Так велика моя любовь - читать онлайн книгу. Автор: Кэтлин Вудивисс cтр.№ 28

Наконец корабль подошел к причалу Гамбурга, и матросы бросились убирать паруса и закреплять лини. Холодный ветер пробирал до костей, и Илис совсем замерзла, пока вместе со Спенсом и Фичем ждала, когда будет дан сигнал, разрешающий сойти на берег. Когда же это произошло, она первая ринулась к сходням. Спенс и Фич, несшие сундук с ее новым гардеробом, последовали за ней. Ступив на причал, Илис почувствовала на себе тяжелый взгляд капитана и, обернувшись, увидела, что он стоит возле леера и смотрит на нее. В знак прощания он слегка наклонил голову, и девушка, смущенная его сдержанностью, кивнула в ответ. С той ночи, когда она попросила вернуть ее в Англию, он держался с некоторой отчужденностью и почти не заходил в каюту за исключением тех редких случаев, когда ему нужна была карта или какой-нибудь навигационный прибор. Нельзя сказать, что его равнодушие опечалило Илис — ведь он лишил ее возможности принять или отказаться от его общества. Просто до того вечера он с удовольствием беседовал и спорил с ней, и ей было интересно, что же заставило его так резко измениться.

Илис и ее сопровождающие окунулись в суету, царившую в порту. Везде сновали торговцы, вовсю расхваливавшие свой товар на незнакомом Илис языке, а энергичные купцы придирчиво рассматривали доставленные грузы и жарко торговались о цене. Мягко падавший снег заглушал все звуки и развеивал печаль пасмурного дня.

Фич, прокладывавший путь в лабиринте улиц, повернулся к Илис.

— Мне нужно сходить за ключом от дома, который его светлость снял для вас, — сказал он. — Дайте мне слово, что вы останетесь со Спенсом и дождетесь моего возвращения.

Илис удивленно подняла бровь.

— Разве не правильно будет допустить, что, раз Спенс остается, он поймает меня, если я надумаю бежать? А если же мне все-таки удастся ускользнуть от него, у кого я попрошу пристанища в этой чужой стране? Я не знаю их языка.

Фич обдумал ее ответ и, в конце концов согласившись с логичностью ее рассуждений, двинулся вниз по улице.

Торговка жареным мясом разожгла небольшой костер возле своей тележки, где и готовила еду. Живительный огонь обещал тепло, к которому Илис так стремилась. Она протянула к нему заледеневшие пальцы, и веселая, розовощекая торговка тут же заговорила с ней на непонятном языке, предлагая кусок мяса, насаженный на палочку. Из страха, что ее могут прогнать, Илис не хотелось отказываться от покупки, и она умоляюще взглянула на Спенса. Казалось, он был рад исполнить ее просьбу и сунул монетку в руку торговки, которая приняла ее с восторженными возгласами: «Danke, danke!» [17]

Спенсу она тоже предложила кусок, и тот с благодарностью принял его. Воодушевленная его аппетитом, женщина принялась настаивать, чтобы он купил еще одну порцию, и пришла в неописуемый восторг, когда он согласился. Илис лениво откусывала небольшие кусочки, больше наслаждаясь теплом костра, чем едой, вкус которой, хоть и необычный для англичанки, ей, впрочем, понравился.

Пока они ждали Фича, у них хватило времени расправиться с несколькими порциями. Илис уже стала спрашивать себя, не заблудился ли он. Наконец она увидела его. По скорбному выражению его лица можно было заключить, что он несет на своих плечах все печали мира.

— В наших планах произошли изменения, — угрюмо сообщил он. — Нам придется отправиться в другое место, к северу отсюда. Нам понадобятся лошади… и провизия, чтобы продержаться до приезда его светлости.

Спенс нахмурился:

— Но ведь его светлость снял дом здесь, в Гамбурге, и заплатил за него.

Вздох, вырвавшийся из груди Фича, мог кого угодно привести в уныние.

— Ганс Руберт сказал, что дом сдан другим. Нам его не получить.

Спенс пристально взглянул на своего приятеля, но тот упорно не поднимал глаз. Раздраженно фыркнув, Спенс сунул руку в кошелек.

— Я сам схожу за лошадьми и за провизией, а ты посиди с госпожой и подожди меня.

Фич молча кивнул и, еще раз тяжело вздохнув, опустился на сложенные возле костра поленья. Подперев поникшую голову руками, он имел вид совершенно отчаявшегося человека и даже не обращал внимания на торговку, настойчиво предлагавшую ему свой товар. Только когда аппетитный аромат жареного мяса защекотал ему ноздри, он торопливо полез в карман своей куртки за деньгами.

Спустя некоторое время вернулся Спенс. То, что он добыл в портовой конюшне, возбудило в душе Илис сомнения по поводу его способности разбираться в лошадях. Казалось, седла и сбруя были ветхими реликвиями давно ушедших веков, то же можно было сказать и о четырех крохотных лошадках — коротконогих, с длинной лохматой шерстью, — которые медленно брели за Спенсом и всем своим видом давали понять, что у них нет желания идти быстрее. Седельные сумки с провизией и прочими необходимыми вещами, купленными в лавках, расположенных вдоль набережной, вряд ли оказались бы ощутимым грузом для нормальной лошади, но эти хрипели и прогибались под их тяжестью, словно были не в состоянии тащить свою ношу.

Усомнившись, выдержит ли кляча ее вес, Илис с опаской взобралась в седло. Усилившийся холодный ветер сразу же проник под ее шерстяной плащ. Запахнув поплотнее полы, она съежилась на дамском седле и несколько раз ткнула каблуком в бок животного, прежде чем оно неохотно последовало за лошадью Спенса. Процессию замыкал Фич, державший в руках повод четвертой лошади и краем глаза следивший за поклажей.

Они двигались вдоль продуваемых ветром улиц Гамбурга, по каменным мостам пересекали каналы и узкие протоки. Покинув окраины города, они направились на север по дороге, шедшей через густой лес. Несмотря на ранний час, под деревьями было темно, так как низко нависавшие свинцовые облака скрывали неяркое зимнее солнце. Снег бил им в лицо и белым покрывалом ложился на устланную опавшими листьями землю. Вскоре путешественники вышли к тракту, достаточно широкому, чтобы по нему могла проехать телега. Не сказав ни слова и не подав никакого знака, Фич именно туда и направил свою лошадь. Их путь к более высокой местности проходил через редеющий лес и мимо огромных валунов, становившихся с каждой минутой все более многочисленными.

Над гребнем холма свистел ветер, но как только он достигал леса, его вой переходил в жалобные стенания. Казалось, эта жалоба звучит в унисон с печалью, заполнившей сердца трех путешественников. Мужчины знали местность ненамного лучше своей пленницы, и, судя по вопросам, которыми они обменивались, им самим было любопытно узнать, где же заканчивается их путь. Что касается Илис, ей хотелось как можно скорее выяснить, где ее будут содержать как пленницу — в доме, в комнате, в башне или в крепости.

Они взобрались на холм, и, к своей радости, Илис обнаружила, что дорога спускается к древнему замку, расположенному на вершине невысокого утеса. Серея на фоне бледного зимнего неба, он выглядел мрачным и суровым; во внешних стенах, которые поднимались прямо из нагромождения валунов у изгиба скованного льдом ручья, зияли проломы. Сухие клочья увядшей травы торчали сквозь снег, покрывавший крепостной вал. Через глубокий ров был переброшен удерживаемый цепью мост из толстых бревен, который вел к воротам с застывшей на полдороге решеткой. Деревянные створки ворот лежали поперек прохода и были покрыты свежим снегом.