Евгений Гришковец. Избранные записи - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Гришковец cтр.№ 171

Удивительно, почему для китайца везде Китай, и хоть в Хабаровске, хоть в Нью-Йорке он всегда устроит себе маленький Чайна-таун. Для индуса – везде Индия. Американец везде чувствует себя хозяином, и везде для него есть что-то американское, как минимум «Кока-кола». Бельгийцы или голландцы, работающие в международных корпорациях по всему миру или путешествующие, кажется, везде чувствуют себя как дома… Почему же для русского человека всё, что за границей, – чужбина?! И слово-то какое точное – чужбина!

А такая прелестная чужбина, как юг Франции, только и располагает, что к праздности. Наши соотечественники добились в праздности, если её всё-таки считать некой формой человеческой деятельности, невероятных результатов и успехов. Они бьют все рекорды и устанавливают невероятно высокие планки и уровни.

Они оформили эту праздность на Французской Ривьере в виде прекрасных и огромных домов, в виде фантастической красоты садов, в виде целой флотилии, и я бы даже сказал, могучего флота огромных яхт, целой армии частных самолётов и вертолётов, а также бессчётного количества самых новых и мощных автомобилей. Вечеринки в клубах и самые лучшие рестораны Лазурного берега каждый вечер всё лето принимают огромное количество жён наших соотечественников, украшенных тысячами карат и тоннами жемчугов и драгоценных металлов. На их руках самые дорогие тикающие изделия швейцарских мастеров. В их самых дорогих сумочках банковские карточки с непостижимыми многозначными цифрами. Их лица малоподвижны от скуки и воздействия пластической хирургии… Рядом с ними в соседних ресторанах, а может, прямо за соседними столиками, обвешанные меньшими украшениями и ещё пока с весёлыми лицами сидят любовницы их мужей. Темы разговоров при этом одинаковы, и все в разной степени несчастны от абсолютного неумения и незнания, что делать со всей этой жизнью. Единственное, что они умеют лучше всего, – это лгать всем и каждому почти каждую секунду. Лгать каждым жестом, каждым словом, каждой интонацией.

А их мужья – это в основном люди, которые даже сами уже не вполне понимают, чем занимаются. Точнее, все они занимаются решением каких-то вопросов, и все эти вопросы связаны исключительно с тем, как сберечь и приумножить то, что есть. Никто из них давно уже не занимается трудом, который можно назвать профессией, делом, созиданием… Только постоянное «решение вопросов», ложь и беспрерывная череда самооправданий.

Юг Франции – это лучшее место и лучшая декорация для того, чтобы чувствовать, что у праздности есть какой-то смысл. Но в этой праздности живут там только наши. Они не хотят и не могут соприкоснуться с подлинной французской жизнью. Они там всё равно как в скафандре. Дорогом, роскошном и невероятно удобном. Они общаются только друг с другом, относятся к французам с недоверием и презрением, а французы платят им той же монетой, несмотря на то, что получают огромные доходы и чаевые.

А наши коптят французское небо, тешат себя наивными иллюзиями, обучая своих детей во французских и швейцарских школах, с гордостью говоря, что у их малолетних инфантов уже свободный французский и английский, и полагают, что благодаря этому их детей ждёт другая, более счастливая, а главное – не изуродованная деньгами и праздностью жизнь.

Праздность сладостна. В этой праздности так и тянет купить себе велосипед, оснастить тренажёрный зал, взять инструктора по теннису и тренера по гольфу, непременно захочется на следующее лето купить себе коня, а лучше ещё и пони, чтобы и детей приобщить к конному спорту… А ещё – акваланг, подводное ружьё, хороший катер, а лучше – большую яхту… Потому что на яхте можно иметь все возможные виды водных развлечений. А также ещё летом забронировать себе места на лучших горнолыжных курортах.

Что же в таком случае делать весной и осенью? Ах да – велосипед и конный спорт! Праздность потрясающе разнообразна. И очень скоро выясняется, что для занятия самим собой в году очень мало дней, мир слишком мал, чтобы по нему бесконечно путешествовать, а люди слишком ничтожны, чтобы о них заботиться и вообще о них думать.

Послезавтра первое сентября. Какое счастье! Хватит праздности! Не умею я пока отдыхать. Как там говорил герой пьесы «Пять вечеров»: «… Что-то разболтался я тут с вами…» Так думал и я, возвращаясь из Франции домой. А ещё я был благодарен судьбе, что мне удалось после потрясающей своими впечатлениями и трудностями арктической экспедиции съездить на Лазурный берег и сильнейшим образом соскучиться по работе, по коллегам, по друзьям и по Родине.

На прошлой неделе и сегодня посмотрел по телевизору кинополотно Сергея Бондарчука «Война и мир». Сколько раз я видел это кино? Не припомню. Я видел его частями, отдельными сериями, видел серию за серией, ожидая ежевечернего продолжения. И вот снова просмотрел от начала до конца, практически не отрываясь.

Я увидел картину опять иначе, не как прежде. В этот раз я смотрел её дома, на экране современного телевизора, с хорошим звуком. Фильм явно оцифрован, обработан, очищен. На экране не было царапинок и прочих признаков повреждённой киноплёнки. Кино заиграло более яркими и сочными красками, стало контрастнее и как-то свежее, что ли. Но не это определило новый мой взгляд и новое, так сказать, прочтение картины. Новое понимание и восприятие, конечно же, определилось моим возрастом, моим теперешним видением и пониманием искусства, и в частности искусства кино, а также свежее осмысление увиденного связано с тем временем и ситуацией, которое переживает Родина и мы вместе с ней.

Раньше я не видел, что фильм «Война и мир» Бондарчука так плох. Я даже удивился тому, насколько он плох практически по всем показателям. Особенно плох сценарий. Как же раньше я этого не видел? Наверное, потому, что впервые посмотрел его тогда, когда ещё ничего не мог понять, и просто любовался картинкой. А потом, когда уже знал роман и мне не доводилось посмотреть фильм целиком, с почтением к знаменитому фильму, по случаю, я урывками просматривал ту или иную серию, а то и её часть. Просматривал так, как мы порой пролистываем знакомую с детства книгу, останавливаясь на наизусть заученных фрагментах, или в очередной раз любуемся иллюстрацией, с которой много связано и которая о многом напоминает.

Нынче же я посмотрел фильм целиком. Я увидел, что, не зная роман, смотреть его невозможно. Ничего нельзя понять, невозможно как-то приладиться и начать сочувствовать героям. Фильм будто состоит из большого количества очень ярких и дорого исполненных плакатов. Так же играют и актёры: излишне крупными мазками, слишком театрально, без полутонов и нюансов. Постоянно звучащий за кадром текст воспринимается как набор хрестоматийных цитат, даваемый зрителям как бы для заучивания, но при этом он необходим для того, чтобы хоть как-то объяснить не читавшим роман людям то, что они видят на экране. Всё в фильме большое, а если не большое, то крупное. Всё прямолинейно, а порой даже грубо. Всё пафосно и в худшем смысле просто, потому что очень упрощено. Фильм являет собой дорогостоящее пособие для тех, кто не нашёл для себя времени и смысла прочитать великий роман. То есть фильм как бы сообщает, что такой роман есть, этот роман велик, но читать его в общем-то не стоит, потому что он сводится к элементарным и даже банальным истинам, которые в фильме звучат ещё и нагляднее. Фильм Бондарчука, очевидно, даже не ставил перед собой задачу стать искусством. Он вообще непонятно для чего сделан, с точки зрения художественной задачи. Он бессмыслен…