Шах королеве. Пастушка королевского двора - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Маурин cтр.№ 77

С криком отвращения вскочил король.

Красавица окончательно не выдержала. Упав на серебряное блюдо, она принялась кататься по нему яростно терзая ногтями все свое зудевшее, больное, еще недавно такое белоснежное, такое прекрасное, теперь такое отвратительное тело. А сыпь проступала все ярче, все ожесточеннее чесалась несчастная Жанна Риколь, ее тихие стоны стали переходить в вопли, потом в рычанье. Не выдерживая больше, она, рыча, словно затравленный зверь, рвала ногтями тело, превращавшееся в сплошную язву.

– Что это значит? – крикнул король, бешено топнув ногой.

Но никто не ответил ему. В ужасе застыли группами повскакавшие с мест гости, бледный, с трясущейся челюстью стоял в стороне герцог Филипп.

Король брезгливо отвернулся и пошел к выходу. Вдруг он вспомнил слова Беатрисы де Перигор. Как, да ведь она сказала вчера: «Когда вы увидите неожиданное украшение красавицы, вспомните, что это украшение готовилось Лавальер».

– Герцог Филипп! – яростно крикнул он, остановившись в дверях.

Герцог растерянно подбежал к брату:

– Ваше величество…

– Что это значит, герцог?

– Но, ваше величество, я сам не понимаю…

– А я понимаю, ваше высочество! То, что вы предательски готовили другой, обрушилось на вас самих. Герцог Филипп! Клянусь Богом, если бы вас не защищала общность крови со мной, завтра же ваша голова скатилась бы под топором палача! Но ничто – ни происхождение, ни высокий сан, ни кровное родство со мной – не спасет ваше высочество, если теперь вы осмелитесь нарушить мое приказание. Я приказываю, чтобы из стен этого дворца никто не смел выходить до завтра. Всякое сношение, с внешним миром должно быть прервано, пока не будет получен мой указ, определяющий вашу дальнейшую участь. Я подумаю над вашей судьбой, но молите вашего патрона, святого Филиппа, чтобы он вселил мне в душу хоть каплю милости к вам! – Король оглядел присутствующих и, остановившись на герцоге де Сент-Эньяне, крикнул: – герцог де Сент-Эньян! Вас я не могу считать заодно с заговорщиками, но, если я ошибаюсь, да хранит Господь вашу голову! Приказываю вам немедленно отправиться за войсками и окружить цепью солдат Пале-Рояль. Затем мне немедленно должны быть приготовлены лошади и высланы верховые за подставами. Вы будете сопровождать меня. Да скажите командиру части, что он отвечает мне головой за всех, кто здесь находится. К этой несчастной позвать доктора. Ее нужно унести отсюда, а то бедняжку еще отравят, чтобы скрыть следы преступления. Ступайте, герцог, я подожду вас внизу!

Король повернулся и вышел из столовой. Спустившись по мраморной лестнице, он уселся внизу в кресле. Вскоре послышался шум экипажа. Вслед за этим прискакал на рысях отряд конных солдат. Еще раз подтвердив командиру отряда свое предупреждение, что он отвечает головой за малейшее упущение в надзоре за строгой блокадой Пале-Рояля, король уехал с Сент-Эньяном.

Тем временем Филипп, чуть не плача, уцепился за Варда:

– Бога ради… Что делать? Что делать?

Тот пренебрежительно пожал плечами:

– Я дорого дал бы за то, чтобы узнать, какая каналья испортила нам все дело. Но теперь уже ничего не поделаешь. Что делать, спрашиваете вы? Да ровно ничего! Продолжать!

– Что продолжать?

– Да веселиться! Неужели нам нужно в тоске и отчаянии просидеть здесь до утра? Полно вам! Король отходчив, да и едва ли у него найдутся улики в руках. Иначе он постудил бы не так. Моя голова вам порукой, что завтра все сгладится. А теперь будем пить и любить!

– Ты прав, Вард! – согласился Филипп.

Жанну Риколь унесли. Опять заиграли скрипки оркестра Люлли, гости расселись, слуги забегали с вином и кушаньями. Мало-помалу опять послышался нервный смешок вакханок. Оргия снова вошла в свою колею. Только теперь она стала еще отчаяннее, безудержнее. Никто не знал, что сулит ему завтрашний день, и каждый хотел взять все что можно от сегодняшнего!

Вард не ошибался, называя короля отходчивым. Как ни был возмущен Людовик, он не мог не уловить в трагическом происшествии комических черточек. Конечно, он еще не понимал вполне, что такое тут произошло, но приблизительно представлял истину довольно точно. Иначе говоря, он догадывался, что Жанной Риколь и обезображиванием Луизы его хотели отвлечь от его страсти, а вот этот маленький чертенок – Беатриса Перигор – вмешался, и планы врагов перевернулись в обратную сторону. Как она это сделала? Об этом он не мог составить себе ни малейшего представления! Но сделала она это великолепно – такая ловкая, маленькая шельма! И король, еще недавно выказывавший все признаки бешеного гнева, вдруг, к величайшему изумлению Сент-Эньяна, начал тихо посмеиваться. Затем ему представилось, какую гримасу скорчит Генриетта, когда узнает о происшедшем, и при этой мысли король начал откровенно хохотать.

Так доехали они до Фонтенебло. Было около часа ночи, когда Людовик вошел к себе в комнату. Но спать ему не хотелось. Неестественное возбуждение, охватывавшее его еще несколько часов тому назад, совершенно улеглось, голову уже не жал какой-то стальной обруч, мысли текли ровно и спокойно. Открыв окно, Людовик облокотился на подоконник, любуясь, как полная луна ныряла в прихотливых волокнах растрепанных тучек.

– Какая чудная ночь! – вполголоса пробормотал он.

– О, великолепная! – согласился за его спиной голос Беатрисы Перигор.

Король вскочил, обернулся и в течение некоторого времени молчал, не зная, рассердиться ли ему или рассмеяться. Но вся фигура девушки представляла собой такое воплощенное смирение, такое олицетворение невозмутимой невинности, что Людовик не выдержал и расхохотался.

– Ну-с, вы зачем? – коротко спросил он ее затем.

– Я пришла за своими предками, государь! – ответила Беатриса, показывая на сверток пергамента, который она держала в руках.

– Слушайте, маленький дьяволенок, – сказал король, подбегая к девушке и пребольно ухватывая ее за розовенькое ушко, – хотя вы и замечательно ловко устроили свою каверзу – и вы еще расскажете мне, как подстроили ее, расскажете, расскажете, расскажете! – при каждом повторении этого слова Людовик пощипывал ухо Беаты. – Но… предков вы этим еще не заслужили… о, нет! Вспомните-ка наш договор: за что я обещал вам добропорядочных предков?

– Но я пришла получить предков не за «каверзу», а по точному смыслу нашего договора, государь! – ответила Беатриса.

Людовик широко раскрыл глаза, выпустил ухо девушки и воскликнул:

– Что такое? Вы хотите сказать… Но нет, это невозможно! – в нем вспыхнула злоба при мысли, что надежда, так ярко сверкнувшая перед ним, опять должна отойти в сумрак несбыточного, и он крикнул: – Или вы в самом деле так обнаглели, что осмелились явиться сюда для того, чтобы шутить со мной, словно с ровней?

– Но вы, государь, даже еще не выслушали меня! – смиренно возразила Беатриса.

Людовик напряженным взором посмотрел ей в лицо. Он заметил, что уголки ее губ слегка вздрагивают, а в глазах бегают шельмовские огоньки, и снова в сердце его загорелась надежда.