Таинственный всадник - читать онлайн книгу. Автор: Марша Кэнхем cтр.№ 10

Когда две недели назад Рене, Антуан и Финн приехали в Гарвуд-Хаус, им был представлен перечень, весьма пространный, в котором скрупулезно указывалось, что им разрешено делать в этом доме и что не разрешено ни под каким видом. Подчеркивалось самое главное: независимо от того, к какой роскоши они с братом привыкли в их раззолоченном замке во Франции, теперь они находятся в Англии и живут здесь благодаря любезности и милосердию дяди, а поэтому они не должны рассчитывать на излишнюю роскошь и все ключи в доме зажаты в кулаке Эфеметри Пиджин.

Миссис Пиджин была крупная, сердитая и даже агрессивная женщина; лицо ее было чем-то похоже на алебастровую маску одной из горгулий, прикрепленных к зубчатым стенам старой башни. У нее была тяжелая походка, и она так громко топала, что из щелей между деревянными половицами поднималась пыль. Лорду Пакстону она служила уже двадцать пять лет и прекрасно знала, как из пенни складываются фунты. Она не любила Рене. В ответ на любой вопрос девушки миссис Пиджин только раздраженно фыркала или пожимала плечами.

Рене не просто устала на этот раз — она чувствовала себя выжатой как лимон. Последние минуты, проведенные наедине с Росом, испугали ее: она еще раз убедилась, насколько уязвимо положение ее и Антуана в Англии.

Нельзя сказать, что история, которую она рассказала бандиту с большой дороги, была обманом от начала до конца. Ее брата на самом деле обвиняли в покушении на жизнь дяди, и над головой мальчика нависла весьма серьезная угроза. А сегодня Рене выяснила, что его положение еще хуже, чем она считала до сих пор. Рос поручил четырем своим драгунам поселиться в доме лорда Пакстона и неотступно наблюдать за «гостями из Франции», докладывать о каждом чихе, о каждой мелочи, о любой пешей прогулке или утренней прогулке верхом. Рене боялась — нет, ее охватывал панический ужас при мысли о том, чтобы доверять еще кому-то, кроме Финна. Он готов вырвать сердце из своей груди, если она его попросит, но Финн стар, ему уже шестьдесят, у него неважное здоровье. Он спал в комнате, прилегающей к комнате Антуана, и бывали ночи, когда Рене, слыша его тяжелый, надрывный кашель, боялась, что утром найдет его бездыханным.

Рене зажгла свечу от свечи в подсвечнике и оградила пламя рукой, не давая ему погаснуть, пока она шла по галерее к восточному крылу. В высокие окна по всей длине галереи лился лунный свет и ложился на пол квадратами. Ее юбки и плащ мягко шелестели при каждом шаге. Больше никаких звуков не было. Она дошла до конца, собираясь подняться по узкой винтовой лестнице, которая вела к верхним этажам. Поскольку именно здесь старая часть дома примыкала к более современной постройке, лестница повторяла округлую форму стены без окон; там стояла кромешная тьма. Толстый, покрытый плесенью гобелен, висевший на стене, скрывал маленькую арочную дверь, ведущую в башню. Антуан обнаружил ее однажды совершенно случайно.

Рене попробовала расспросить служанку Дженни об этом странном месте в Гарвуд-Хаусе, но девочка лишь торопливо перекрестилась и сплюнула через левое плечо. Согласно местным преданиям, призрак первого владельца дома все еще живет здесь. Варвары из Уэллса, совершавшие набеги в эти края, уморили его голодом в темнице, и, по слухам, он бродит по верхушкам зубчатых стен, вопит от голода и гремит цепями. Вот почему слуги избегали восточного крыла и не рисковали появляться там после наступления темноты.

Оказавшись на втором этаже, девушка снова остановилась. Темно, никаких свечей, и лишь одно окно, огромное, почти до середины галереи. Отсюда второй коридор вел в среднюю часть дома, расположенную над галереей. Ее спальня находилась справа. Рене сняла плащ и разожгла огонь в камине, потом отправилась в другой конец холла, с минуту постояла, прислушиваясь, осторожно толкнула дверь и вошла.

