Алый восход - читать онлайн книгу. Автор: Ли Бристол cтр.№ 64

Немного помолчав, Хьюстон ответил:

– Индейцев оттеснили за Ред-Ривер, но они не намерены мириться с этим. Можете не сомневаться… – Еще больше помрачнев, Сэм продолжал: – Чероки всегда старались жить в мире с белыми людьми, но их воины не забыли, как держать в руках оружие. Уже приходят сообщения о стычках. Было несколько нападений на поселенцев.

Элизабет не смогла удержаться от вопроса.

– Где? – спросила она.

Сэм бросил на нее взгляд и тотчас же осознал свою оплошность. Он виновато посмотрел на Джеда и поспешил успокоить Элизабет:

– Вам не стоит волноваться, миссис Филдинг. Я не хотел напугать вас. Вы здесь в полной безопасности и должны знать об этом.

Но Элизабет знала только одно: над ее домом снова нависла угроза и ее жизни снова угрожала опасность – пусть даже она не знала, какая именно.

Элизабет посмотрела на Дасти; ей вдруг вспомнился его рассказ о нападении индейцев… Повернувшись к мужу, она проговорила:

– Ты ведь, кажется, говорил, что чероки – цивилизованные люди. – В голосе Элизабет помимо ее воли прозвучал упрек.

Джед внимательно посмотрел на жену.

– Любой человек попытается дать отпор, если его довести до отчаяния, Элизабет. Даже самый цивилизованный.

Едва ли эти слова могли успокоить ее. А ведь она ждала от мужа поддержки и утешения, и он должен был это знать.

Тут Сэм вдруг оживился и с наигранной бодростью воскликнул:

– О Господи, я совсем забыл о том, как надо вести себя за столом! Ну и манеры! Индейцы – не самая подходящая тема для застольной беседы. Нам следует поговорить о чем-нибудь другом. – Сэм улыбнулся и сунул руку в карман. – Миссис Филдинг, смею заметить, что ваша красота и ваша отменная кухня способны лишить рассудка любого мужчину, и я чуть не забыл… Я привез вам письма от вашего отца и от моей невесты.

Элизабет схватила протянутые ей письма и на время забыла об индейцах и прочих опасностях. Аккуратно сложенные листки бумаги с восковыми печатями казались ей сейчас настоящими сокровищами.

С улыбкой взглянув на Сэма, она воскликнула:

– О, генерал Хьюстон, благодарю вас! Ведь прошло столько времени!..

Ей хотелось немедленно вскрыть письма и прочесть их, но Элизабет знала, что это было бы невежливо по отношению к гостю. К тому же она понимала, что гораздо приятнее читать письма в полном уединении, смаковать каждое слово, перечитывать каждую строчку снова и снова…

Элизабет со вздохом опустилась на стул.

Дасти, расправившись со своим куском пирога, заявил:

– Никогда не ел ничего вкуснее, миссис Филдинг. Элизабет одарила его ослепительной улыбкой:

– Спасибо, Дасти. Я испеку еще один, как только вы соберете ягод для него.

– Договорились, мэм. Это будет наша сделка. Поднявшись из-за стола, Дасти взял свое ружье и шагнул к двери. Обернувшись, сказал:

– Надеюсь, еще удастся поговорить с вами, генерал. Хочу послушать о хорошеньких девочках. Возможно, вы что-нибудь о них знаете.

За этой грубоватой остротой последовал взрыв мужского смеха, и Элизабет залилась румянцем. Впрочем, шутка Дасти ее не очень смутила – сейчас она думала лишь о письмах.

Скунс и Рио тоже вышли из хижины; им надо было накормить и напоить лошадей. Элизабет быстро убрала со стола и вымыла посуду. Джед с Сэмом все еще сидели за столом, но Элизабет не интересовалась их беседой. Сняв передник, она проговорила:

– Джентльмены, вы простите меня, если я ненадолго покину вас? Не хочу быть невежливой, но…

– Да-да, конечно, – улыбнулся Сэм. – Вы хотите прочесть письма, не так ли? А я как раз собирался предложить вашему мужу выйти на воздух выкурить сигару.

Элизабет ответила генералу благодарной улыбкой. Джед встал из-за стола.

– Давненько мне не приходилось курить хорошие сигары, Сэм. Ты не сам их крутишь, нет?

Мужчины, посмеиваясь, вышли из хижины. Элизабет с минуту поколебалась, прежде чем скрыться за одеялом. Опустившись на кровать, она распечатала письмо отца. Прочитала первые слова – и глаза ее затуманились слезами.

„Моя бесценная девочка…“

Ей пришлось на несколько минут оторваться от письма – слезы мешали читать.

„Папа, – думала Элизабет, и в сердце ее разрасталась боль, парализовавшая волю и чувства. – Папа, мне так тебя недостает“.

Наконец, взяв себя в руки, она вернулась к чтению.

„Для мужчины горчайшая судьба – потерять дочь, отдать ее другому мужчине, и то, что сейчас я не могу быть с тобой, только удваивает эту горечь. И все же не стану сетовать на судьбу, ведь я хочу так много сказать тебе, особенно сейчас, когда мне ясно, что мое письмо дойдет до тебя через долгие недели, возможно, даже месяцы.

Письмо, написанное тобой в день твоей свадьбы, стало моим талисманом, который я храню возле сердца, потому что, перечитывая его, я понимаю: только величайшая любовь могла заставить тебя отказаться от привычного образа жизни и дать тебе мужество последовать в глухие и дикие места за твоим мужем. Должно быть, это такая же любовь, какую я питал к твоей матери, а она – ко мне, и если она принесет тебе хотя бы половину той радости, что черпали мы друг в друге, то это означает благословение Божие.

Я чувствую, что с моей стороны было большой ошибкой не узнать мистера Филдинга получше, но я много общался с мистером Хьюстоном и другими знающими его людьми, и они заверили меня в том, что он весьма достойный человек. Признаюсь, что на душе у меня тяжело, потому что меня страшит мысль о той жизни, что ты ведешь на границе, но я надеюсь убедить твоего мужа принять мою помощь. А теперь я только прошу его лелеять тебя и обращаться с тобой так, как должно и как ты заслуживаешь. Хотелось бы, чтобы в будущем он разрешил мне навестить вас или даже пожить вместе с вами в вашем доме.

Ты унаследовала мудрость своей матери, моя дорогая, и силу своего отца, и я не сомневаюсь, что ты станешь доброй и достойной женой для своего мужа. Мне очень недостает твоего общества – больше, чем можно выразить словами, но я желаю тебе счастья. Ты всегда останешься для меня самой любимой, как и теперь.

Твой обожающий тебя отец“.

Складывая письмо, Элизабет не могла удержаться от слез. Они падали на листок, как капли дождя, и чернила расплывались на бумаге. Ей так хотелось увидеть отца, так хотелось вновь почувствовать запах магнолий и водяных кипарисов и услышать негритянские спиричуэлз, звучавшие летними вечерами. Ей так не хватало обедов в особняке отца, не хватало яркого света множества свечей, запаха воска и мерцания начищенного серебра. Ей хотелось услышать звуки фортепьяно и увидеть ласковую улыбку отца, слушающего ее игру. Суждено ли ей снова увидеть свой дом?

Он написал: „… только величайшая любовь могла заставить тебя отказаться от привычного образа жизни…“