История любви в истории Франции. Том 2. От Анны де Боже до Марии Туше - читать онлайн книгу. Автор: Ги Бретон cтр.№ 35

По словам Дре дю Радье: «Женщина, без удовольствия воспоминающая о сделанных некогда уступках, должна думать о них с отчаянием…» <Дре дю Радье. Исторические мемуары французских королев, 1808 г.>

С этого момента Луиза Савойская повела против коннетабля столь яростную борьбу, что привела в изумление все королевские дворы Европы. Многие пытались найти разумные объяснения такой ненависти, но, пожалуй, не было человека, которого все эти рассуждения могли бы обмануть. Суть дела выразил король Англии, воскликнувший однажды: «Да, у короля Франциска и герцога Бурбонского неважные отношения, и причина этого скорее всего в том, что герцог не пожелал жениться на мадам регентше, которая очень его любит».

Однако война не на жизнь, а на смерть, объявленная покинутой любовницей бывшему возлюбленному, оказалась гибельной, потому что привела Францию к падению Павии, а короля Франциска I в мадридскую тюрьму.

* * *

В конце 1521 года Луиза Савойская, не перестававшая терзаться своими несбывшимися надеждами, почувствовала новый прилив ненависти и искала такой способ мести, который раздавил бы Бурбона раз и навсегда. Помогло ей в этих поисках хорошее знание натуры ее любовника. Она знала, что молодой честолюбец имел пристрастие к деньгам, замкам, поместьям, и, значит, местью будет отнять у него все, чем он владеет, затеяв с этой целью бесчестный судебный процесс, но соблюдая видимость законности.

И не надо меня упрекать в том, что я, где только можно и по любому случаю, подчеркиваю определяющую роль любви в Истории. Вот что говорит историк Мишле по поводу знаменитого дела, которое имело самые серьезные и самые трагические последствия для Франции: «Луиза Савойская, которая хотела выйти замуж за коннетабля, но получив отказ, решила его разорить».

Какой же предлог использовала мать короля, чтобы затеять судебный процесс над своим неблагодарным любовником? Право наследования владений Сюзанны Бурбонской, жены Карла.

Незадолго до своей смерти молодая женщина составила завещание, по которому делала мужа своим единственным наследником. А надо сказать, что владения, унаследованные Карлом от Сюзанны, были огромными, Они включали провинции Бурбонне, Форез, Божоле, Овернь, Марш. Луиза Савойская, у которой не было мужа, хотела забрать себе эти провинции и заявила, что именно она является наследницей Сюзанны Бурбонской. Утверждение это не было абсолютно безосновательным, поскольку мадам Ангулемская по материнской линии являлась двоюродной сестрой коннетабля. И все же тот факт, что Сюзанна завещала полностью все свои владения мужу, лишал Луизу всякого права на наследование. И она прекрасно это знала. Вот почему завещание было оспорено ею по другому пункту. Интриганка высшей пробы, Луиза, напустив на себя благородный вид, явилась к сыну и заявила:

— Завещание Сюзанны Бурбонской не может быть признано, потому что по нему коннетабль становится законным наследником имущества и провинций, которые должны отойти французской короне.

Но так как Франциск I всем своим видом показывал, что совершенно не в курсе дела, она добавила:

— По одной из статей, утвержденной в 1400 году Карлом VI и возобновленной Людовиком XI в брачном контракте Анны Французской и Пьера де Боже, сеньора де Бурбона, все имущество семейства Бурбонов должно быть возвращено французской короне в случае смерти наследника по мужской линии. У Сюзанны же детей вообще не было.

Дело казалось простым, а претензии Луизы Савойской вполне обоснованными. Франциск I поблагодарил мать за то, что она ознакомила его с деталями и пообещал немедленно наложить запрет на все имущество коннетабля.

— А после этого мы начнем судебный процесс, — сказал он.