Комната была похожа на ее собственную — квадратная и обыкновенная. Кровать, словно жертвенный алтарь, высилась на подиуме; четыре массивных столба по углам поддерживали балдахин. Толстые ворсистые ковры закрывали большую часть половиц, а длинные, до пола, занавеси спускались по окну от потолка. Пламя, пылающее в очаге, отбрасывало тени от письменного стола и стула, от кровати, от двух ночных столиков с канделябрами и оловянной посудой.

Рене на цыпочках подошла к кровати, и на секунду ее охватила паника — она не увидела знакомого сияния золотых волос на подушке. Девушка быстро опустилась на колени и подняла покрывало — брата она нашла под кроватью. Он, широко раскрыв глаза, смотрел на нее, словно раненый зверек, пойманный в капкан.

— Антуан, — прошептала Рене. — Это всего-навсего я. — Она еще раз вздохнула, чтобы ослабить напряжение, и добавила подчеркнуто спокойным голосом: — Выбирайся, мой милый, оттуда, а то ты умрешь от холода.

Он медленно, то и дело замирая, вытягивал ноги, чтобы вылезти из-под кровати.

— Мой Бог, — воскликнула Рене, — посмотри, какая пыль! Клянусь, пол там не подметали лет сто, а может, и больше. Почему ты залез туда?

Мальчик не двигался, а Рене стряхивала с него пыль, которая поплыла облаком по комнате. Но он был не только в пыли — к его ночной рубашке прилипли комья грязи. Мальчик дрожал, его руки были холодны как лед, и Рене, взяв их, поднесла к своим губам.

— Я не собиралась задерживаться так долго, но послушай… сейчас лишь полночь, а я сказала, что вернусь к этому времени. В кровать, милый, и поскорее, прежде чем придет Финн и увидит, что ты тут устроил.

Ты видела его?

Он не произнес ни звука, но поскольку он молчал уже больше года, Рене научилась читать по его губам.

— Да, — вздохнула она. — Я видела его.

Глаза Антуана на мгновение блеснули, но она, придав лицу серьезность, указала на кровать.

— Если ты пойдешь в кровать и заснешь сразу же, я обещаю утром все рассказать. Нет, не теперь, — добавила она, опережая его вопрос.

Но Антуан поднял руку, вытянул два пальца и поднял большой палец вверх, словно взвел курок пистолета. Он стрелял в вас? Вы очень испугались? Он отвратительный?

— Нет. Он не стрелял в нас.

Антуан быстро поцеловал сестру в щеку, желая успокоить ее, шагнул к кровати, потом повернулся и снова посмотрел на нее. Свет ушел из его глаз, осталась лишь привычная печаль из-за постоянной тревоги.

Я боялся, что вы не вернетесь. Я боялся, что солдаты придут и заберут меня и вы не сможете меня найти.

Рене покачала головой и раскрыла руки. Он бросился к ней в объятия.

— Никогда не смей думать, что я могу оставить тебя, душа моя, — прошептала она. — Ни на одну секунду не допускай и мысли, что я уехала бы отсюда и не взяла тебя с собой или не вернулась бы, если обещала вернуться.

Рене пригладила золотистые волосы, упавшие Антуану на брови. Они были такого же цвета, как у матери, а глаза такие же синие, как у нее, хотя лицом Антуан был похож на отца. Теперь он последний из их рода, кто обладает таким сильным подбородком, высокими скулами, крепким носом и широкими бровями, унаследованными от предков по благородной линии, восходившей к давно минувшим дням. Всех остальных — а это дяди, тети, кузены, племянницы и племянники — постиг страшный кровавый конец на Площади Революции. Четырнадцатилетний мальчик живет уже четыре месяца в постоянном испуге. Антуан теперь — двенадцатый герцог д'Орлон. Его плечи все еще худенькие, ноги длинные и неуклюжие, но со временем мальчик обещал превратиться в статного, широкоплечего, сильного юношу, и так бы оно и случилось, если бы во Франции закончилось безумие и монархия была бы восстановлена.