Бункер. Иллюзия - читать онлайн книгу. Автор: Хью Хауи cтр.№ 34

— Чем могу помочь? — спросила она.

Мужчина просунул ладонь между прутьями. Джульетта переложила звезду в другую руку и протянула ему освободившуюся для рукопожатия.

— Извините, что так долго к вам не приходил, — сказал он. — Было столько всяких дел: и похороны, и эта чепуха с генератором, и все юридические споры. Я Бернард. Бернард Холланд.

Джульетта похолодела. Рука у Бернарда оказалась такая маленькая, что возникало впечатление, будто на ней не хватает пальца. Тем не менее руку Джульетты он пожал крепко. Она попыталась высвободить ладонь, но Бернард ее не выпускал.

— Вы шериф и наверняка уже выучили Пакт наизусть, поэтому должны знать, что я буду исполнять обязанности мэра. По меньшей мере, до тех пор, пока мы не организуем голосование.

— Да, я слышала, — холодно подтвердила Джульетта.

Поразительно, как этот человек прошел мимо стола Марнса, не нарвавшись как минимум на грубость. Перед ней стоял главный подозреваемый в смерти Джанс — только он находился не с той стороны решетки.

— Как вижу, вы тут разбираете бумаги?

Он разжал пальцы, и Джульетта выдернула руку. Бернард посмотрел на разбросанные по полу папки, и его взгляд, казалось, задержался на фляге в пластиковом пакете, но Джульетта не была в этом уверена.

— Просто знакомлюсь с текущими делами. Здесь немного просторнее для… размышлений.

— О, не сомневаюсь, что в этом помещении много и глубоко размышляли разные люди.

Бернард улыбнулся, и Джульетта заметила, что передние зубы у него кривые, а один наползает на другой. Это делало его похожим на мышей, которых она ловила мышеловками в насосных.

— Пожалуй, да. Я нашла место, где хорошо приводить мысли в порядок. Так что, возможно, в этом что-то есть. И кстати, — она посмотрела ему в глаза, — полагаю, оно не будет пустовать долго. А как только оно окажется занято, я смогу отдохнуть денек-другой от всех этих глубоких мыслей, пока кое-кто будет готовиться к очистке…

— Я не стал бы на это слишком рассчитывать, — возразил Бернард и улыбнулся, снова блеснув кривыми зубами. — Внизу поговаривают, что наша бедная мэр, да упокоится ее душа, перенапряглась и насмерть себя замучила во время того безумного восхождения. Кажется, она отправилась вниз, чтобы встретиться с вами, верно?

Джульетта ощутила резкий укол. Она ослабила руку, сжимавшую бронзовую звезду. Костяшки на стиснутых кулаках побелели.

Бернард поправил очки:

— Однако я слышал, что сейчас вы разрабатываете версию убийства?

Джульетта продолжала смотреть ему в глаза, стараясь не отвлекаться на отражение унылых холмов в линзах его очков.

— Полагаю, вам, как исполняющему обязанности мэра, следует знать, что мы рассматриваем это происшествие как преднамеренное убийство, — сказала она.

— Подумать только! — Он криво улыбнулся и удивленно вытаращил глаза. — Значит, слухи оказались верны. И кто бы мог такое совершить? — Улыбка стала шире, и Джульетта поняла, что имеет дело с человеком, считающим себя неуязвимым. Она не впервые сталкивалась с таким темным раздутым эго, как у Бернарда. Во времена ее ученичества на глубине подобные личности попадались нередко.

— Полагаю, мы обнаружим, что это совершил тот, кто получил максимальную выгоду, — сухо ответила она. И добавила после паузы: — Мэр.

Кривая улыбка поблекла. Бернард выпустил прутья решетки и шагнул назад, сунув руки в карманы комбинезона.

— Что ж, приятно было наконец-то познакомиться с вами. Насколько мне известно, вы лишь недавно появились на верхних этажах — и, если честно, я и сам слишком много времени проводил в своем офисе, — но ситуация наверху меняется. Теперь я мэр, а вы шериф, и мы будем много работать вместе. — Он взглянул на папки возле ее ног. — Поэтому я ожидаю, что вы станете держать меня в курсе. Всего.

Бернард повернулся и вышел, а Джульетте понадобилось сознательное усилие, чтобы разжать кулаки. Когда ей в конце концов удалось оторвать пальцы от звезды, она обнаружила, что ее острые края врезались в ладонь, до крови порезав кожу. Несколько красных разводов на кромке металла походили на ржавчину. Джульетта вытерла звезду о новый комбинезон — привычка, выработавшаяся за годы жизни среди грязи и смазки. Джульетта выругалась, увидев темное пятно крови на новой одежде. Перевернув звезду, она посмотрела на эмблему, вытисненную на лицевой стороне: три части бункера и слово «Шериф» сверху. Джульетта покрутила звезду, потрогала зажим, удерживающий булавку, наконец, высвободила острие. За многие годы игла в нескольких местах погнулась, и ее неоднократно выпрямляли, из-за чего создавалось впечатление, что булавку изготовили вручную. Она болталась на креплении — это напомнило Джульетте ее собственные колебания, когда она до последнего не решалась надеть звезду.

Однако, услышав удаляющиеся шаги Бернарда и как тот сказал Марнсу что-то неразборчивое, она ощутила вновь обретенную решимость. Подобные чувства возникали у нее в схватке с каким-нибудь проржавевшим болтом, не желающим откручиваться. В таком недопустимом упрямстве, в нежелании уступить имелось нечто, что заставляло Джульетту стискивать зубы. Со временем она поверила, что нет таких креплений, которые она не смогла бы открыть, научилась атаковать их смазкой и огнем, маслом и грубой силой. При правильном подходе и упорстве они всегда уступали. Рано или поздно.

Она проткнула ткань на груди комбинезона булавкой и закрепила ее кончик в зажиме. Смотреть вниз на звезду было немного непривычно. Дюжина папок на полу требовала ее внимания, и Джульетта впервые с того дня, как поднялась наверх, ощутила, что это ее работа. Механический теперь был в прошлом. Она оставила его в гораздо лучшем состоянии, чем он был много лет назад. Она провела там достаточно времени и даже услышала беззвучное гудение отремонтированного генератора, увидела, как его идеально отрегулированный вал вращается настолько ровно, что невозможно было даже разглядеть, вращается ли он вообще. А теперь она перебралась наверх и обнаружила здесь скрежет других шестеренок — этот дисбаланс разрушал истинный двигатель бункера, как и предупреждала ее Джанс.

Оставив прочие папки на полу, Джульетта взяла дело Холстона. Папку, на которую ей не следовало даже смотреть, но расстаться с которой она не могла. Открыв дверь камеры, она направилась не в свой офис, а подошла к желтой стальной двери в шлюз. Заглянув в окошко с тройным стеклом уже в десятый раз за несколько дней, она представила стоящего внутри человека, чью должность она теперь занимала, одетого в нелепый мешковатый комбинезон и ждущего, когда откроется наружная дверь. О чем думает человек, в одиночестве дожидающийся изгнания? Вряд ли его терзает лишь страх, потому что вкус страха был Джульетте хорошо знаком. Наверняка он испытывает и другие чувства, совершенно уникальные: спокойствие, которое сильнее боли, или оцепенение, которое сильнее ужаса. Наверное, одного воображения недостаточно, чтобы понять чужие ощущения. Воображение может лишь смягчить или усилить то, что тебе уже знакомо. Это все равно что описывать кому-то, что испытываешь во время оргазма. Невозможно. Но как только почувствуешь такое сам, то сможешь представить и разные степени нового ощущения.