Рыжая невеста - читать онлайн книгу. Автор: Мэгги Осборн cтр.№ 42

Таннер кивнул:

— Наш дом был на одном из холмов с видом на залив.

— Наш тоже! Мне хотелось бы вспомнить адрес, но я была слишком маленькой. Я не помню. Интересно, может быть, мы жили совсем рядом? — Он не стал оспаривать ее предположения, но она видела, что он засомневался. — Понимаю. Вы думаете, что ваша семья была богатой, а моя — нет, поэтому мы не могли жить в одном районе.

— Дома на холмах очень большие.

— Таким был и наш дом. — Она вздернула подбородок. — Чего вы не знаете, так это то, что мой отец был достаточно состоятельным человеком. Он был судовладельцем. Он умер, когда я была ребенком, и я его не помню. — Таннер вежливо ее слушал. Он не верил, что ее отец был богат. Фокс вздохнула. И зачем только он затеял этот разговор! — Когда моя мама снова вышла замуж, мы переехали в дом, который был еще больше нашего. — Она умолкла, ожидая его реакции. — Это правда. У нас были слуги в обоих домах.

— Это, должно быть, было приятно, — после долгой паузы сказал он.

— Моя мама унаследовала после смерти отца много денег. Целое состояние.

— Понимаю. Но он не верил.

— А у нее уже были деньги — наследство ее родителей. Моя мама была сказочно богата.

Таннер медленно оглядел ее всю: поношенную шляпу, растрепанную косу, не по размеру большую и бесформенную рубашку, мужские брюки, подпоясанные веревкой, и старые стоптанные сапоги — Вы хотите сказать, что в каком-то банке у вас припрятано целое состояние?

— Нет.

Его недоверие разозлило ее, потому что теперь ей придется все ему объяснить. Хорошо бы сейчас выпить стакан виски — это помогло бы ей рассказать о таких вещах, о которых говорить не хотелось. Она уже не могла усидеть. Она вскочила и перешагнула через разложенное на траве оружие.

— Я должна была бы унаследовать огромное состояние, но этого не случилось, хотя моя мать оставила свои деньги мне, назначив моего отчима опекуном. Но этот вонючка, мой хитрый отчим, не захотел распоряжаться моими деньгами в моих интересах, он хотел, чтобы они принадлежали ему. Поэтому в тот же день, как умерла моя мать, он отправил меня к ее двоюродной сестре и объявил, что мы с мамой обе погибли. А раз я погибла, то все мамины деньги переходят к нему.

Таннер нахмурился:

— Это воровство. Почему власти его не арестовали?

— Никто не знал, что он сделал. Мне было шесть лет. Откуда мне было знать, что он объявил о моей смерти? Мне было лишь известно, что мне надо жить с кузиной мамы миссис Мод Уилсон. Отчим сказал миссис Уилсон, что моя мама назначила ее моей опекуншей, но денег никаких не оставила.

Фокс с трудом выговаривала слова. Солнце вдруг исчезло, и она видела только маленькую девочку, которая с бьющимся сердцем стоит на крыльце рядом с суровой женщиной, смотрящей на нее с ненавистью.

Таннер встал и обнял ее за талию.

— Давайте прогуляемся.

Его рука жгла, словно раскаленный утюг. Она была почти уверена, что подними она рубашку, на ее коже окажутся отпечатки его пальцев. А если он поднимет руку чуть выше, его большой палец коснется ее груди. Колени у нее подогнулись, и она споткнулась.

— Моя жизнь была легче вашей. — Они шли поберегу, огибая заросли ивняка и время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на воду. — Когда мне было десять лет, отец отправил меня в Бостон. Он собирался жениться во второй раз и посчитал, что самое лучшее будет познакомить меня с моим дядей. Все то время, что я учился, я жил в Бостоне. Своего отца, после того как он женился, я ни разу не видел. Мы встретились только после того, как его жена умерла, и то лето я провел в Сан-Франциско.

— Вы когда-нибудь голодали? Вам приходилось мечтать об обуви, которая была бы вам впору? — Она в этом сомневалась, но все же спросила.

— Нет. Моя жизнь была беззаботной. Я принимал это как должное до тех пор, пока не стал взрослым. Тогда я узнал лучше, как живут люди.

Фокс хотела представить себе изобилие и роскошь его жизни, но не могла.

— У кузины моей матери был полон дом своих детей, так что лишний рот ей был ни к чему. Я только что не голодала, а до остального ей не было дела.

Говорить о том, что в доме тетки Фокс была кем-то вроде служанки, не было смысла. Зачем хныкать?

— Но там я познакомилась с Пичем. И это было лучшим в моей жизни.

— Он работал на миссис Уилсон?

— Да. Она была вдовой, и ей нужен был человек, который бы все делал по дому. Мы с Пичем сразу сдружились. Миссис Уилсон было все равно, платил ли Пич соседу за то, что тот учил меня читать, или точить ножницы, или забивать гвозди. Когда я была с Пичем, я не путалась у нее под ногами и ей не надо было обо мне заботиться. А я тенью ходила за Пичем.

— И в какой-то момент вы с Пичем решили сбежать?

Мне надоело обо всем этом рассказывать. — Совсем не обязательно Таннеру знать всю ее историю. Во всяком случае, сразу. И уж конечно, ему не следует знать, как зовут ее отчима. Фокс все еще надеялась узнать от Таннера побольше о Хоббсе Дженнингсе. — Мне интереснее было бы узнать, когда начнется наша любовная связь.

Поскольку они уже были в поле зрения мужчин, Таннер отпустил талию Фокс и расправил плечи.

— Решение обычно принимает женщина. Фокс посчитала такое правило разумным.

— Хорошо. Ваше ухаживание было очень приятным, и оно мне понравилось. Особенно холодная вода и глупый разговор. — Она зарделась. — Но я готова начать хоть сейчас…

— Мне кажется, одного дня для ухаживания слишком мало.

— Меня сбило с толку то, что вы почистили мое ружье. — Это была откровенная ложь. Она была готова к интимным отношениям с ним в первую же ночь, когда они об этом заговорили. А может, и с того самого момента, как она его увидела. — Раз уж нам придется остаться здесь еще на один день, я думаю, наша связь должна начаться завтра ночью. Если вы, конечно, согласны.

Еще накануне Фокс обнаружила небольшой залив, где не было течения. Она могла бы искупаться и вымыть волосы, чтобы начать связь во всеоружии. Было важно, чтобы от нее не пахло, как от свиного окорока.

Таннер смущенно откашлялся, но его голос все же прозвучал довольно резко:

— Думаю, завтрашняя ночь подойдет. Я поищу место, где бы мы могли уединиться.

— Хорошо. — Ей показалось, что мужчины смотрят на них так, будто поняли, что именно они с Таннером обсуждают. — Значит, завтра ночью. — Больше, при всем желании, она ничего не могла из себя выдавить.

— Я буду ждать с нетерпением. — Взгляд Таннера остановился на ее губах, и ее, словно патока, окатила горячая волна. О Господи! Когда его глаза становились такого густого золотисто-коричневого цвета, ее сразу же начинали обуревать самые дикие фантазии.

Облизнув губы, она потерла ладонь кончиком косы. В первый раз с того момента, как она познакомилась с Таннером, она не могла придумать, как просто и непринужденно с ним попрощаться.