Идеальный герой - читать онлайн книгу. Автор: Саманта Джеймс cтр.№ 32

Запреты, налагаемые обществом, здесь не действовали. Она сама устанавливала правила. Они устанавливали правила. Здесь, с Дейном, все было другим. Она была другой. Ее сотрясала дрожь неудовлетворенного желания. Она хотела узнать то, чего никогда бы не смогла узнать при других обстоятельствах. От этого она становилась отчаянно смелой. Она не узнавала себя.

И она хотела позволить себе эту вольность. Она жаждала быть безрассудно смелой, раскованной, отдаться своим желаниям, быть такой, какой она никогда еще не позволяла себе быть.

Поэтому она не оставила себе времени на рассуждения. А еще ей вдруг показалось, что здесь, в этом домике, рассуждения были излишни. Здесь, с Дейном. Потому что, когда он дотрагивался до нее, когда он целовал ее, время, пространство и весь мир превращались в ничто. Ее переполняли новые ощущения. Ощущения, никогда прежде не испытанные. Она радовалась жизни, как никогда раньше, и чувствовала себя свободной.

Дейн тоже сел. Кончиком пальца он слегка провел вокруг одного соска, и, прежде чем она трепетно вздохнула, он уже ласкал второй сосок. А когда на грудь легли его источающие тепло ладони, дрожь пробежала по всему ее телу. Он ласкал ее соски с величайшей нежностью.

— Восхитительно, моя любимая Джулианна, совершенно восхитительно.

Глубокий, богатый оттенками голос гипнотизировал ее почти так же, как и руки на ее груди. Смуглые, очень мужские руки. По телу ее бегали мурашки, особенно в верхней части груди.

Вдруг он изменил позу, наклонился и взял один сосок в рот. Его язык жадно извивался. Он сосал, как голодный ребенок. Ощущение было невыразимо сладостным… нет, почти непереносимым. Задыхаясь, она ухватилась за его сильные плечи. Она сделалась слабой и как будто лишилась костей, смутно думая, что тает. Тает внутри и снаружи. Ее руки сами собой подлаживались под контуры его плеч.

Он подхватил ее, когда она скользнула вниз, и прижал к себе. Ее глаза, влажные и удивленные, синие, как ясное небо после утреннего дождя, были полны нежности. Гримаса, исказившая его лицо, выражала и боль, и наслаждение. Он скрипел зубами, ощущая себя между райским блаженством и черными глубинами ада. Ее рот, оказавшийся напротив ее губ, был таким соблазнительным! Ее тело, тонкое и податливое, обнаженное, возбуждало его так, что он едва мог все это вынести.

Ему надо было отпустить ее, а не прикасаться к ней, не держать ее в своих объятиях, потому что, когда он оказывался с прекрасной Джулианной, он почти терял контроль над собой. Почти… но не совсем.

Он хотел ее. Хотел так сильно, что тело его содрогалось. Он нуждался в ней, как в самом насущном, как неопытный мальчик. Каждую частицу его тела пронизывало желание, но прежде всего ту его часть, которую невозможно было скрыть. Он жаждал ее. Более всего на свете он хотел вложить свою раскаленную плоть в ее маленькую ручку, ощущать сладостные поглаживания. В его воображении отчетливо вставали чувственные картины: вот Джулианна на нем, а вот он сверху, вот она широко разбросала ноги, чтобы принять его, когда он войдет в нее, в свой дом. Пот выступил у него на лбу от одной только мысли об этом. Кровь пульсировала в такт его жаждущей плоти. Если бы Джулианна прикоснулась к ней, подумать только, если бы прикоснулась… Он бы не смог удержаться и изверг семя!

Он не мог больше сдерживать неистовое желание, завладевшее всем его телом, всеми его ощущениями, но он не мог и уступить ему. Рассудок побуждал отступить. Нет, предупреждал настойчивый голос в его мозгу, он не должен овладеть ею. Конечно, он жаждал глубоко проникнуть в нее, но он гнал от себя эту мысль. Ничто не должно причинить ей боль. Ничто, включая его самого. Но он может доставить ей удовольствие, сохранив то, что не имеет права взять.

Почти в отчаянии он накрыл ее рот своим. Его поцелуй был исступленным, почти неконтролируемым. Она знала, чего он хочет. Ее губы раскрылись, их языки слились. Она тихо застонала и задвигалась в провоцирующем ритме. То, с какой готовностью она шла ему навстречу, еще подстегнуло его желание. Его пальцы скользнули по ее животу. Он чуть помедлил, затем основание ладони легло на впадинку ее живота, а кончики пальцев оказались выше гнездышка из шелковых каштановых волос. То, что принадлежало ей, он дерзко посчитал своей собственностью, поскольку хотел дать ей удовлетворение.

Она дернулась, когда он в первый раз коснулся влажных розовых складок, но не сжалась. В поисках глубоко спрятанного тайного бугорка он безошибочно раздвинул шелковые складки, настолько чувствительные, что она готова была вскрикнуть.

— Такие нежные, такие милые изгибы! — выдохнул он в уголок ее рта. — Раздвинь ножки! Да, вот так. Откройся мне, радость моя. Откройся для меня. Джулианна, любовь моя, ты влажная. Ты готова, да?

Самыми кончиками пальцев он дразнил, играл с входом в ее тело, открывая для себя податливую плоть, которая набухла и оставляла несомненные свидетельства желания, оросив его пальцы. Восторг охватил его. Ее трепет почти лишил его способности контролировать свои действия.

Внутрь скользнул второй палец.

Потрясенная, она открыла рот.

— Тс-с. Мой палец. Это все.

Медленно, очень медленно он продвинулся глубже, исследуя ее плоть. Внутренние стенки сомкнулись вокруг его пальца. Он почувствовал, как ее ногти впиваются в его плечи.

— Еще один, — прошептал он, присоединяя второй палец.

Она задыхалась, она хотела его. Она извивалась вокруг… напротив него. Ее плоть была тугой, влажной. Он изнемогал, изо всех сил стараясь сдерживаться, и продолжал, продолжал… Снова и снова, в мучительном ритме, глубже и глубже, выше и ниже. И все время его пальцы продолжали круговыми движениями ласкать волшебную нежную выпуклость, пульсирующую в бешеном ритме.

Жар сжигал ее. Все распадалось. Почти пугающе, потому что внутри ее бушевал ураган, стремительно набирая силу. Ей стало казаться, что ее разрывает на части. Она чувствовала, что вся извивается, корчится, отчаянно к чему-то стремится. К чему? Содрогаясь, она оторвала свой рот от его рта.

Горячий шепот раздался у ее щеки:

— Все хорошо, любовь моя. Это должно произойти. Просто дай этому произойти, не сопротивляйся!

Она и не сопротивлялась, она больше не могла. А потом это случилось… Глаза закрылись. Тело снова и снова содрогалось в конвульсиях, волны наслаждения одна за другой прокатывались по ее телу.

Наконец она открыла затуманенные глаза. Дейн поцелуями покрыл ее шею, потом легко коснулся губами груди. А потом его тело скользнуло ниже… совсем низко. Его губы оставили горячий след на ее животе.

Теплые пальцы легли на ее ноги, приподнимая и двигая их так, чтобы они согнулись в коленях. Теплое дыхание теперь ощущалось в самом низу. Ее собственное дыхание стало болезненно частым. Пальцами он раздвигал завитки волос, уже влажные от предыдущих ласк.

Ощущение было неизвестно, как удар. В ушах снова зазвучали его слова: «Я хочу трогать тебя… Целовать тебя. Ощущать тебя своим языком. Везде… Везде».