Скандальная леди - читать онлайн книгу. Автор: Николь Берд cтр.№ 45

– Только не оставляй меня сейчас одну!

– Я тебя не оставлю, – сказала Корделия скрепя сердце.

Нервы ее были натянуты до предела. Рука Офелии, сжимавшая ее предплечье, стала холодной как лед. К счастью, в этот момент фокусник снова прошел мимо открытых дверей гримерной, уже в обратном направлении. Корделия окликнула его, но он даже не обернулся, видимо, не услышав ее из-за шума.

– Проклятие! – пробормотала Корделия и, оглядевшись по сторонам, увидела в углу комнаты белокурую Венецию. Ее маленькая сестра помогала ей прихорашиваться и одеваться.

– Подойди ко мне, пожалуйста, Венеция! – подозвала девушку Корделия. – Могу я попросить тебя об одном одолжении?

Венеция кивнула. Корделия шепотом попросила ее сходить в конец коридора и сказать стоящему там Рэнсому Шеффилду, что та, которую он ждет, немного задержится, но все равно придет к нему. Заинтригованная таким поручением, Венеция кивнула и, велев сестренке не покидать комнату, побежала к лестнице.

Настало время выхода Офелии на исходную позицию за кулисами. Очутившись на сцене, она погрузилась в роль с головой, оставив все свои прочие заботы за спиной.

Корделия подкралась к занавесу, осторожно выглянула из-за него и окинула взглядом огни рампы, оркестр в яме под мерцающими огнями, партер и ложи вдоль стен. Сидевшие в них аристократы разглядывали сцену сквозь очки и лорнеты, сгорая от желания распознать в одной из актрис ту дерзкую девицу благородного происхождения, которая бросила вызов правилам хорошего тона и общественному мнению.

Наконец актер, игравший юного возлюбленного Марабеллы, роль которой исполняла Офелия, произнес:

– Кажется, сюда идет моя возлюбленная!

Эта фраза служила сигналом к выходу дебютантки на сцену.

Подкравшись к сестре, Корделия легонько подтолкнула ее в спину.

Но вместо того чтобы плавно выйти из-за боковой кулисы и произнести свои первые слова, что она неоднократно проделывала на репетициях, Офелия повернулась и стремглав побежала обратно в гримерную.

Наблюдавший все это из-за кулис мистер Неттлс чертыхнулся и бросился ее догонять, побагровев от злости.

Но Корделия обогнала его и, первой вбежав в гримерную, воскликнула:

– Что случилось, Офелия?

В почти пустой артистической уборной зависла мертвая тишина. Две оцепеневшие актрисы и Сэл, младшая сестренка Венеции, пораскрывали от удивления и испуга рты. Сама же Офелия, глядевшая в настенное зеркало, надрывно простонала:

– Я не смогу это сделать! Я не в силах выйти к зрителям! Меня обуял жуткий ужас при виде сотен пар глаз, устремленных на меня из зала. Я хочу умереть! Все слова вдруг повыскакивали у меня из головы! Нет, я этого точно не переживу! О горе мне, о горе!

Она глухо разрыдалась.

Корделия растерялась, не зная, что ей сказать. Офелия оказалась не способна внять ее увещеваниям, она впала в истерику. Дверь гримерной распахнулась, и в нее влетел мистер Неттлс.

– Что ты вытворяешь, безмозглая курица! – заорал он. – Актеры вынуждены выдумывать какие-то дурацкие фразы, чтобы хоть как-то заполнить ими непредвиденную паузу в спектакле. Ты должна быть на сцене, а не проливать здесь слезы, идиотка! Так-то ты благодаришь меня за то, что я дал тебе возможность выступить перед зрителями?

– Ах, простите меня, сэр! – воскликнула Офелия сквозь слезы. – Но я не могу выйти на сцену!

– Нет, ты сможешь! Я тебя заставлю, тупая тварь! – прорычал управляющий театром и принялся трясти бедняжку за плечи. – Я вытряхну из тебя душу, раздену и голой выпихну на сцену! – кричал он. – Пусть публика убедится, что в этом спектакле участвует благородная девица, как было объявлено об этом в афишах. Пусть все тобой полюбуются нагой! Тогда тебе уже и слов никаких произносить не понадобится, успех спектаклю, будет обеспечен! Даю тебе последний шанс исправить свою ошибку! Глотни джина для храбрости и живо выходи на сцену. Иначе я вернусь и исполню свою угрозу. Терять из-за тебя уйму денег я не намерен.

Он извлек из кармана плоскую фляжку и сунул ее Офелии в руки. Она уронила фляжку на пол и пролепетала:

– Все, Корделия, прощай! Я умираю! Лучше смерть, чем позор.

– Не умирай, пожалуйста! – воскликнула Корделия., – Раздевайся! И прекрати распускать нюни. На сцену выйду я! Безвыходных ситуаций не бывает.

Эвери Шеффилд неторопливо двигался по комнате, держа в руках серебряный поднос, заставленный бокалами с портвейном. Вот уже третий день он исполнял в этом клубе роль лакея; подносящего напитки джентльменам, и делал это весьма успешно. Голова его под париком жутко чесалась, но снять эту непременную часть своего нового облика, он мог только на кухне. Нелегко было ему и сохранять невозмутимую мину на лице, даже если он спотыкался о вытянутые ноги кого-нибудь из постоянных клиентов, читающих газету.

Вот и теперь Эвери едва не упал и не уронил поднос, зацепившись за ботинок развалившегося в кресле гостя. Хорошо еще, подумал он, с трудом сохранив равновесие, что поднос уже почти пуст. Иначе все бокалы наверняка бы разбились. Ему было дьявольски трудно научиться ходить с полным подносом по залу. Обретенный навык, с тайной ухмылкой подумал он, может пригодиться ему, когда он вернется в Оксфорд: там вряд ли кто-нибудь сумеет повторить на спор этот трюк. Раньше ему никогда и в голову не приходило, насколько это трудно.

Идея прикинуться лакеем и тайно держать клуб «Уайтс» под наблюдением принадлежала самому Эвери. Он надеялся таким образом поймать человека, который доставит записку с указанием места, куда следует принести деньги для шантажиста. Рэнсом одобрил эту задумку, освобождавшую его от ежедневного сопровождения в клуб своего младшего брата, где тот мог находиться лишь на правах гостя.

Но ликовал Эвери, только пока не понял, что ему придется работать по-настоящему. Труд лакея оказался совсем не легким.

Тяжело вздохнув, Эвери побрел с пустым подносом на кухню. И, как выяснилось, вовремя: он успел увидеть, как другой лакей передает записку невысокому мужчине в зеленом пальто. Сердце Эвери екнуло: наконец-то! Он положил поднос на стул, подбежал к пухлому коротышке и, схватив его за плечо, воскликнул:

– Попался, негодяй!

– Ты что, рехнулся, болван?! – обернувшись, заорал на него незнакомец. – Да тебя сегодня же отсюда уволят!

Пропустив эту угрозу мимо ушей, юноша выхватил у него из пальцев свернутый вдвое листок бумаги, поднес его к глазам, развернув, но, так и не сумев разобрать начертанные на нем каракули, спросил:

– Что это за галиматья?

– Это рецепт лечебного отвара, который дала мне моя жена, – гнусаво ответил коротышка. – Он помогает при простуде и головных болях. – Незнакомец чихнул Эвери прямо в лицо.