Свечка. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Залотуха cтр.№ 79

Ты испугался непонятно чего и от этого своего читательского испуга захлопнул книгу так, что раздался похожий на выстрел детского пробочного пистолета хлопок.

Он не был таким уж громким – гораздо тише того, когда в общей ты захлопнул «Войну и мир», но если там никто не обратил на это внимание, тут Слепецкий немедленно проснулся и выглядел при этом так, как будто не спал.

– Нравится? – спросил он, вглядываясь в тебя приветливо и пытливо.

– Угу, – давясь, ответил ты и вновь открыл книгу.

Конечно, это был не роман, а раздутая за счет бессмысленных описаний и пустых диалогов повесть – односложная, коряво написанная, местами пафосная, а в целом бессмысленная, на, как раньше говорили, производственную тему, где выдуманное, несуществующее производство подменяет и отменяет реальную жизнь. В свое время ты много таких повестей читал – в журнале «Юность» и толстых журналах, а также выходивших отдельными книгами, – читал всегда с мамой, и вы потом живо их обсуждали и, хотя ты не помнил ни имен авторов, ни названий, память о них сохранилась теплая и благодарная.

Но, приходится повторяться, что-то стало меняться в тебе и ты не мог больше читать подобную литературу даже из уважения к писателю, который подарил тебе свою книгу с дарственной надписью.

И потом, такой был период твоей жизни: ты не мог читать никого, даже Толстого, что уж говорить о Слепецком, – в этом смысле последнему не повезло. Впрочем, тебе не повезло больше. «Читать – значит жить», – считал раньше ты, но, читая «Счастливые воды», думал иначе.

Ты умирал, умирал как читатель.

Слепецкий требовательно смотрел на тебя, ожидая нюансов впечатлений.

– Оригинальное начало, – проговорил ты, пряча от стыда взгляд.

– Вы поняли, вы всё поняли! Я не сомневался! – воскликнул Слепецкий, заглядывая в твои глаза, пытаясь обнаружить там восторг. – Первой фразой своего романа я отсылаю читателя к «Мастеру и Маргарите». Это своего рода код, код Слепецкого. «В белом плаще с кровавым подбоем…» Шерсть – это здоровье и долголетие. И заметьте, не просто шерсть, а чистая шерсть, олицетворяющая чистоту натуры моего главного героя.

Ты слушал, ничего не понимая, и понимающе кивал.

Главного героя автор, несомненно, писал с себя.

Слепецкий представлял себя Светлецким, и хотя «роман» писался раньше, когда он носил очки и имел под трехдневной щетиной брыли, его герой выглядел так, как выглядел сейчас в жизни Слепецкий: был гладко выбрит, подтянут, не испытывал потребности в очках и к тому же был одет в спортивный костюм, судя по всему – чистошерстяной. Слепецкий видел себя таким в будущем, таким он и стал…

Главный герой «Счастливых вод» Савелий Светлецкий был тренером сборной СССР по синхронному плаванию, но в новой демократической России оказался не у дел. Синхронное плавание популярно на Западе, на него-то и положили глаз новоявленные дельцы от спорта. Вначале они предложили Светлецкому уехать на тренерскую работу за границу, но после того, как он отказался, решили его «съесть». Формальной причиной, по которой известного тренера выставили за дверь, было его появление на международных соревнованиях в старой олимпийке с надписью «СССР». В этом не было ни капли политической демонстрации, Савва Светлецкий был бо́льшим демократом, чем вся эта непонятно откуда налетевшая новоявленная шпана, просто старый спортивный костюм стал его талисманом, приносящим победы. Светлецкий был холост и жил с кошкой. Так прямо и написано: «Светлецкий жил с кошкой». Внутренне напрягшись, ты продолжил чтение, ожидая, что автор станет сейчас описывать свои манипуляции с градусником, которые из любви к животному совершал в период кошачьих регул, но, к счастью, Слепецкий не стал делиться с читателем опытом, которым однажды поделился с тобой.

Да, та́к ты еще никогда ничего не читал!

Это был рабский читательский труд под присмотром писателя-рабовладельца. Он лежал рядом на своей кровати, а ты на своей сидел, потому что, пытаясь прилечь, тут же засыпал.

Душевные муки своего главного героя автор передавал однообразно: Светлецкий наливал в ванну воду и часами сидел на краю, время от времени опуская руку, изображая пальцами разные фигуры, но чаще букву V.

Его бывшая команда – «пятерка молодых веснушчатых девчат», как одна влюбленных в своего «седовласого тренера», с трудом переносили циничные домогательства новоявленных дельцов от спорта, но однажды их терпение лопнуло и они провели недопустимую в мире спорта политическую демонстрацию: на открытом чемпионате России вышли на всеобщее обозрение в олимпийках с надписью «СССР». Случился страшный скандал, команду хотели снять с соревнований, но болельщики отстояли и девчонки заняли первое место.

Случившееся привлекло внимание на самом верху. Президент страны, сам бывший спортсмен, вернул Светлецкого в сборную с исключительным правом ношения счастливой олимпийки. К чемпионату мира Савва подготовил программу на музыку глинковского гимна России и с фурором победил. Соль произошедшего заключалась в том, что на Слепецком был в это время надет спортивный костюм с надписью «РОССИЯ».

Оказывается, дело было не в одежде, а в воде, или в «водах», которые всегда и везде оставались для Светлецкого счастливыми.

Как это принято в водных видах спорта, спортсмены-победители толкают своего тренера в воду. Роман заканчивался так: «Счастливые воды бассейна объяли тело Светлецкого со всех сторон и властно повлекли на дно. Ни один человек на свете в тот момент не знал, что прославленный тренер по синхронному плаванию не умеет плавать».

Мысль о том, что же ты скажешь автору по прочтении, стала донимать тебя уже на десятой странице книги, к пятидесятой она стала навязчивой, ты возвращался к ней после двух-трех прочитанных абзацев. Закрывая глаза на глазах писателя, делая вид, что обдумываешь прочитанное, на самом деле думал, что же ты ему скажешь, когда придется говорить, но все твои гипотетические речи сводились к одной единственной фразе: «Так писать нельзя!»

Была еще одна, более убийственная: «Вы не писатель».

Произнося их про себя на все лады, ты понимал, что не сможешь озвучить их, но ничто другое в голову не приходило.

Состояние подневольного читателя из-за своей безвыходности было близким к панике, но финал «Счастливых вод» неожиданно пришел тебе на помощь.

– А он не утонет? – спросил ты удивленно, и удивление твое было искренним.

Счастливый автор радостно засмеялся и даже захлопал в ладоши.

– А я знал, что вы это спросите! Да, я сделал финал открытым, чтобы он будил читательскую фантазию. Но думаю, что нет… Вытащат, спасут… Воды же счастливые!

Таким счастливым, таким возвышенно-счастливым ты не видел еще этого, ставшего неожиданно близким тебе, человека, и тебе сделалось стыдно за свои жестокие мысли: «Так писать нельзя! Вы не писатель».

А лишать человека счастья можно?

В конце концов, он не украл, не убил, а всего лишь написал.