Евгений Гришковец. Избранные записи - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Гришковец cтр.№ 96

И ещё, забыв скромность, скажу, что мои книги и спектакли имеют изощрённую композицию, сложнейший лирического типа сюжет, детальную проработку образов на основании глубоких и профессиональных знаний. А то, что это не бросается в глаза, слава богу! Значит, неплохо сделано.

В качестве эпилога – тем, кто всё-таки не видит разницы. Знаете, можно не видеть разницы между кварцевыми электронными часами и часами механическими. И те и другие показывают реальное время. Но внутренности у них разные. Электронные, возможно, показывают время точнее, имеют остро модную форму и функциональны. Механические же периодически отстают, спешат, даже останавливаются. Они иногда требуют ремонта, им необходимо бережное отношение, они могут бояться воды. Но внутри их содержится сложный и почти живой механизм, имеющий в своей основе традиции и строгие законы механики. Механики внутренней. И именно поэтому механические часы тикают – надо только прислушаться.

Под механическими часами я имел в виду себя.

…Проснулся сегодня в очень хорошем для столь раннего часа настроении. Ни с того ни с сего написал небольшое эссе про водку, приблизительно такое же, как о шампанском.

Почитал немного роман Юрия Олеши «Зависть». Он всегда лежит у меня на столе. Вот кому я действительно завидую. Причём чем дальше, тем сильнее. Роману «Зависть» завидую непреодолимо. Потому что это самый короткий из великих романов ХХ века. Как он умел писать коротко! Как он владел метафорой в прозе! Какие особые у него были кристаллики глаз, какое уникальное зрение! Для меня он совершенно непостижимый писатель.

А потом я стал вспоминать, чему и кому в жизни завидовал… Помню, лет с пяти отчётливо завидовал всем мальчикам по имени Саша. С какого-то периода мне перестало нравиться моё имя, и я хотел, чтобы меня звали Сашей. В школьные годы завидовал всем, у кого были густые и сильные волосы, потому что мои были редкие и тонкие. Тогда модной была причёска «финский домик», и мне казалось, что она мне чертовски пойдёт, но мои жидкие волосы не держал даже лак. До сих пор завидую всем, у кого длинные худые ноги. Мне всегда хотелось носить обтягивающие джинсы и поглядывать на свои длинные ноги…

Помню, как до остановки сердца, до слёз, до одиноких рыданий завидовал в 1986 году нескольким ребятам из нашего экипажа, которых с Тихого океана отправили в Ленинград для получения нового корабля и дальнейшего перегона его через три океана в нашу базу. Со многих кораблей брали человек по пять-семь. Как же я завидовал тем семерым счастливчикам! Как я хотел получить такой чудесный подарок судьбы в виде дальнего похода, каким когда-то прошла та эскадра перед своей гибелью в Цусимском бою. Я смотрел им, уходящим, вслед… завидовал и знал, что такого похода в моей жизни не будет никогда.

Я завидую своему брату, который на двадцать лет моложе, но машину водить умеет хорошо, а я не умею вовсе. И понимаю, что никогда не научусь. Но завидую я уже не сильно, чуть-чуть. Хотя братом-то я горжусь!..

Наверное, с возрастом я разучился завидовать, потому что зависть может быть связана всегда с желанием обладания – либо какими-то навыками, либо какими-то безусловными ценностями… Желанными навыками и ценностями могут обладать только хорошие, мною любимые или почитаемые люди. А таковым я не могу завидовать – я могу быть только рад за них и могу желать им всяческого добра.

Завтра заканчивается основной двухнедельный прокат нашей картины «Сатисфакция». Чуда не случилось! Удивительных сборов не произошло. Хотелось, конечно, но увы. Сборы получились чуть выше запланированных, но именно что чуть-чуть.

Но я ощущаю победу! Мы – небольшая группа людей – решили и сделали кино. И это кино есть! Не в «Закрытом показе», не на каких-то фестивалях, в кулуарах или подвалах киноклубов, не в разговорах знатоков кино – оно вышло по всей стране во многих-многих кинотеатрах. Всё было против, но мы это сделали.

Люди пришли на наше кино, у которого не было рекламы, в котором не участвовала ни одна звезда. Пришли не на комедию, не на боевик – а на то, что мы сделали.

Мы никого не пытались заманить скандалами, мельканием в кулинарных передачах или утренних эфирах на разных каналах. Мы не суетились, не врали и даже не лукавили. Мы не подогревали никакими известными приёмами интерес, не пытались заманить на наш фильм случайных зрителей, ни у кого не выманивали деньги на билеты.

Мы – это студентка ВГИКа, дебютант оператор, который прежде снимал только документальные фильмы или рекламу; писатель, прежде не писавший сценариев; беременная, а потом кормящая мать, на которой повисла вся административная работа; первоклассный, но очень избирательный актёр, потому не очень известный; иркутские актёры и неактёры, для кого наша картина первая и, скорее всего, последняя в жизни… И ещё бизнесмен, который нам всем поверил и полюбил наш сценарий. Мы сделали кино. Мы посмели! И это кино шло и ещё идёт по всей стране. И это победа! Хотя чуда не произошло.

Фильм собрал больше, чем предполагалось. Его ещё хотят и будут крутить в каких-то кинотеатрах, он выйдет в Казахстане, будет на DVD и по телевизору. У него впереди длинная жизнь. Так что взятые на фильм деньги мы вернём, это вопрос чести.

Зато мы сняли кино. Настоящее! Мы потрясающе интересно жили, когда делали его. Мы не обманули ни себя, ни вас.

Сегодня могу сказать: моя работа над фильмом и по его продвижению закончена. Я удовлетворён… Нет! Я счастлив! Что-то, наверное, могло получиться по-другому, но об этом уже нечего говорить.

Маша, которой через неделю исполнится год, вчера нас сильно удивила, насмешила и впечатлила.

Она уже давно ползает, на ноги стала вставать, придерживаясь за что-то, уже месяца три, а первые самостоятельные шаги сделала в начале января. Но ходить, в смысле передвигаться на двух ногах, не начала. Мы всячески её стимулировали к этому, уговаривали. Если она делала несколько шагов, изображали страшное веселье и устраивали овации, но прямохождение как способ передвижения Машу не привлекал.

Было видно, что она просто не хочет ходить, потому что не видит в этом решительно никакого смысла. Во-первых, по сравнению с ползанием – медленно. А во-вторых, по сравнению с ползанием высоко, менее устойчиво и небезопасно. А вчера произошло странное.

Машу заинтересовал полиэтиленовый пакетик, в котором лежало несколько луковиц. Мы его ей дали, а потом отвлеклись, и вдруг услышали радостный, победный и удивлённый крик, точнее, бессловесное радостное высказывание. Мы оглянулись и увидели, что Маша идёт, держа в руках пакетик с луком. Идёт быстро, радостно и что-то пытается нам сообщить. Ноша для неё была тяжеловата, мы забирали у неё пакет, но она возмущалась, переставала ходить и требовала лук обратно. И только потом мы поняли.

Мы поняли, что человек в восторге от того, что впервые может передвигаться и при этом пользоваться руками. И этим хождение фантастически отличается от ползания! Маша вчера совершила это открытие. Теперь к ползанию уже не вернётся.