертого камня, учитель! – воскликнул принц.

– Ты уходил все дальше и мог не вернуться, мой мальчик.

– Теперь я знаю, где третий камень.

– Где?

– Остров Клебос.

– Приют великанов, – кивнул Хакмас.

– Да.

– Снаряжаем экспедицию.

– Но…

– Но с Клебоса никто не возвращался. Вечный великан Парпидас не выпускает ни одного корабля, подошедшего к острову, – так гласят легенды.

– Именно так.

– И легенды остановят тебя на пути к камню? Принц задумался. Потом решительно произнес:

– Моя галера будет готова к завтрашнему дню…

Варвара не умела долго горевать. Она любила жизнь. Любила себя, молодую и красивую, в этом интересном, наполненном радостью, очарованием, а иногда и печалью, мире. Она жила сегодняшним днем, не желая заглядывать в сколь-нибудь отдаленное будущее. А еще меньше хотела она думать и сокрушаться о прошлом, в котором было немало всякого.

Больно прошлось лихолетье по ней. Сгинула в страшные годы вся ее семья, а сама Варвара, на счастье свое, очутилась в деревеньке у губного старосты, любившего красивых девок.

Чего только не творилось в селе. Бывало, губной староста и воевода упивались так, что плясали голыми или выряжались в срамные одежды. А уж пили, как свиньи в зной. И как напьются – до девок охота просыпается. Вот полгода назад пьяный взор воеводин на Варваре и остановился… Ну, что было, то было и теперь быльем поросло. Такие уж Варварины дела подневольные. Ни злости, ни возмущения, ни тем более ненависти к воеводе у нее не было никакой. Варвара даже жалела его и по голове гладила, когда он, всхлипывая пьяно, талдычил:

– Ох, грехи мои тяжкие. Скольким душам христианским от меня туго пришлось. Ох!..