Ретт Батлер - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Маккейг cтр.№ 83

Привет, Эдгар. Значит, моим искусителем будешь ты.

Ах, Ретт, я поспешил сюда, как только узнал! — Чопорный твидовый костюм Эдгара Аллана Пурьера оттеняли новый жилет и плетеная цепочка для часов. На лице красовалась полная уверенности улыбка, — Надеюсь, ты не испытывал слишком больших неудобств. Я приехал немедля.

— Должен поблагодарить тебя, Эдгар. Вряд ли мне приходилось так радоваться горячей ванне.

Эдгар отодвинул стул.

— Садись, Ретт, прошу тебя. Мы поужинаем и за разговором подумаем, как вытащить тебя из этой неприятности.

— Сократ!

На крик Пурьера явился седовласый слуга-негр.

— Можешь подавать.

Не дожидаясь, пока слуга отойдет на достаточное расстояние, Эдгар доверительно сказал Ретту:

— Из слуг судьи Лиона. Не знаю, что мы будем делать, когда таких, как он, больше не станет.

— Начнем обслуживать себя сами? Итак, Эдгар, похоже, ты приземлился на все четыре лапы.

Эдгар Пурьер поставил оба локтя на стол.

— Мы с тобой ведь видели, к чему дело катится. Глупцы могли держаться своих выдумок о благородстве, но нам, бизнесменам, они ни к чему, верно?

Ретт кивнул на гроб в саду.

— Рядовой Армстронг тоже был бизнесменом?

— Армстронг? Господи, нет, конечно. Обычный убийца. Спьяну застрелил сержанта, — Эдгар задумчиво нахмурился, — Выпей он чуть меньше — и не стал бы стрелять, а чуть больше — не смог бы. Из-за таких вот мелких просчетов люди теряют состояния и попадают на виселицу.

Ретт сидел со сложенными руками, а Эдгар встряхнул салфетку и заправил ее за вырез жилета. Сократ откупорил шампанское, наполнил бокалы и бесстрастно застыл у стены.

— Значит, ты теперь палач?

Эдгар Пурьер поперхнулся шампанским.

— Что ты, нет, нет! С тем, — махнул он рукой в сторону окна, — я решительным счетом не имею ничего общего. Обычный военный трибунал и приведение приговора в исполнение. Нет, Ретт, конечно, лучше бы людей не вешали. Выпьем за будущее, за твое будущее!

— Я не стану пить с тобой, Эдгар, — сказал Ретт.

Бокал Пурьера уже был поднят в тосте. Чуть помедлив, он выпил его, и Сократ вновь наполнил бокал. Пурьер вытер губы.

— Как хочешь, — сказал он и щелкнул пальцами.

Слуга вкатил в комнату тележку с яствами.

— Не изволите отведать куропатку, сэр?

Слуга приподнял крышку над блюдом с дымящимися деликатесами.

— Нет, спасибо, Сократ, — вежливо отказался Ретт.

— Капитан Батлер, у нас сегодня «сладкое мясо» в белом соусе, свежая горная форель и виргинская ветчина, какая больше всего по вкусу генералу Томасу. А на гарнир ямс, жареные овощи и дикий рис. Еще пирожные со взбитыми сливками…

— Пожалуйста, обслужите мистера Пурьера. Он выглядит таким… мелким.

Эдгар натянуто спросил:

— Значит, дядюшка, ты знаешь мистера Батлера?

— О да, сэр. Все мы, цветные, знаем капитана Батлера. Еще с войны, сэр.

— Тогда тебе известно, что он застрелил негра.

Сократ покачал седой головой.

— Да, сэр. Очень жаль, что армия США не может защитить приличных цветных.

Эдгар выбрал то, чего ему хотелось, быстро ткнув пальцем в блюда. Когда его тарелка наполнилась до краев, он сказал:

— Подожди за дверью, дядюшка. Я позову, когда потребуется.

Наколов на вилку кусок ветчины, Эдгар спросил:

Ретт, неужели ты действительно считаешь, что противостоишь всему Конгрессу Соединенных Штатов, отказываясь от ужина?

Благодарю за заботу, Эдгар, но я не голоден. Под федеральной опекой я просто пировал. И в «Дельмонико» вряд ли меня кормили бы лучше.

Проглоченное Пурьером шампанское не улучшило его настроение и чувство юмора. Он вытер руки о салфетку, вздохнул, поправил галстук и начал заново:

— Ретт, Конгресс Соединенных Штатов настроен очень серьезно. Повесили миссис Сурратт, чьим самым тяжелым преступлением было содержание пансиона, где строил свои коварные планы Уилкс Бут. Доктор Мадд, который всего лишь наложил шину на сломанную ногу убийцы, томится в тюрьме. Янки сейчас хотят только вешать. В такие времена негоже выдаваться над толпой. А ты, Ретт, заметно выдаешься.

Ретт никак не откликнулся.

— «Сладкое мясо» восхитительно, — произнес Пурьер.

На лице Ретта сверкнула улыбка.

Эдгар отодвинул от себя тарелку.

— Ретт, им нет никакого дела до того негра, которого ты убил.

— Верно, я единственный белый в Джорджии, которому было до него дело, — ровным тоном сказал Ретт.

— А девица, эта Лайза? Я заезжал в Джонсборо… — Эдгар самодовольно усмехнулся, — и позабавился с малышкой Лайзой.

Ретт пожал плечами.

— О вкусах не спорят.

Пурьер обвиняюще наставил на Ретта указательный палец:

— Ретт Кершо Батлер, действительно ли вы задержали «блокадного бегуна» «Веселая вдова» в гавани Уилмингтона ночью четырнадцатого января тысяча восемьсот шестьдесят пятого года, чтобы принять специальный груз?

— Ты знаешь, что я это, сделал, Эдгар. И знаешь зачем.

— Действительно ли вы погрузили на судно казну Конфедерации?

Ретт откинулся на спинку стула, сплел руки за головой и потянулся.

— Эх, Эдгар, до чего же ты… занозистая личность! Неужто ты со своими приятелями-янки не мог придумать лучшего предлога отобрать мои деньги?

— А ты что же, считаешь, мы позволим тебе сохранить состояние, нажитое за счет нарушения блокады Соединенных Штатов?

— Эдгар, я потерял все. Ты видишь перед собой живое доказательство неосмотрительности. Хотя моя дорогая матушка и учила, что следует откладывать на черный день, я оказался глух к ее наставлениям. И теперь полностью лишился средств. Я разорен, у меня ни гроша в кармане.

Эдгар покачал пальцем.

— Не надо нас недооценивать, Ретт. Наши агенты опросили твоего банкира… как его… Кэмпбелла. Мы не претендуем на все твои деньги. Нас устроила бы… разумная доля.

Ретт поднялся из-за стола.

— Благодарю за самый лучший обед за последние несколько недель, Эдгар. Думаю, кофе лучше пропустить. От кофе я беспокойно сплю.

После этой обстоятельной беседы Ретт получил три одеяла и довольствие в виде обычного солдатского пайка, а время от времени ему приносили даже газету. Эдгар Пурьер навестил его дважды, но больше не устраивал ужинов возле виселицы. И хотя он по-прежнему требовал от Ретта передать полученные от доставок через блокаду прибыли федеральным властям, самый убедительный аргумент — что Ретта иначе повесят — с каждым днем становился все менее определенным. К изумлению Руфуса Буллока, влиятельные сенаторы действовали в пользу Ретта. К Новому году уже никто, за исключением самого капитана Батлера, не вспоминал о том, что именно он застрелил Туниса Бонно.