Солнце и луна - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Райан cтр.№ 60

Дверь скрипнула.

Филиппа приподняла голову, лишь слегка поморщившись, когда впившиеся зубцы выскользнули из ее плоти. Кто-то вошел в подвал, и это не была Клер.

Господи, только не он! Только не Олдос!

– Миледи!

Филиппа радостно встрепенулась, узнав простонародный говор служанки.

– Эдме! Я здесь! – прохрипела она.

– Боже милосердный! – вскричала девушка при виде разложенных на столе гранат и тотчас зажала себе рот ладонью. – Где вы, миледи?

– Возьми со стола свечу…

Это вышло совершенно неразборчиво, пришлось откашляться и повторить просьбу. Эдме осторожно прошла в дальний конец подвала. При виде пленницы она едва не выронила свечу, веснушчатое лицо ее исказил страх.

– Кто это сделал? Неужто леди Клер? Но почему?

– Чтобы добраться до моего мужа, – лаконично объяснила Филиппа, памятуя о том, что Эдме прибыла в Холторп из Пуатье, а значит, никак не может быть на стороне короля. – Он в опасности…

Эдме проследила ее взгляд, схватила кувшин и поднесла к сухим, запекшимся губам. Вид пыточного кресла у стены заставил ее поспешно перекреститься. Филиппа пила и пила, хотя желудок, принимая воду, отзывался острой болью.

– Неужто вы здесь все четыре дня, – испуганно спросила служанка, – с тех самых пор, как я пришла помочь вам раздеться и не нашла вас в своей комнате? Леди Клер сказала всем, что вы уехали, но я… мне всегда казалось, что вы непременно скажете мне на прощание хоть одно доброе словечко! – Она зарделась в смущении. – Вы были всегда добры ко мне, миледи. Да и все ваши вещи остались на своих местах!

– А сейчас день или ночь?

– Раннее утро, миледи. Еще и к заутрене не звонили. – Девушка сокрушенно покачала головой, всматриваясь в заострившиеся черты Филиппы. – Я не знала, что и думать, а потом заметила, что, вернувшись из Лондона, синьор Орландо и не подумал спуститься в подвал. Я его потихоньку спросила, с чего бы это вдруг, а он ответил, что таков приказ хозяйки.

– Спасибо, что напоила. Может, сумеешь развязать мне руки?

– Ах ты, Боже мой! Бестолковая моя голова! – Распутывая шнур, она продолжала свой рассказ: – Наша хозяйка – ранняя пташка. Как только она позвонила, я возьми да и подойди к ней с вопросом, не хочет ли она принять ванну. Она согласилась, а я потихоньку стянула ключи. В другое-то время она их всегда держит при себе.

Служанка приподняла фартук и с торжеством показала связку ключей у пояса.

– Что за чудесный ты человек, Эдме! – воскликнула Филиппа, растирая запястья, которые жгло как огнем.

– Но мне нужно их вернуть, пока ее милость еще в ванне!

– Тогда скорее! Отомкни ошейник! Ключ от него совсем маленький, с квадратной дырочкой.

– М-миледи… такого ключа здесь нет!

У Филиппы упало сердце. Неужели Клер, наконец, разрешила брату доступ в подвал и отдала ключ от ошейника ему? Но ведь она сказала, что не позволит даже на время освободить ее! Или… как раз, поэтому она и сняла ключ, намереваясь отдать ему всю остальную связку? Нужно как можно скорее вырваться на свободу! Но как?

Филиппе вспомнился прощальный совет Хью.

– Вот что, Эдме! Как только хозяйка тебя отпустит, разыщи сэра Рауля и расскажи, в какую беду я попала. Он что-нибудь придумает.

– Его нет в замке!

– То есть как?

– Вчера он, наконец, решился порвать с этой сварливой женщиной, своей женой. Сел на коня, да и поехал прочь. Сказал, что подаст прошение о разводе.

Что за чудовищное совпадение! Рауль поступил правильно, но почему, почему именно сейчас? Филиппа подавила стон отчаяния.

– Значит, мне не на кого положиться, кроме тебя, Эдме. Видишь те цилиндры на столе?

– Не очень-то они мне нравятся, миледи.

– И правильно. Это новое оружие – гранаты. Внутри них черный порошок, который взрывается от одной искры и выбрасывает наружу железные шарики. Они убивают на месте. А те шары, что в клетке, от взрыва разлетаются на части. Синьор Орландо сказал, что с их помощью можно разрушить замок.

– Господи Иисусе!

– Ты можешь взять ту гранату, что лежит отдельно, и пригрозить ею леди Клер? Только тебе придется взять ее и проволоку из жаровни вон теми щипцами. Скажи, что тебе нужен ключ от ошейника, и она, конечно…

– Нет, миледи! – Эдме даже отступила на пару шагов. – Это не по мне. Я не из тех, кто может как следует пригрозить. Леди Клер сразу поймет, что я ни за что не пущу эту штуку в ход! – Но у нас нет другого выхода!

– Я не могу, миледи! Я не могу!

Вспышка энергии была короткой. Филиппа снова ощутила, до чего она измучена. В голове гудело, сосредоточиться не было никакой возможности.

– Без ключа мне отсюда не выбраться…

– Если бы только здесь был ваш муж!

– Вот и хорошо, что его здесь нет. Рейтары схватили бы его и разожгли огонь под этим ужасным креслом. Хью сам мне сказал, что пытки ломают любого. Он рассказал бы мучителям все, и они убили бы его.

Филиппа поняла, что спасения нет, что она умрет в этом темном и сыром подвале, но эта мысль уже не казалась ей столь ужасной. Девушку охватило глубокое равнодушие к своей судьбе. Довольно и того, что Хью избегнет смерти. Осталось лишь исполнить последний долг – долг перед страной, которую она успела полюбить.

– Ты ездишь верхом, Эдме?

– Только на муле. Они кроткие, а лошади с норовом.

– Моя Фритци не строптива, ты сумеешь с ней справиться. Она в предпоследнем стойле по правой стороне конюшни…

– Дядя Хью загрустил.

Хью улыбнулся адемяннице, удобно устроившейся у него на коленях за обеденным столом. Улыбка стоила ему титанических усилий.

– Я просто устал, милая Нелл.

– Детей не проведешь, – заметила Джоанна. – Они наблюдательны.

– А ты и в самом деле грустишь, – поддержал Грэхем, доливая вина в кубок Хью. – Раньше ты никогда не грустил.

– Вздор! – хмыкнул тот. – Говорят вам, я устал.

– Раньше ты никогда не уставал, – возразила Джоанна, подкладывая ему жареной оленины.

– Значит, постарел.

– И спишь ты совсем плохо. Вздыхаешь, бродишь, как фамильное привидение. Когда ты в последний раз высыпался?

«В доме Оддоса Юинга в Саутуорке», – подумал Хью, вспомнив ночные вылазки, верхом, доводившие его до полного опустошения и позволявшие уснуть крепко, без сновидений. Тогда ему казалось, что близость с Филиппой сразу же навсегда освободит его от ее власти. Как же он был глуп! Ему никогда, никогда от нее не избавиться! До скончания века, стоит только вдохнуть запах лаванды, или услышать девический голосок, или коснуться нежной детской щечки, он будет видеть перед собой Филиппу, точно живую. Он будет испытывать боль, над которой невозможно подняться, которую нельзя превозмочь, потому что это болит незаживающая рана в той части души, где он отсек ее от души Филиппы. Он не учел, что больше не может существовать в одиночку, что он стал половинкой единого целого. Ему всегда будет недоставать второй половины…