Третье человечество. Микролюди - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Вербер cтр.№ 26

Папа Пий 3.14 работает за современным письменным столом из черного мрамора. Он жестом благодарит свою секретаршу. Это человек старше 80 лет, полный, круглолицый. Он одет в белую альбу, белую шапочку, красную моцетту с золотым шнуром, отороченную горностаем.

Папа сидит на кресле-троне, наверху которого помещена тиара, представляющая три уровня папской власти: это корона, символизирующая власть над Папским государством, корона, олицетворяющая власть над государями, и корона власти над душами.

Давид кланяется и неловко выговаривает:

– Для меня большая честь быть принятым Вашим Святейшеством.

Папа выходит из-за стола, чтобы поприветствовать его. На папе туфли из красного бархата. Он протягивает Давиду руку в перчатке из такого же бархата, которую последний после колебания целует в том месте, где на палец надето кольцо с огромным топазом.

– Нет, это большая честь для меня, я знаю ваши замечательные работы, доктор Уэллс, и я знаю, что вы совершили в сфере биологии миниатюризации. – Святой отец добродушно улыбается. – Должен признать, что недавно мы взяли у вас в аренду ряд ваших очаровательных, как вы их называете, Эмчей – какое забавное слово! – чтобы они изображали ангелочков во время праздника Рождества. Они со своими маленькими крылышками над святой колыбелью производят такое незабываемое впечатление. Ни одна статуэтка не может заменить живое существо.

– Вот именно по этому поводу я и хотел с вами поговорить, святой отец. Я не знаю, известны ли вам самые последние новости, но правосудие людей – в Австрии, чтобы быть точнее, – вынесло решение против Эмчей, оставив подростку право убивать их садистским образом только под тем предлогом, что они не являются людьми. Вынесенный приговор гласит, что…

Ученый с трудом сдерживает гнев и прерывисто дышит.

– Расслабьтесь, сын мой, и продолжайте.

– В судебном приговоре вынесено решение, цитирую: «Убийство микрочеловека не является преступлением, поскольку эти последние могут рассматриваться не как люди, а скорее, как предметы, выдаваемые напрокат»!

Папа Пий 3.14 слегка кивает головой и принимает покровительственный вид:

– Н-ну, я знаю, знаю, сын мой.

– Это означает, что их рассматривают как животных или как предметы, которыми можно пользоваться и злоупотреблять ими по своей прихоти. Я живу рядом с ними уже несколько лет, я вижу, как они рождаются, как они становятся взрослыми, я понимаю их. Они говорят, они играют, их дети веселые и напоминают наших детей. Они читают, они пишут, они умеют считать, умеют одеваться, это не животные, клянусь вам, святой отец.

– Разумеется, разумеется.

– Они такие же, как вы и я, и я не понимаю, почему единственный факт, что они маленького роста, лишает их права, чтобы их считали такими… ну, такими как мы.

– Разумеется, разумеется.

Папа долго кивает головой, но для него это не знак согласия и не знак несогласия, просто он побуждает собеседника продолжать свой рассказ.

– С тех пор как был объявлен приговор суда в Вене, агрессии против Эмчей умножились. Сын доктора Курца, Вильфрид, стал местной звездой. Он позиционирует себя как свободный художник, который одержал верх над французскими морализаторами, чтобы отстоять право австрийской молодежи делать фильмы в жанре кровавых ужастиков! В газетах его страны полно статей, что это реванш над Наполеоном, который захватил их страну! Они говорят, что французы не имеют права диктовать свои законы свободным народам!

– Успокойтесь, успокойтесь, сын мой.

– Отныне юный Курц при поддержке всего своего окружения осуществляет то, что он называет своим персональным художественным аудиовизуальным творчеством. Он мучает и убивает, чтобы «было красиво».

Папа подходит к окну, откуда он может видеть площадь Святого Петра и длинную очередь своих почитателей.

– Н-ну, понятно, понятно.

– Очевидно, более увлекательно мучить существ, которые действительно испытывают страдания, чем игрушки! Особенно если подросток знает, что он может это делать в полной безнаказанности. Что касается родителей, то они знают, что просто заплатят штраф за «порчу имущества, взятого напрокат».

Наконец тучный человек, в своем просторном белом и красном одеянии, снисходит до того, чтобы повернуться к Давиду и посмотреть на него с сочувствующей улыбкой:

– Почему вы пришли сюда, скажите мне, сын мой? И чем конкретно я могу вам помочь?

– Ваше Святейшество может положить конец этим отвратительным нападениям. Вы высшая духовная инстанция в мире, вас слушают. Я вас умоляю, скажите верующим, что у Эмчей есть душа и что подвергать их страданиям – это грех.

Папа Пий 3.14 делает усталый жест, затем, взглянув на часы, предлагает Давиду пройти в прилегающую галерею.

Они останавливаются перед Сикстинской капеллой и фресками Микеланджело.

– Вот что мне представляется лучшим местом для разговора о таком деликатном вопросе, сын мой. Вы знаете, что здесь изображено? – спрашивает он, указывая на потолок.

– Бог, передающий человеку Разум.

– Я бы скорее сказал: Бог, передающий немного своего божественного озарения Адаму, то есть поднимающий его выше животных. Это изображение передает в форме метафоры создание человечества. Никак не меньше.

Давид рассматривает завораживающую фреску.

– Знаете ли вы, что некогда имела место контроверза, чтобы определить, являются ли индейцы, ставшие объектом колонизации в Америке, полноценными людьми или нет?

Папа складывает руки на своей белой альбе.

– Это было в 1550 году, через пятьдесят восемь лет после открытия Америки. Проведения этих дебатов потребовал император Карл Пятый. Они проходили в коллеже Святого Григория в Вальядолиде, в Испании. Их назвали позднее «контроверзой в Вальядолиде».

– Какое это имеет отношение в моей просьбе?

Папа предлагает ему продолжить прогулку по Ватикану. В этот час посещение Ватикана туристами уже закончено, и они одни бредут по длинному коридору с полом из мраморных плиток, на стенах которого висит серия картин, изображающих истории святых великомучеников.

– Отношение имеется: это определение, что есть человек. Вот ключ ко всему. Мы все менее и менее четко можем определить, кто является, а кто не является человеком. А с течением времени сомнения только возрастут. И поскольку политики не знают, где искать ответ на этот вопрос, они все чаще обращаются к нам, служителям Господа, чтобы мы вынесли решение. Как будто мы лучше, чем остальные, знаем определение человека. А если я задам вопрос вам, сын мой: по вашему мнению, что есть человек?

– Люди – это… мы.

– Не так все просто. Но позвольте мне рассказать вам подробнее о споре в Вальядолиде, доктор Уэллс, это просветит вас. В качестве обвинителя в дебатах был назначен Хинес де Сепульведа, священник и личный исповедник Карла Пятого, знаменитый профессор богословия, специалист по истории народов. Ему противостоял в качестве защитника интересов индейцев доминиканец Бартоломе де лас Касас. Его отец участвовал в первой экспедиции Христофора Колумба. Лас Касас основал на островах Карибского моря христианскую сельскохозяйственную колонию, целью которой была совместная работа испанцев и индейцев. Наконец, в качестве арбитров в споре участвовали пятнадцать судей, четыре монаха и одиннадцать юристов. Они должны были дать ответ на вопрос, который нас волнует сегодня: «Есть ли у этих людей, конкретно у американских индейцев, душа?»