Служанка и виконт - читать онлайн книгу. Автор: Пэм Розенталь cтр.№ 77

— Но зачем ей это? Разве ей и мадемуазель Бовуазен не лучше, не безопаснее так, как оно есть?

— Да, но когда я спросил ее об этом, она сказала, что любовь не имеет отношения к безопасности. Любовь — это когда отдаешь все, что можешь. Это ее убеждение.

— Бог мой!

— Они хотят уехать, — сказал Жозеф, — вместе путешествовать — Венеция, Берлин, даже Россия. Они хотят посмотреть мир. У Арианы есть несколько приглашений играть в других странах. Но главная причина, как говорит Жанна, в том, что они не думают, что Франция превратится в страну, где легко будет жить таким женщинам, как они. Они подозревают, что, какие бы перемены ни произошли, страна станет более нетерпимой и пуританской, и они не хотят находиться здесь.

Мари-Лор казалось, что земля уходит из-под ног.

— И… и… тогда ты на мне женишься?

— Ты делаешь мне предложение? — засмеялся он.

— Я спрашиваю, не делаешь ли ты мне предложения?

— Конечно! Или сделаю через несколько минут. Но подожди. Ты ведь не знаешь, за которого именно «меня» я прошу тебя выйти замуж, пока не скажу тебе вторую вещь.

— Надеюсь, — заметила она, — что Софи не унаследует от тебя любовь к загадкам.

— Потерпи немного. Вчера у меня был еще один важный разговор. С доктором Франклином. Полагаю, мне следовало рассказать об этом вчера ночью, но ты не давала мне такой возможности.

Они вышли на набережную, и Жозеф здоровался со всеми книготорговцами и торговками, мимо которых они проходили. Мадам Муфф помахала ему рукой.

— Мне следовало бы догадаться, что ты их всех знаешь, — сказала Мари-Лор.

— Я заплатил мадам Муфф вдвое, когда она сказала мне, куда ты направляешься. Надеюсь, она потратит деньги на дантиста, но, вероятно, прополощет зуб коньяком. Теперь о докторе Франклине, — продолжал Жозеф. — Мы нашли с ним общий язык, и он предложил мне, — виконт старался говорить это небрежным тоном, — поступить на службу.

Мари-Лор едва заметно улыбнулась, его аристократический рот с трудом смог произнести слово «служба».

— В качестве помощника французского консула в Филадельфии. Его положение не позволяет ему делать такие предложения, но он обещает порекомендовать меня на этот пост, если я захочу. И если ты, Мари-Лор, захочешь, чтобы я принял его. Или, как он выразился, «если эта умная, трудолюбивая и удивительно красивая молодая женщина захочет, чтобы я принял это предложение».

— Если я захочу этого?!

— Я думаю, они хорошо меня примут, — продолжал Жозеф. — Ведь я не воевал в Америке, а рекомендация месье Франклина многого стоит. К тому же я умею писать и ладить с людьми, когда мне этого хочется. И нет сомнений, сказал месье Франклин, в моей храбрости и предприимчивости. Но мне надо все организовать. А я не очень терпелив и не разбираюсь в мелочах.

«Он волнуется, — подумала Мари-Лор. — Боится брать все на себя».

— Однажды отец пытался стать дипломатом, — сказал он, — и это ужасно плохо кончилось. — Он замолчал на минуту. Затем заставил себя продолжать: — Но, знаешь ли, это не значит, что я потерплю неудачу. Думаю, если приложу усилия, то смогу стать терпеливее и внимательнее к мелочам. — Его глаза молили о поддержке.

— Думаю, ты бы смог. — Мари-Лор посмотрела Жозефу в глаза. — Прежде всего, — добавила она, — ты же не твой отец.

Он засмеялся, скрывая удивление и смущение.

— Нет! Я не такой, не так ли? Я рад, — продолжал он, — что ты не считаешь это глупой идеей. Потому что я не хотел бы отказаться от титула и переехать с вами в Филадельфию, а затем обнаружить, что не гожусь для работы, которую взял на себя.

«Честно говоря, — подумала Мари-Лор, — он мог бы стать хорошим дипломатом. Это прекрасная возможность проявить свое обаяние, свой ум и стремление к свободе и равенству, с которыми он раньше не знал, что делать. Как и со своей вновь приобретенной серьезностью».

И тут она поняла всю важность сказанного.

— Переехать с нами в Филадельфию!

— Доктор Франклин сказал, что ты уже наполовину американка, так что перемена не будет тяжела для тебя. Что касается меня, он думает, что я проведу свои дни где-то между двух культур — старой и новой. Но он считает, что это хорошо, на переговорах я буду понимать позиции обеих сторон.

Доктор Франклин был очень мудрый человек.

— Но я все же не уверен. — Виконт указал на реку, на шумные толпы, шпили Нотр-Дам. — Как ты думаешь, Мари-Лор? Трудно отказаться от Парижа?

Она была слишком взволнована, чтобы ответить. Но Софи, наблюдавшая, как Жозеф размахивает руками, наградила его широкой сияющей беззубой и чуть лукавой улыбкой. Самой настоящей, от чистого сердца, улыбкой, требовавшей от родителей такой же ответной улыбки.

— Она — чудо, — прошептал Жозеф. Мари-Лор кивнула:

— Вот она и ответила тебе.

— Да, но каков твой ответ, Мари-Лор? Хочешь ли ты стать… мисс Раймон?

— Миссис Раймон, — поправила она, скорее из удовольствия произнести эти слова. — Я помогу тебе с произношением, — сказала она. — Да, да, конечно, я хочу стать миссис Раймон, но…

Неожиданно в ней пробудился и охватил кошмар, тот ужас и страх, которые она поклялась себе скрывать всю жизнь. Горькие слезы душили ее.

— Вот, — рыдала она, — возьми ребенка, пока я не успокоюсь. Это… это нелегко рассказывать тебе.

Жозеф осторожно взял Софи, поддерживая ее головку, как будто делал это всю свою жизнь.

Они шли по набережной Сены, и Мари-Лор с трудом, отрывками рассказывала о похотливых намерениях его брата. О мстительности невестки. Об их планах использовать ее для своих непристойных целей. Она видела, как дергается мускул на его щеке.

— Я убью его, — сказал он, глядя прямо перед собой. — Убью их обоих.

— Ты не сделаешь этого, — возразила Мари-Лор. — Разве пример Арсена ничему не научил нас?

Виконт мрачно кивнул:

— Ты права, но я рад, что решился отказаться от титула.

— Да и ничего страшного со мной не случилось, — закончила она. — Если не считать огромного чувства вины, страха, беспомощности и сознания того, что я не человек, что я лишена права на…

— … надеяться на счастье, — договорил он за нее.

Мари-Лор улыбнулась дрожащими губами и вытерла глаза. Казалось, со всего мира смыли грязь, шпили Нотр-Дам сияли.

Однажды Жозеф назвал Париж центром мира. Он говорил, что она будет обожать его. Она его действительно обожала, трудно от него отказаться. Но Мари-Лор с радостью променяет его на мир, в котором нет деления на знатных и простых. И весь Париж был не слишком высокой платой за надежду на счастье.

И, думая об этом, она думала о делах…

— То колье? — спросила она. — Оно действительно принадлежит мне?