Невеста рыцаря - читать онлайн книгу. Автор: Эми Фетцер cтр.№ 35

— Я устал, Шинид. Со мной ты можешь чувствовать себя спокойно. Ибо в отличие от О'Брайана у меня есть представление о чести.

Шинид в этом не сомневалась, но видеть его нагую, покрытую шрамами грудь, видеть, как он ложится рядом, — это не добавляло ей спокойствия и уверенности. Он был могуч, как гора: сплошная глыба мускулов, и от него исходило тепло. Дразнящее, искушающее. Она не смела, шевелиться, ибо боялась, что, даже не заметив этого, окажется на спине под ним, и в то же время она знала, что ему лучше ночевать у нее. Мало ли кому в этом замке взбредет в голову отомстить Конналу за неблаговидные деяния англичан, в число которых здесь включали и его. Во сне она видела его смертельно раненным в лесу во время боя, но бывало, что вещие сны приходилось потом долго разгадывать.

— Засыпай, Шинид. Я защищу тебя, если будет надо.

— Тоже мне защитник! — фыркнула она. Шинид приподнялась и подняла ладонь к потолку.

— Вуаль Матери Божьей, священная вуаль, накрой эту комнату. Священная вуаль, плотно укрой нас. Защити нас своим покрывалом любви от злых намерений, защити от зла до самого утра.

Коннал удивленно смотрел, как тонкое покрывало, сотканное из серебристого звездного света, накрывает их, льется на них как нежный поток.

— Вот теперь мы действительно защищены, — удовлетворенно сказала она и легла, отвернувшись от него.

Коннал лежал на спине, в благоговейном восхищении разглядывая звездный балдахин и думая о том, как безгранична магия Шинид. Он чувствовал себя никчемным и жалким рядом с этой всесильной женщиной, и это чувство ему не нравилось. Неужели она считает, что он вовсе не способен ее защитить? «Чертовски неприятно», — подумал он, закрыв глаза.

Ночью Шинид ни разу не проснулась, и снились ей не кошмары, а сладкие сны, не посещавшие ее вот уже две недели. Она проснулась на рассвете, открыла глаза и увидела его нагую грудь, покрытую боевыми шрамами, а мышцы даже у спящего играли под кожей. Странно, но она не испытывала страха при взгляде на эти большие руки, но правда ли то, что и в минуту гнева он не посмеет ударить ее вот этими самыми руками? Маркус не показывал своей истинной сути до самого последнего мгновения, до тех пор, пока она не отказалась колдовать для него. Но Коннал ничего от нее не требовал. Он вообще предпочел бы, чтобы у нее не было волшебного дара, да и у него тоже. Злые слова Маркуса она запомнит навеки: «Чокнутая! Не от мира сего! Ты и на человека-то не похожа! Отродье!»

Даже сейчас она казалась себе заклейменной, отвергнутой, чужой среди обычных людей. Никому в этом мире не нужна была любовь, а она только любви и хотела от жизни. Что это — приговор, проклятие — вечно жаждать настоящей любви и никогда ее не узнать? И если король все же принудит ее соединиться с человеком, который хочет взять ее лишь из чувства долга, что тогда станется с ней и с ее народом?

Шинид даже не знала, что хуже: когда ее хотят из-за ее дара или когда не хотят вовсе. Английские короли не привыкли считаться с чувствами подданных. Они были просто пешками в политической игре, но в случае с ней на карту была поставлена не только ее жизнь. Так просто она не сдастся.

Взгляд ее упал на шрам, прорезавший его грудь чуть повыше соска: светлая полоса на бронзовой от загара коже. Когда-то ребенком она от всей души любила этого человека и теперь, увы, призналась себе в том, что детская любовь ее не исчезла, а лишь спряталась где-то глубоко внутри. Чем дольше они были рядом, тем труднее было скрывать свое чувство. И вообще, что она испытывала к нему сейчас? Только ли старую, детскую любовь или что-то другое, взрослое, новое? Отчего она так боится открыться ему? Может, это горький опыт заставляет ее держаться настороже? Может, это страх тормозит ее? Боязнь того, что, узнав о ее чувстве, он использует ее любовь против нее же самой? Шинид презирала трусов и ненавидела трусость в себе, но как преодолеть этот страх, когда все уже было — однажды он уже растоптал ее любовь. Пусть детскую, незрелую, но любовь.

Нет, она не могла дать ему в руки такое оружие. Особенно теперь, когда сердце его томилось за семью печатями. Недоступное ей и недоступное ее стране. Но томление сердца и души — одно, а томление тела — совсем другое. Может, все дело в нем, в предательском теле? Какая женщина не захотела бы иметь такого мужчину в своей постели? Взгляд ее медленно скользил по его груди и рукам. Он был храбр, и красив, и силен… Желание накатило внезапно, она вздрогнула, закусила губу, борясь с собой, а когда решилась посмотреть на него вновь, обнаружила, что он не спит и тоже на нее смотрит.

— Ты хочешь мне что-то сказать?

— Нет.

Коннал медленно окинул глазами ее всю, завернутую в простыню. Она порозовела и выглядела такой жаждущей и готовой к любви, что ему стоило огромных усилий удержаться и не прижать ее к себе и не поцеловать. Жадно. В губы.

— Боишься?

Шинид презрительно фыркнула.

— Это хорошо. Спи. У нас еще есть пара часов. День предстоит трудный, надо отдохнуть.

Коннал перевернулся на бок, закрыл глаза, поблагодарил себя за терпение, которому научился в турецком плену, и заснул.

Шинид откатилась на край кровати, закуталась в мех и тоже уснула, успокаивая себя тем, что сегодня он с ней и, значит, с ним ничего плохого случиться не может.

Утром Коннал проснулся с ощущением, что лопнет, если не получит удовлетворения. Мгновением позже он понял, что произошло. Шинид прижалась к его спине, нагая грудь ее вжалась в его тело, дыхание ее щекотало ему затылок, а рука ее лежала на его талии. Но все бы ничего, если бы не ее ладонь, касавшаяся низа его живота. Вот эта ладонь и грозила лишить его выдержки. Пульс его бился так, словно он участвовал в гонке. Символ мужества давно был готов к бою. «Что же делать?» — подумал он. Больше всего ему хотелось перекатиться на нее и доставить удовольствие и себе, и ей. Но он боялся разбудить ее. Боялся испугать. Коннал не сомневался в том, что Маркус О'Брайан не ограничился одним лишь избиением. Стоило ему представить ее, беспомощную, слабую, один на один с этим извергом, и кулаки его сжимались в бессильной злобе. Нет, он не смеет ее обидеть. Медленно он откатился на край кровати, едва не упав на пол, — так боялся ее разбудить. Бросил взгляд на Шинид. Она во сне схватила подушку, обняла ее, но не проснулась. Он немножко обиделся на нее за то, что подушка стала для нее равноценной заменой ему. Осторожно, на цыпочках, подошел он к столу, на котором стояли таз и кувшин с водой. Ледяная вода приведет его в чувство. Привела, но, увы, ненадолго. Когда Шинид рядом, и ледяная вода бессильна. Успокоить его могла только она. Только та женщина, что мирно спала рядом.

Завернувшись в промасленную накидку, не пропускавшую воду, одинокий странник стоял на носу корабля, вглядываясь в горизонт. Корабль покачивался, борясь с течением. Ледяные брызги плескали в лицо. Рука его сжимала кинжал — единственное оружие, которое он имел против тех, кто задумал бы его остановить. И он знал, что такие попытки будут. Рана в боку и утрата меча стали результатом последнего покушения.