Красавец горбун - читать онлайн книгу. Автор: Шахразада cтр.№ 40

И Бедр-ад-Дин послушно закрыл глаза.

В воздухе запахло свежестью. Юноше показалось, что вот-вот сверкнет молния. Странное шипение сменилось свистом, который становился все громче. И наконец свист этот оборвался. Тишина после него казалась просто оглушительной.

– Открой глаза, зачарованный путник! – услышал Бедр-ад-Дин. – Вы, смертные, тоже можете смотреть.

Юноша поднял взгляд на ловушку и удивился тому, что каждый волосок из тех, что опутывали клетку, горел своим особым светом. Будто тысячи солнечных лучей запутались в прутьях волшебной клетки.

– Подойди ближе, Бедр-ад-Дин! А теперь возьмись за любые два прута клетки. Не бойся, ты не обожжешься – этот огонь смертелен только для детей магического народа. Правоверным вреда причинить он не может.

Юноша словно одеревенел. Он, как огромная кукла, сделал несколько шагов и послушно взялся за два прута клетки.

– А теперь вспомни свою обидчицу! Вспомнив ее лик, произнеси вслух ее имя! И что бы ни случилось, не отрывай рук от ловушки!

Бедр-ад-Дин, прикрыв глаза, вспомнил обольстительно прекрасную, но такую коварную джиннию. И произнес ее имя, стараясь успеть, пока перед глазами стоит ее образ.

– Зинат…

О нет, в мастерской не сверкнула молния, не ударил гром, лишь резкий порыв обжигающего, будто зимнего, ветра влетел в распахнутые ворота. Качнулось пламя в факелах, поежилась от безжизненного холода Тилоттама. Потом ветер замер прямо напротив Бедр-ад-Дина. И из холода соткалась прекрасная джинния, обольстительная Зинат. Именно такая, какой запомнилась она Бедр-ад-Дину.

Юноша хотел дотронуться до нее, но вспомнил слова мудреца и удержал руки на прутьях ловушки.

И в этот миг джинния взлетела в воздух и… исчезла. Юноша с изумлением перевел глаза на ловушку и окаменел. Ибо Зинат была там. Крошечная, она старалась стоять неподвижно, ибо при малейшем движении ее касался один из длинных, загнутых шипов.

– О Аллах милосердный, свершилось!.. – почти простонал Бедр-ад-Дин. Ибо только сейчас он понял, какую страшную силу разбудил своим желанием освободиться от проклятия коварной Зинат.

– О боги, свершилось… – вслед за юношей проговорил Дайярам.

– Нет, смертные, ничего еще не свершилось. Просто джинния попалась в клетку. – В голосе мудреца звучала хорошо различимая насмешка. Но смеялся он не над смертными, а над дочерью магического народа. – Она еще не знает, что попала сюда навеки, она еще попытается выскользнуть между прутьями клетки, ибо ее сила осталась при ней. Но путанка удержит ее. И в тот момент, когда обожжется она о горящий колдовским огнем конский волос, поймет, что это навсегда.

– Но почему говоришь ты, о неизвестный? И почему молчит джинния?

Голос Дайярама предательски дрожал. Ведь мастер из мастеров был всего лишь человеком, пусть и самым умелым.

– Мое имя тебе, мастер, ничего не скажет. Я – древний маг, о котором ты вспомнил и которого когда-то пленил. И потому я знаю, как избежать твоих ловушек. Но знаю я и то, как такая ловушка может захлопнуться. Причем захлопнуться навсегда.

Бедр-ад-Дин вовремя сообразил, что мудрецу Тети перечить не следует. Ибо ясно, что говорил он более всего для самой джиннии. Юноша же прекрасно помнил рассказ мага о таком же пленении. И о том, что магический металл преградой для него не стал.

– Юный смертный, сейчас ты можешь снять ладони с ловушки. Джинния поймана, и ты можешь смело требовать для себя всего, что тебе хочется от этой несчастной дочери магического народа. Быть может, тебе нужны алмазы? Изумруды? Реки серебра? Любовь прекрасных женщин? Сейчас она отдаст тебе все. Верно, слабая джинния?

– О нет, кто бы ты ни был! Я ничего не сделаю для этого презренного глупого мальчика!

– Ты хочешь спорить с великим магом… Ты не боишься боли? Не знаешь страха заточения? – Голос мудреца сейчас звучал даже нежно. Но от этой нежности веяло невероятным холодом и почти вселенским ужасом. – Тогда я покажу тебе, что стоит мне только захотеть, и ты не сможешь произнести и простейшего заклинания. Твоя магия останется лишь в тебе, будет заключена внутри тебя. Она разъест тебя изнутри, словно кислота. Ты хочешь этого, глупая джинния?

Джинния посмотрела по сторонам со страхом. Но ее характер не позволял ей сдаться вот так сразу, без боя.

– Кто ты, невидимый? Почему грозишь мне вещами столь страшными? Даже если ты в силах сделать это, то знай, что я тебя не боюсь…

Джинния пыталась сказать еще что-то, но более не было слышно ни слова. И очень скоро она поняла, что невидимый враг лишил ее голоса. Глаза джиннии расширились от ужаса.

– Так ты хочешь узнать, кто я? Или теперь тебе нужен только твой голос? Быть может, ты хочешь также испытать и проклятие неподвижности?

Джинния так отчаянно начала жестикулировать, что любому стало бы ясно, что ей необыкновенно страшны и неподвижность и молчание.

– Ну что ж, юный Бедр-ад-Дин. Чего же ты хочешь от этой джиннии?

– О невидимый всесильный маг, – с дрожью в голосе произнес юноша. – Я хочу лишь одного. Я хочу только, чтобы эта коварная джинния, которая некогда прокляла меня заклятием половины, теперь сняла свои чары. Более ничего мне от нее не понадобится.

– Да будет так! И, о глупая колдунья, я советую тебе более не спорить с теми, кто заведомо сильнее тебя!

Джинния кивнула, соглашаясь.

«О Аллах, – пронеслось в голове Бедр-ад-Дина. – Сейчас! Это свершится сейчас!»

«Не беспокойся, мой мальчик, – услышал юноша голос мудреца, – джинния напугана. Она сделает все, чего бы ты ни захотел. Напрасно ты сказал, что тебе надо снять лишь заклятие половины…»

«О нет, маг! Я понимаю, что джинния готова сделать все, что угодно, что сейчас я могу за освобождение потребовать и дворцы, и самоцветы, и золото. Но я думаю, нет, правильнее будет сказать, что я чувствую, что магические силы этой коварной Зинат мне еще понадобятся. Если я выпущу ее сейчас, она станет моим злейшим врагом, она будет охотиться за всем, что мне дорого…»

«Быть может, ты и прав, мой мальчик… Ну что ж, посмотрим…»

Джинния творила свое заклятие. Сейчас, стиснутая безжалостными шипами клетки, она не могла превратиться в туманный столб, не могла охватить все вокруг и завертеться бешеным тайфуном. Даже жалкой молнии, да что молнии, ветерка сейчас не могло родиться под ее пассами. Но оказалось, что это вовсе ни к чему. Ни чудовищный грохот, ни шипение пыльной бури, ни огненные буквы, что расплывались бы в застывшем воздухе, не понадобились для того, чтобы снять заклятие половины.

В тишине ночи просто вдруг возникло пение струны и оборвалось, будто струну эту разрезал острый клинок.