Это было как раз то, чего больше всего желала м-м Ангулемская. Страшно довольная таким оборотом дела, она удалилась «в свои покои, где дворцовый стражник, с некоторых пор заменявший, и вполне успешно, коннетабля де Бурбона, тут же последовал за ней».

Король, уверенный в своем праве, немедленно отдал приказ наложить арест на замки, принадлежащие Карлу Бурбонскому, после чего отправился к м-м де Шатобриан, размышляя о том, как, оказывается, иногда легко округлить государственные владения…

Бедняга не подозревал, что мать сообщила ему лишь часть правды; он не знал, что хотя статья брачного контракта, позволившая Луизе затеять судебный процесс, и существовала в указе Карла VI, позже она была упразднена Карлом VIII, а затем и Людовиком XII.

Вследствие этого завещание Сюзанны де Бурбон имеет абсолютно законную силу.

Наложение запрета на имущество коннетабля Франции вызвало всеобщее беспокойство. В очередной раз европейские королевские дома обвинили Луизу Савойскую в том, что она так низко мстит любовнику за его отказ.

— Это совершенно недостойно матери короля Франции, — говорили они.

При французском дворе, однако, немедленной реакции не было. Это объяснялось тем, что как раз в тот момент придворные увлеченно обсуждали любопытную историю, приключившуюся с м-м де Круасси-Вален во время одного из выездов короля.

Эта дама, состоявшая в свите королевы, была особой довольно отчаянной и из-за своего характера множество раз попадала в весьма непристойные ситуации.

Король и сопровождавший его в путешествии двор устроили привал, чтобы позавтракать на траве. Придворные расселись вокруг Франциска I, который обожал эти пикники на поляне, предшествовавшие галантным вечеринкам в густых зарослях папоротника.

Из повозок были извлечены вышитые скатерти. Золоченая посуда, кувшины, наполненные туреньским вином, холодные цыплята, жаркое, бисквиты, виноград, ч вся компания во главе с молодым монархом и м-м де Шатобриан уселась завтракать (королева, как всегда беременная, осталась в замке).

По примеру Франциска I молодые сеньоры и очаровательные дамы его двора чувствовали себя легко и непринужденно. Многие, развалившись на траве, расточали друг другу нежности и ласки, уместные разве что в перерывах между сменой блюд, да и то не каждый день…

В какой-то момент эти невинные забавы всем надоели и, не дожидаясь десерта, несколько парочек удалились под сень деревьев с рассеянным выражением лиц, вполне определенно говоривших об их тайных намерениях.

Вот тогда-то друг короля граф Дормель решительно увлек м-м де Круасси-Вален, чье платье уже было в большом беспорядке, в ближайшие кусты. К сожалению, любовники увидели, что место, облюбованное ими для взаимного обмена горячими чувствами, было занято. Их опередили другие гости. Тогда они направились к невысокому деревцу, чьи густые ветви свисали до земли, образуя подобие шалаша. Но и отсюда им пришлось стыдливо удалиться.

В конце концов м-м де Круасси-Валел и ее воздыхатель, отчаявшись найти укромный уголок, вышли на дорогу, где стояли повозки.

— Давайте устроимся под одной из повозок, — предложил граф Дормель.

М-м де Круасси-Вален, задрав юбку, тут же на четвереньках вползла под карету. Еще через две минуты влюбленные уже отплясывали между осями и травой самый древний в мире танец. Но вот беда, вокруг была такая тишина, что м-м де Круасси-Вален совершенно забыла, что находится не у себя в комнате с закрытой дверью. Поэтому, когда граф Дормель искусно завершил свой труд, она выразила свое удовлетворение громким возгласом, который напугал лошадей. Не представляя, что происходит под повозкой, в которую они впряжены, животные решили, что им грозит опасность, и понеслись галопом, оставив нашу парочку на виду у всех в довольно прихотливой позе. Все придворные повскакали со своих мест, услышав ржание лошадей. Король долго веселился, вспоминая эту историю, а его приближенным развлечения хватило на многие недели.