История любви в истории Франции. Том 1. Любовь, которая сотворила историю - читать онлайн книгу. Автор: Ги Бретон cтр.№ 73

Дело было в 1449 году. В течение нескольких недель король находился в аббатстве де Жюмьеж. Он советы, на которых изучались детали предстоящего штурма. Иногда в перерывах между заседаниями он, очень расстроенный, прогуливался по саду, и можно было подумать, что король не уверен в успешном исходе сражения. На самом деле он думал об Аннес Сорель, которая находилась в Лоше и у которой вот-вот должны были начаться роды… Карл VII, завоевав прекрасное герцогство Нормандию, с нетерпением ждал появления на свет своего четвертого внебрачного ребенка [54] . «Может быть, на этот раз она подарит мне сына, — думал он. — Я так хотел бы иметь от нее сына».

Это желание не преследовало никаких политических целей, ибо Карл, у которого было пять законнорожденных детей от брака с Марией Анжуйской, уже имел наследника, дофина Людовика, и будущее династии было предрешено. Это было обычным желанием безумно влюбленного мужчины.

В один из январских дней, когда он медленно прогуливался, думая об Аннес и о ребенке, который вскоре должен был появиться на свет, он увидел бегущего к нему монаха аббатства.

— Государь, идемте быстрее привезли мадемуазель Аннес Сорель в очень тяжелом состоянии.

Карл VII побледнел и, забыв о королевской степенности, бросился к тому месту, где остановилась карета с его фавориткой. Он с трудом узнал в ней Даму де Боте, так сильно сказались на чертах ее лица тяготы путешествия и так сильно обезобразила ее фигуру поздняя беременность. Увидев короля, она привстала и улыбнулась.

— Это безумие, — воскликнул Карл VII, — приехать сюда в таком состоянии!

— Мне надо было срочно вас увидеть, — тихо ответила Аннес, — никто, кроме меня, не мог вам сказать то, о чем вы должны знать.

Король очень удивился ее словам. Он проводил Аннес в спальню, и она в изнеможении сразу легла в постель. Карл, не дав ей передохнуть и минуты, встал у изголовья ее кровати, жаждая поскорее узнать, ради чего она приехала. И Аннес ему поведала о том, что «некоторые из его подданных хотели его предать и выдать англичанам»…

Карл VII, отнесясь с недоверием к этому известию, стал смеяться. Несмотря на большую усталость, Аннес с трудом продолжала говорить, рассказав королю все до мельчайших подробностей о готовившемся заговоре и о заговорщиках, о намерениях которых ей стало случайно известно.

— Я приехала вас спасти, — нежно сказала она. Она поступила правильно, приехав, ибо враги короля, узнав о том, что Аннес проникла в их тайну, сочли разумным не предпринимать никаких действий…

* * *

Успокоенная тем, что успела рассказать королю о грозившей ему опасности, фаворитка уснула. Ее сон был недолгим: у нее начались первые родовые схватки, и она, застонав, начала ворочаться в постели. Немедленно Карл VII перевез ее в усадьбу в Меснил-су-Жюмьеж [55] , в загородный дом, построенный для отдыха аббатов, с тем чтобы она могла там родить в более уютной обстановке. Здесь на следующий день появилась на свет девочка, которой через полгода суждено было умереть. Последствия родов были мучительны. Летописец Жан Шартье повествует: «После родов Аннес беспокоило расстройство желудка, которое продолжалось в течение длительного времени. Во время этой болезни она постоянно каялась в своих грехах. Часто вспоминала о Марии Магдалине, совершившей высший плотский грех, но раскаявшейся в нем и попросившей милости у Всевышнего и Девы Марии. И как истинная католичка, Аннес проводила целые часы за чтением молитв, текст которых она сама написала. Она высказала все свои желания и составила завещание, где назвала людей, которым хотела бы помочь, оставив сумму в шестьдесят тысяч экю, полагающуюся за все их труды.

Своими душеприказчиками она назначила Жака Кера, советника и министра финансов короля, Роберта Пуактевина, преподавателя физики и господина Этьенна Шевалье, королевского казначея, добавив при этом, что эта троица могла подчиняться лишь королю.

Аннес становилось все хуже и хуже, она жалела, что ее жизнь так коротка и недолговечна».

Наконец она попросила своего исповедника отца Дени отпустить ей грехи, и 9 февраля 1450 года, в шесть часов вечера, Аннес, красавица из красавиц, скончалась.

* * *

Аннес скончалась так неожиданно, что простой люд, всегда склонный все драматизировать, тотчас стал говорить, что эта смерть произошла в результате преступления.

— Аннес Сорель была отравлена, пошли разговоры.

И поскольку в такого рода делах народу нужно было найти виновника, этим человеком стал дофин Людовик, будущий Людовик XI, которого и стали обвинять в убийстве фаворитки своего отца. Некоторые вспоминали о том, что наследник короны всегда презирал Аннес Сорель, влияния которой на короля опасался, и что однажды в Шиноне, выйдя из себя, даже отвесил ей пощечину, прокричав:

— Клянусь Богом, от этой женщины все наши несчастья!

Другие добавляли, что он пытался ее убить, преследуя со шпагой в руке, и ей тогда удалось избежать смерти, лишь укрывшись в спальне короля [56] . Наконец, несколько хорошо осведомленных людей утверждали, что, если дофин открыто выступал против отца, виной всему была фаворитка.

Впрочем, Монстреле упомянул в своей летописи об этих слухах: «Ненависть Карла VII к Людовику привела к тому, что принц неоднократно бранил своего отца и выступал против него из-за красавицы Аннес, которая была в большей милости у короля, чем сама королева. Поэтому дофин ненавидел фаворитку и со злости решил ускорить ее смерть»…

После смерти Аннес прошло восемнадцать месяцев, и уже стали стихать разговоры, вызванные ее внезапной кончиной, когда Жанна де Вандом, придворная дама, за которой числился должок Жаку Керу, подтвердила под присягой, что именно он, королевский министр финансов, отравил Аннес Сорель. Карла эти слова очень взволновали, и он немедленно назначил расследование. Через неделю Жака Кера арестовали, и он предстал перед судом с довольно-таки странным составом: к примеру, среди них были бывший главарь Живодеров и итальянский авантюрист с более чем сомнительным прошлым.

Этот арест, удививший все королевство, был на руку многим. Ведь министр финансов был не только кредитором короля; он выдавал довольно крупные ссуды большинству знатных вельмож, приближенных ко двору, и некоторые из них уже решили, что его осуждение позволит им быстрее уладить свои дела. Да и судьи поняли, что если они приговорят его к пожизненному заключению, им будет признательно множество господ. Процесс начался, естественно, с того, что Жаку Керу предъявили обвинение в отравлении Аннес Сорель. Но доказательства, представленные Мадам де Вандом, сразу показались несостоятельными даже самым заклятым врагам министра финансов.