Евгений Гришковец. Избранные записи - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Гришковец cтр.№ 144

Эта женщина по имени Нелли когда-то давно, шесть с половиной лет назад, нянчилась в Калининграде с нашим маленьким сыном Сашей. Она была приходящей няней, когда Саше было совсем немного месяцев от роду, и её услуги были необходимы. Она запомнилась нам как весёлый, добрый и с особенным чувством юмора человек. Это была наша самая лучшая няня. Мы знали, что впоследствии она рассталась с мужем и уехала из Калининграда куда-то на Урал, в свои родные места, но куда именно, не имели представления. А Урал, как известно, велик. И страна наша непостижимо огромна.

Мы плакали, не знали, как друг с другом разговаривать, звонили мне домой, радовались… Неля пыталась угостить нас беляшами, которые она в этой столовой готовит, суетилась. Но нужно было ехать дальше, и мы поехали, обменявшись телефонами.

Если бы я пообедал в Магнитогорске, если бы мы выехали вовремя, если бы не дым от лесных пожаров, если бы не пробитое колесо, не моё странное, упрямое желание заехать именно в ту столовую, не увиделись бы мы, не встретились бы никогда. А если ещё просто представить себе размеры страны да вспомнить все мои переезды, данная встреча представляется простым и внятным чудом, которое взяло и случилось, в очередной раз убедив меня в непостижимости жизни.

А представьте, что испытала Нелли!

Это я перемещаюсь, это я могу заехать или остановиться где угодно, а она… Она давно рассталась с мужем, уехала в свою родную деревню, не так давно у неё умерла от тяжёлой болезни старшая дочь. Она работает в маленькой придорожной деревенской столовой. Деревня Степное – крошечный населённый пункт. Трасса между Челябинском и Магнитогорском довольно оживлённая. В этой столовой едят дальнобойщики и пассажиры междугородных автобусов… И тут к ней взял да и зашёл я, человек из её прошлой жизни, из той её части, которая приятна и дорога.

Так что дым, пробитое колесо и пропущенный обед – это всё были звенья цепи обстоятельств, которые вели к нашей встрече. Но встреча была нужна не так мне, как Нелли, чтобы поддержать её в трудной, однообразной и во многом беспросветной жизни. Так что – это не мои, а видимо, какие-то Неллины ангелы так и вели меня к той столовой.

В Калининграде зацвели каштаны. Какие-то уже совсем зацвели, какие-то буквально на грани. Я наслаждаюсь погодой. В Калининграде стоит такая погода, какая и должна быть в эти майские дни. Днём солнечно, но не жарко, свежо, но не холодно, весна, но не лето. Яблони стоят, как белые замершие взрывы. Сливы, вишни и алыча цветут не так мощно, но кружевно и изящно. На подходе сирень. Потом зацветёт жасмин… И придёт пора роз.

Пересмотрел вчера и сегодня несколько старых картин о войне. Я их помню с детства. Помню, как ходил с родителями в кинотеатр на «А зори здесь тихие». Мне было около шести. Эпизод гибели Лизы Бричкиной произвёл на меня такое впечатление, что я с тех пор, сколько бы ни пересматривал картину, либо закрываю глаза и затыкаю уши, либо стараюсь выйти из комнаты, где в телевизоре в чёрно-белом болоте тонет боец Бричкина. Я посмотрел эту сцену только один раз сорок лет назад и запомнил в деталях.

Помню споры по поводу этого фильма. Знакомые моих родителей, родственники и сами родители много о нём говорили. Чем-то восхищались, но находили цитаты из «Белого солнца пустыни» (имелись в виду цветные воспоминания и фантазии героев, похожие на фантазии товарища Сухова). Весьма определённо критиковали излишний пафос и слишком плакатный финал…

Сегодня пересмотрел телевизионный фильм «Обратной дороги нет». Как же я любил этот фильм! Я знал его наизусть. Замечательный актёр Ясулович, который сыграл за свою жизнь много киноролей и прожил огромную театральную жизнь, для меня с самого детства навсегда остался Бертолетом из телефильма «Обратной дороги нет». Я прекрасно помню, как по поводу этого телевизионного военного детектива ворчали взрослые, родственники и знакомые, мол, неправдоподобно, мол, как можно снимать такое развлекательное кино на тему войны, мол, кто этому поверит…

А сколько было снято в те шестидесятые-семидесятые телевизионных и не только фильмов о войне, в которых и пафоса больше, и правдоподобия меньше…

Но то, что наснимали за последний десяток лет и продолжают снимать о войне, переходит всякие границы. Точнее, уже давно всякие границы перешло. В фильмах шестидесятых – начала семидесятых ещё снимались артисты, многие из которых воевали или чьё детство и юность были связаны с войной. Многие режиссёры пережили войну в разном качестве. Они, конечно, не могли снимать то и так, как видели и знали, никто бы не позволил. Но всё равно в Советском Союзе сложилась мощнейшая традиция и уникальный киноязык, которым наши кинематографисты говорили о войне. Никакой замечательный Спилберг с фантастическими технологиями в «Спасении рядового Райана» даже близко не смог передать сути войны и солдатского бытия по сравнению со скромной картиной 1968 года «На войне как на войне».

Не хочу сказать, что к теме войны не стоит прикасаться тем, кто её не видел, не знает. Тарковский и Шепитько не воевали… Я также не хочу отрицать возможности съёмок вполне развлекательных фильмов о войне. Их в советское время было снято достаточно. Я допускаю, что можно делать почти фантастические картины про мифических разведчиков. Я даже не призываю к некоему бережному отношению к военной тематике. Для меня это бережное и благоговейное отношение является естественным. Те же, кто последнее десятилетие штампует сериалы и фильмы о войне, даже не понимают, о чём я теперь говорю. Они уже настрогали такой ворох киномусора, что, кажется, количественно переплюнули вестерны разной категории и качества, созданные за всю историю Голливуда.

На совести кинодеятелей последних десяти лет все эти бесконечные непобедимые диверсанты, обворожительные снайперши, немецкие летающие тарелки, цитадели, белые «тигры», незафиксированные в истории чудесные военные операции, наши разведчики и разведчицы, по сравнению с которыми ниндзи и Копперфильд просто дети, и пр., и пр., и пр. Что тут поделаешь? Государство бросает на этот мусор деньги, равнодушные профи, шарлатаны, кинобездари и подонки эти деньги осваивают.

Поразительно другое. В этом современном военном киномусоре дешёвого патриотического пафоса намного больше, и он так бессовестно и бездарно из этих «кинолент» торчит, что диву даёшься. Такого не позволяли себе даже в самые махровые советские времена. В «Малой земле», якобы принадлежавшей перу Леонида Ильича Брежнева, этого пафоса было в сто раз меньше. А оголтелого и дворового патриотизма, который никакого отношения к подлинному патриотизму не имеет и которым переполнены новейшие фильмы о войне, в советских фильмах, даже в самых бездарных и ходульных, не было, не могло быть. Стыдно было…

Сейчас ничего не стыдно. Мне только интересно: дешёвый патриотизм и пафос – это госзаказ или личное видение военной тематики нынешними режиссёрами? Или всё вместе?

Ох, не знаю! Но во всём этом мерзком кинокалейдоскопе я вижу страшное и вероломное предательство даже не военной темы, даже не памяти о той кровавой войне и Великой Победе, величие которой не подвергается мной никакому сомнению. В новейших фильмах о войне содержится предательство нашей некогда великой кинокультуры и неповторимого военного кинонаследия. И это предательство оплачено не вражескими державами, это не внешняя диверсия. Это предательство оплачено нашим с вами государством на наши же деньги.