Упрямица - читать онлайн книгу. Автор: Ширл Хенке cтр.№ 105

Маккуин добродушно рассмеялся.

– Вы просвечиваете меня насквозь, Форчун. Но сеть не моя, а нашего президента. Его новое приобретение – честолюбивый молодой полковник Мигель Лопес из знатнейшей креольской семьи. В данное время он находится в самом сердце вражеской обороны и отворит дверцу…

– Солдатам Эскобедо?

Маккуин утвердительно кивнул.

– Тогда это действительно конец.

Фортунато не остался равнодушным к сообщениям вездесущего янки. Профессиональный воин на протяжении всей жизни, он испытывал чувство облегчения от того, что вскоре наступит мир.

– Конец, но не для высоких королевских особ. Все надеются, что Хуарес посадит их на корабль и отправит в Европу.

Ник засомневался:

– Вряд ли. Вам ли не знать, как настойчив в достижении своих целей наш президент. Его мозг работает упорно, методично и безжалостно, как жернова на мельнице самого Господа. Он перемалывает медленно, зато все до последней крупинки. Он казнит Габсбурга.

Маккуин не выказал удивления при столь прямолинейном высказывании Ника, хотя знал, что Вашингтон будет бурно протестовать, когда сведения о суде над императором дойдут до североамериканской столицы, и требовать помилования.

– Никто не осмелится казнить австрийского эрцгерцога, – сказал он равнодушно, без всякого сожаления к жертве предстоящей расправы.

– Хуарес осмелится, и вы, и ваши боссы прекрасно это понимаете. Но при чем тут я? Мне пора возвращаться домой.

– Наши с вами общие дела еще не закончены, Ник.

– Не понимаю.

– Напомню. Где истинный Лусеро Альварадо?

– Не знаю. Наверное, растаял в воздухе.

– За голову Лусеро Альварадо, прозванного Эль Диабло, генерал Диас назначил приличную награду. Нику Фортунато весьма опасно появляться в Соноре под личиной Альварадо. Считайте, что в память о больших заслугах мистера Фортунато перед республикой я и решил предупредить его и заехал ненароком в госпиталь в Чиуауа.

– Может быть, он уже получил свою пулю? – неуверенно произнес Ник.

– Надеюсь.

– Хотя ему всегда дьявольски везло.

– Боюсь, что так, – подтвердил Маккуин.

Мерседес наблюдала через окно кухни, как Инносенсия подобострастно схватила Лусеро за ногу и попыталась поцеловать его пыльный сапог. Он уже вывел своего громадного черного коня из стойла во двор и был готов к отъезду.

– Дура! Неужто она надеялась, что найдется какой-то глупец, согласный повесить себе камень на шею? – Ангелина говорила со злобой, но в глубине души немного сочувствовала заплаканной красотке. – Лусеро нет дела ни до кого, даже до своей матери. Да упокоит Господь ее душу! – Старуха осенила себя крестным знамением.

– Мы ее похоронили вчера? – спросила Мерседес и тотчас осознала, насколько она сама обезумела. Чувство времени совершенно покинуло ее. Тревога за Ника заняла все ее мысли. Отсутствие вестей от него настолько пугало ее, что она ощущала себя как бы замурованной в подземелье.

Но, слава Богу, хоть наконец отбывает Лусеро. Если бы братья встретились в Гран-Сангре, кровь неизбежно бы пролилась. Желая законному мужу смерти, а его сводному брату – выжить, она вновь, пусть даже в мыслях, совершала тяжелейший грех. Но сколько же за ней этих грехов?

Все слуги в доме уже знали, что человек, покидающий сейчас гасиенду, не тот, кто появился здесь год тому назад. Даже малолетняя Розалия. И никто не думал о хозяйке плохо. Все обитатели Гран-Сангре молились о благополучном возвращении Николаса.

«Я так же унижаюсь перед Господом ради Ника, как Инносенсия – ради Лусеро», – подумала Мерседес.

Она восстановила в памяти утреннее прощание с Лусеро. Готовый к отъезду, обвешанный целым арсеналом оружия, он вошел в кабинет, где она трудилась над очередными счетами. Застигнутая врасплох, Мерседес нащупывала рукоять пистолета у себя в кармане.

– Стрельбы не предвидится, – заявил он со свойственной ему дьявольской усмешкой. – Я пришел сказать тебе последнее «прости»!

Волчьи глаза Лусеро уже не выглядели такими хищными. Мерседес уловила какую-то странную потерянность в его взгляде. На какой-то очень краткий момент он стал похож на Николаса. «О Боже, как я запуталась в этой паутине!»

Не отдавая себе отчета в своих действиях, она привстала, закрыв руками, как бы защищая, округлившийся живот. В ее глазах читался безмолвный вопрос: «Ты снова вернешься, чтобы изгнать Ника из Гран-Сангре?»

– Тебе незачем так беспокоиться о своем любовнике и его дитяти, – равнодушно произнес Лусеро. – Я покидаю свой дом навсегда. А после того, как избавлю императорскую казну от нескольких тонн серебра, я вообще окажусь по ту сторону экватора. Там, куда в скором времени попадет Максимилиан, серебро ему не понадобится.

– Не могу пожелать тебе удачи в таком деле. И в жизни тоже. – Жестким был ее ответ, но он с трудом ей дался. Слишком был похож этот ненавистный ей человек на любимого Ника.

– Ты категорична, как всегда, моя маленькая Мерседес, – усмехнулся он. – И верна долгу.

– Как видишь, нет, – произнесла она покаянно. – Я влюбилась в мужчину, который не был тобой, моим законным супругом.

Ей показалось, что у него на лице промелькнуло сочувственное выражение.

– О Боже, какой грех! Что будет делать бедная грешница, когда вернется Ник?

– Не знаю… – честно призналась она. – Ты прав. Мы ведь даже не имеем права пожениться. Если только…

Он тут же подхватил ее мысль.

– Если я не окажу вам услугу и не сдохну? – Лусеро расхохотался. – Нет, я не настолько великодушен, птичка моя! Я рассчитываю прожить долго. А Ник – он примирится с жизнью во грехе. Ему плевать на правила, внушенные тебе в детстве монахинями.

– Ему и мне решать эту проблему… Не тебе…

– Ты права. Жаль только, что ты не была такой тогда, четыре года назад.

– Что бы изменилось?

– Я бы взял тебя с собой в Аргентину.

– Я бы не поехала с тобой. Я не твоя женщина. Я бы скоро наскучила тебе. Прощай, Лусеро.

– Я облегчаю твою жизнь, Мерседес? – спросил он. Куда подевалась его вечная насмешка?

– Может быть…

– Спасибо за искренний ответ.

Но была ли она искренна, напутствуя это чудовище, этого дьявола в образе человеческом на исчезновение из мира живых?

Их последнее свидание уже осталось в прошлом.

Теперь Мерседес наблюдала и слушала, как унижает себя Инносенсия во дворе гасиенды на глазах у всей прислуги.

– Возьми меня с собой! Разве я буду тебе обузой, милый Лусеро?