Утомленная балом - читать онлайн книгу. Автор: Елена Лебедева cтр.№ 15

Ближе к утру ей приснился другой сон: огромный безлюдный пустырь и она — босая, в тонкой ночной рубашке, и лишь Любашин цветастый платок согревает озябшие плечи. Появляется собака, подбегает ближе, лижет руки. Нет, это вовсе не собака, а косматый мужик, который замахивается длинным шестом и… Лиза летит в пропасть.

Несмотря на ночные кошмары, Лиза вернулась домой в прекрасном расположении духа. Она появилась в прихожей заснеженная и озябшая, но веселая. Любаша бросилась стряхивать снег с хозяйских плеч, но Лиза быстро сняла шубу.

— Чайку согреть, Елизавета Павловна?

— Николай Степанович дома еще?

— Он уехал, хозяйка.

— Давно?

— Да с час как. Принесли записку от Монферрана, и он заторопился.

Лиза скинула сапожки и босиком впорхнула в гостиную.

Любаша принесла на серебряном подносе почту.

— Поставь его сюда, на столик… Ступай. Принеси мне горячего чая.

Лиза взялась разбирать письма; по очереди просмотрела приглашение от Мари Лисицкой, письмо из Флоренции, письмо из Москвы, еще несколько записок — милые пересуды приятельниц.

Но вдруг Лиза заволновалась, замерла в нерешительности. Очередное письмо было адресовано ей, но почерк она не узнала. Развернув письмо, внимательно его прочла.

«Драгоценная Е. П.!

Ваше вчерашнее отсутствие ввергло меня в уныние. Разве заслужил я подобное к себе отношение? За что вы наказали меня? За то, что позволил сорвать поцелуй с уст прекраснейшей женщины в мире? Но я намереваюсь получить тысячи поцелуев! Одного мне, как видите, недостаточно. Я хочу сжимать вас в объятиях, хочу рассказать вам, какие фантазии рождаются в моей голове. Не испепеляйте меня презрением. Не гоните меня, умоляю. Не избегайте меня больше! Я этого не вынесу. Прошу вас, покорно преклонив колено.

Д. П.»

Лиза закрыла глаза и глубоко вздохнула. Руки, независимо от ее желания, скомкали лист; бумага зашуршала. Она опомнилась, расправила письмо.

«Что он возомнил о себе? Как смеет он обращаться в подобном тоне к замужней женщине?! — Лиза негодовала. — Каков наглец! Как смеет он обвинять меня в жестокости?»

Но вместе с тем Лиза не могла не признать, что письмо наполнило трепетной радостью все ее существо, каждая клетка ее организма ликовала, наполняясь блаженством. Как будто вся Лиза, каждая ее часть, жила своей, независимой от сознания жизнью. И в то время, как женский ум кричал во весь голос: «Берегись, Лиза, опасность!», тело выражало бурный восторг. «Он нас любит!» — радовались Лизины ноги. — «И нас», — вторили им пальцы на руках. — «И нас тоже», — подхватывали всеобщее ликование раскрасневшиеся уши.

«Тихо, тихо!» — Лиза приказала себе успокоиться и начала размышлять. «Милая Лиза! Да, Панин увлечен и, возможно, страдает. Но почему ты решила, что чувство, которое он испытывает, называется любовью? Ты мечтаешь видеть влюбленного Дмитрия Петровича у собственных ног, но в качестве кого? Кем будет он рядом с твоим мужем? Лиза, побойся бога, это великий грех. Берегись!»

Снова смяв письмо, она бросила его в горящий неподалеку камин и проследила, чтобы ни единого кусочка, исписанного Митиной рукой, не осталось, чтобы каждая строчка нежного послания прогорела дотла.

Вошла Любаша с чаем. Хозяйка казалась на удивление спокойной и бровью не повела, заметив, как горничная смотрит в сторону камина. «Шпионка», — подумала Лиза, усаживаясь поудобнее в кресле. В который раз она задавалась вопросом: что будет, если обо всем узнает Николенька? И как мог Митя проявить подобную неосторожность?

Любаша поставила чай перед Лизой:

— Елизавета Павловна, дети проснулись.

— Скажи няне, что скоро буду в детской.

Возня с малышами временно отвлекла Лизу от назойливых мыслей, между тем от образа Мити, от его воображаемого взгляда избавиться не удалось. И Лиза вдруг поняла, что пропала. Пропала окончательно и навсегда, угодив в цепкие объятия любви.

В ожидании Валериана Ефросинья прогуливалась по дорожкам Летнего сада. Вечерело, поэтому людей в парке было немного. Шел снег.

Желая скоротать время, она погрузилась в воспоминания о замечательных днях юности, о молодом широкоплечем военном, сразившем неопытное сердце.

Будущий муж отличался блестящими манерами и острым умом, и именно эти качества, а не внешность, повлияли на ее выбор. То, что муж хорош собой, было скорее недостатком. Кажущаяся такой невинной и чистой красота никак не вязалась с лукавыми, быстрыми глазами, вступающими в диссонанс со всей его положительной внешностью. Глаза жениха сразу навели ее на мысль, что человек этот гораздо сложнее, чем на первый взгляд кажется.

С первого же дня знакомства Ефросинья начала его провоцировать. Она знала, что не наделена такой же прелестью и проигрывает почти всем окружающим девицам, и ее цепкий ум пытался разобраться в причинах, держащих молодого офицера подле нее. Первое, что приходило в голову: его удерживало ее положение в обществе и богатство, данное ей по наследству.

Правда, жаркие признания кавалера все же сделали свое дело — девичьи «колючки» сами собой спрятались, и Ефросинья со временем обнаружила, что не может и дня прожить без этого лукавого красавца. Все попытки вывести любимого на чистую воду не увенчались успехом. Ей оставалось только сдаться на милость победителя.

После свадьбы многое изменилось. Муж уже не был так предан и не проводил дни напролет возле нее, отговариваясь делами службы. Теперь ей стало казаться, что и не было вовсе тех счастливых дней до замужества, когда они рвались навстречу друг другу, желая только одного — побыть вместе. А ведь его поцелуи сводили с ума: он был так ловок и смел с ней, что первое время Ефросинья не уставала удивляться, где же он успел этому научиться.

Несколько позже Ефросинья узнала, что муж продолжает волочиться за хорошенькими барышнями. Она намекнула, что не позволит ему распутного поведения… на что муж рассмеялся и, прямо глядя ей в глаза, посоветовал не верить досужим сплетням, а заняться своими прямыми обязанностями — угождать ему во всем.

Поймать за руку мужа никак не удавалось, а он продолжал тратить ее деньги, проигрывал их в карты, покупал украшения случайным дамам.

Именно тогда Ефросинья решила посвятить себя церкви, ища помощи у бога. Ей казалось, что Господь защитит, поможет в трудную минуту. Она жертвовала крупные суммы на благотворительность, устраивала обеды для бедного люда. Именно тогда она поняла, что больна. Однако никто в доме больше не заболел, несмотря на предупреждения врача, что болезнь может передаться домочадцам.

Ефросинья понимала, почему других беда не коснулась. Это было ее наказание, ее счеты с богом, ее крест. Слишком уж она расцвела в браке, загордилась. И теперь получала от провидения то, что заслужила на самом деле.