Z - значит Зельда - читать онлайн книгу. Автор: Тереза Энн Фаулер cтр.№ 76

Отсюда можно было за пять минут дойти до салона Натали на улице Жакоб, до Сены, а до моей любимой, потрепанной временем студии мадам Егоровой можно было быстро доехать на такси. Идеальное расположение, пусть и не при идеальных обстоятельствах.

Никого не удивило, что Хемингуэй тоже вернулся в Париж. Удивительным, по крайней мере для Скотта, оказалось, что он до сих пор не получил ответа на письмо, в котором спрашивал у Эрнеста его адрес. Тогда он написал Максу, который, будучи истинным джентльменом, деликатно объяснил, что Хемингуэй попросил не раскрывать его местоположения. Кажется, дело было в ночных серенадах, которые могли разбудить маленького Патрика или, еще хуже, привести к выселению всего семейства.

Однако Скотт все равно хотел первым делом навестить Хемингуэя. Так что пока я в очередной раз распаковывала вещи и звонила в агентства, чтобы найти прислугу и представить ее Скотту на одобрение, сам Скотт отправился на поиски Хемингуэя или друга, который приведет его к Хему — как получится.

— Все будет хорошо, — отмахнулся он, когда я спросила, не лучше ли подождать, пока великий человек сам его найдет. — Он это не всерьез, просто встал в позу. И к тому же, — добавил он перед самым выходом, — я уверен, что это Полин заставила его затаиться. Он все еще в расстроенных чувствах из-за самоубийства отца. Наверняка сейчас готов сделать все, что она говорит.

Не сомневаюсь, Хемингуэя и правда глубоко потрясло, что отец приставил к виску револьвер и свел счеты с жизнью. А кого бы не потрясло? Хэдли уж точно переживала не меньше, когда ее отец поступил так же, хотя она была совсем ребенком, когда это произошло, поэтому рассказывала мне об этом ужасном событии тихо и отстраненно, с мягким сожалением. Фраза «мягкое сожаление» лучше всего описывала и ее отношение к разводу. Этой женщине было органически несвойственна экспрессия. Ее бывший муж, напротив, испытывал потребность выражать себя всеми возможными способами, одним из которых стала новая книга.

— Эрнест влил собственное горе в эту историю, — заявил Скотт однажды майским вечером и положил на диван рядом со мной журнал издательства «Скрибнерс». — Он называет ее «Прощай, оружие!», хотя я не в восторге от заголовка.

Я сидела с блокнотом в руке и писала «Девушку с Юга», свой третий рассказ для журнала «Университетский юмор». После того как они приобрели мои очерки, в марте мы продали им первый рассказ из серии, и я с нетерпением ждала его появления в июльском номере.

Я бросила взгляд на журнал.

— Знаешь, история с совместным авторством меня беспокоит. Я попрошу Гарольда, чтобы после выхода первых двух рассказов они указывали только мое имя.

— Но это плоды совместных усилий. Ты полагаешься на мою критику и мои связи, чтобы привести твои рассказы в порядок перед публикацией и чтобы публикация вообще состоялась.

— Если так, почему ты не числишься соавтором первой книги Хемингуэя? Или Пегги Бойд?

— Мы с тобой команда. — Казалось, Скотт удивлен, что я сама не знаю ответа. — Ты используешь наш общий опыт и, по сути, мои идеи… Или по крайней мере мои темы.

Вспоминая, как помогала ему в работе всеми возможными способами, я спросила:

— Тогда почему мое имя не значится на твоих рассказах и книгах?

— Это совсем другое.

— Да? Тогда объясни, в чем разница, потому что я ее не вижу.

— Разница в том, что ты любитель, а я профессионал. Я писатель, это мое ремесло, я зарабатываю им себе на жизнь. А ты просто пробуешь себя в этом деле, как в рисовании и в танцах.

— То есть каждый раз, когда ты просил моей помощи с сюжетом или…

— Я просто испытывал идеи на тебе. Мыслил вслух, собирал мнения. Мог обойтись и без твоей помощи.

Он был так уверен в своей правоте, что у меня слов не нашлось возразить. И самой мне не к кому было обратиться — какой агент согласится помочь жене против воли мужа, особенно если муж — сам Ф. Скотт Фицджеральд? Нравилось мне или нет, если я хотела, чтобы мои рассказы увидели свет, я должна была надеть на них «наряд» Скотта.

Я взяла свой экземпляр «Скрибнерс» с именем Хемингуэя на обложке. Еще до публикации они печатали книгу по главам.

— Хемингуэй, насколько я знаю, пустил все свои силы на бокс, выпивку и тщательное исследование Левого берега со своим самым преданным собутыльником.

— Он вправе развлекаться, теперь, когда…

— Закончил книгу, — завершила я за него мысль.

Скотт не мог этого произнести, потому что знал: тогда я обязательно спрошу: «А у тебя какое оправдание?» Так что он сказал:

— Первая часть в этом журнале. Почитай сама. — Он отошел к окну и посмотрел на улицу в сторону церкви. — Конечно, у этого «романа с продолжением» немало недостатков. Я говорил, чтобы он дал мне почитать рукопись, и я бы помог ему довести ее до ума перед публикацией.

Один из поводов уйти от работы над собственным романам — роль наставника, которую, подозреваю, Хемингуэй начинал ненавидеть. Хоть что-то у нас с Хемингуэем общее.

Но даже несмотря на раздражение, я не могла спокойно смотреть, как Скотт мучается с романом. Это был замкнутый круг: из-за пьянства Скотт не мог серьезно засесть за работу больше, чем на пару дней, а из-за того, что не мог породить что-то более серьезное, чем новые рассказы, снова поднимала голову его неуверенность в себе. И толкала к бутылке. Алкоголь легко и быстро растворял эту неуверенность, которую вызвал успех Хемингуэя, но стоило ему перебрать по-крупному, и сомнения снова набрасывались. С одной стороны, я сочувствовала Скотту, с другой — с многих других сторон — теряла терпение. Где тот мужчина, за которого я вышла замуж?

— Может, почитаю, когда закончу с рассказом, — пообещала я.

«Но не больно-то надейся», — мысленно возразила я.

Скотт развернулся.

— Пойду приму ванну. Не забудь, вечером встречаемся с Каллаганами.

— Уже забыла и планирую сделать это снова. Я устала, Део, и мне нужно закончить рассказ. Гарольд ждет его не позднее следующей недели.

Скотт протянул мне руку.

— Зельда, откуда у меня появилась такая скучная жена?

Скучная жена. Как Хэдли. Которая теперь разведенная жена, замененная жена, может быть, более счастливая, но разоренная и вынужденная делить своего малютку-сына с женщиной, которая заняла ее место.

— Скучная, а? Я пойду, но только потому, что мне не нравится такое определение. — Я приняла его руку и позволила поднять меня на ноги.

В «Два маго» мы поужинали с Морли и его новой женой, прелестной Лореттой. Они поженились в марте, и с них еще не сошел глянец сияющих молодоженов — вечно переплетенные руки, ласковые улыбки и многозначительные взгляды. И пусть Морли низкий, коренастый, с маленькими зубами и редеющими волосами, для своей красавицы-жены он однозначно Адонис. Глядя на них, я тосковала по всему, что утратили мы со Скоттом.