Леди, будьте плохой - читать онлайн книгу. Автор: Кэндис Герн cтр.№ 45

– Правда?

– Да. Моя мать была дочерью фермера, а отец – деревенским викарием в Девоне, дед по отцу был десятником на руднике и заработал на богатой жиле достаточно денег, чтобы послать своего сына в школу. Папа читал в церкви и начал свою карьеру с самого низа, младшим викарием.

– Значит, ваша матушка была красавицей, пусть и не благородных кровей. Но вернемся к моей мысли, я только хотел сказать, что вы еще достаточно молоды, чтобы…

– Я знаю, что вы хотели сказать. Нет необходимости повторять это. Я понимаю вашу точку зрения, Джон, действительно понимаю. Вы не должны повторять это мне так громко и так часто. А теперь тише. Музыканты готовы начать.

Пока они слушали музыку или пытались слушать, слова Рочдейла звучали в ее ушах, заглушая все остальные звуки. Он был единственным человеком, который когда-либо осмелился в ее присутствии критиковать епископа. Грейс продолжит защищать мужа и его наставления. Это ее долг перед ним. Но все чаще и чаще она заставала себя за размышлениями, а вдруг епископ на самом деле манипулировал ею, наивной девочкой с податливым характером, чтобы создать из нее собственное творение. Несомненная правда, он учил ее, как должным образом вести себя на публике и дома. Даже в спальне. Неужели он уничтожил все, что было живой юной Грейс Ньюбери, чтобы создать холодную, сдержанную миссис Грейс Марлоу?

Нет, он этого не смог. Она улыбнулась себе, поняв, что под грузом одиннадцатилетнего предусмотрительного брака и трехлетнего непорочного вдовства все еще жива та полная жажды жизни юная девушка. Неудивительно, что они с Рочдейлом стали такими хорошими друзьями. Они во многом так похожи. Каждый из них потерял юного себя и стал кем-то совершенно другим. Возможно, они помогут друг другу выпустить на свободу тот юношеский идеализм, который так долго был спрятан.

Или уже слишком поздно?

После того как музыканты закончили играть и молодая певица-сопрано спела две прелестные арии, гостям, расположившимся в гостиной и на террасе, подали чай и бренди. Рочдейл повел Грейс наружу, в очаровательный сад Вильгельмины, подальше от огней дома и бумажных фонариков, развешанных на деревьях. Она знала, чего он хочет, и тоже этого хотела. Он не целовал ее с того дня в Марлоу-Хаусе, хотя они виделись несколько раз. Это была их первая возможность побыть наедине, а гости Вильгельмины не из тех, кто будет судить или сплетничать. Или шпионить.

Грейс позволила ему отвести себя в дальний угол сада, Рочдейл остановился и прислонился спиной к стволу большого дерева. Лунный свет падал сквозь листву на резкие черты лица. Господи, ну почему его глаза такие синие? Синие, как море. Море, в котором она могла бы утонуть. Умереть.

Он взял ее за руки и мягко притянул к себе:

– Я хочу поцеловать вас, Грейс.

– Я знаю.

– Вы позволите?

– Нет.

Его глаза расширились, он был явно поражен.

– Почему нет? Ведь прошло уже столько времени, и я изголодался по вас. Почему я не могу поцеловать вас?

Она улыбнулась:

– Потому что это я собираюсь поцеловать вас.

– Правда? – Он улыбнулся, и ее колени вдруг ослабели. Это была не безнравственная улыбка, не улыбка негодяя. Это была настоящая улыбка, от которой засветились его глаза, а в их уголках появились морщинки, улыбка, смягчившая его надменное высокомерие. Улыбка, заставившая ее захотеть полюбить его, совсем чуть-чуть.

– Да, правда.

– Ну тогда чего же вы ждете?

Она обняла его за шею, а он скользнул руками на ее талию. Но не притянул Грейс к себе, а подождал, чтобы она сделала следующий шаг. Она улыбнулась, положила руку на его затылок, потянула его вниз, к себе, и поцеловала.

Вспоминая все, что ей больше всего нравилось в его поцелуях, она пыталась дать ему такое же наслаждение. Сначала она легко провела губами по его губам, пощипывая и пробуя. Она целовала верхнюю губу, уголки рта и наконец вобрала его нижнюю губу в свои губы и нежно всосала. Он застонал и, точно так же как не один раз делал он, Грейс воспользовалась его слегка приоткрытыми губами и скользнула языком внутрь. Его язык жадно встретил ее, и они закружились в танце чистого наслаждения.

Поцелуй стал битвой за контроль, когда сначала Рочдейл, а потом Грейс главенствовали губами и языком. И руками. Она водила руками по его спине и плечам и не вздрогнула, когда он накрыл ладонью ее грудь.

Они целовались и целовались, казалось, целую вечность, хотя более вероятно, всего несколько минут. Когда они разошлись, услышав поблизости голоса, оба тяжело дышали.

Он приблизил губы к ее уху.

– Спасибо, Грейс. Это был лучший поцелуй, который мне когда-либо дарили.

Она громко рассмеялась. Боже мой, он как опьяняющее зелье. Но ведь у него же было много практики. И все же сознание, что он хочет ее как женщину, как любовницу, не переставало быть открытием, которого она никогда в своей жизни не ожидала.

Она знала, каким будет следующий шаг. Но готова ли она сделать его?

В ту ночь ее сны были полны Рочдейлом. Сначала они стояли и целовались, полностью одетые. Потом благодаря непоследовательности снов она вдруг оказалась в его объятиях обнаженной – обнаженной! – они лежали вместе в ее постели. Он улыбался, накрывая ее волосами плечо, и медленно расчесывал пальцами их золотую массу. Он зарывался лицом в ее волосы, вдыхал их аромат, терся о них щекой и набирал их полные горсти. А потом целовал ее шею. Он целовал ее везде, в местах, о которых она только слышала от «веселых вдов», брал ее грудь в рот и сосал. Она изгибалась в кровати, желая больше, желая вползти прямо в него, она запускала пальцы в его черные волосы. А потом ее руки обнимали его обнаженную спину – Господи, он тоже был обнажен! – когда он толчком входил в нее. Снова, и снова, и снова. Это делалось не быстро, как с епископом, а медленно и глубоко и не похоже ни на что.

И она выкрикивала его имя:

– Джон. Джон. Джон!

– Ты понимаешь, что я имею в виду, Марианна? Ты говорила, что сначала боялась.

– Я бы сказала, что скорее беспокоилась, чем боялась, – ответила Марианна. – И была более чем слегка изумлена.

Грейс и Марианна прогуливались рука об руку по дорожке, ведущей к Хорсгардз-Парейд, плац-параду королевской конной гвардии, пользуясь солнечной погодой и наслаждаясь прогулкой в парке. Они только что посетили выставку картин в Большом зале Спринг-Гарденз, где Общество художников маслом и акварелью выставляло свои работы. Марианна обожала акварели – в ее доме на Брутон-стрит была превосходная коллекция, она уже несколько лет была постоянной покровительницей общества. Сегодня Марианна вслух выражала свое разочарование тем, что члены общества, которые первоначально объединились, чтобы поддерживать усилия только акварелистов, в прошлом году включили в свои выставки картины маслом.