Линия разлома - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 75

Вторую группу – из четырех человек – возглавил сам капитан Крейг, в их задачу входило попытаться вынести русский штаб и захватить находящиеся там компьютерные блоки. Он возглавил ее и потому, что не был уверен в том, что его люди выполнят его приказ. А его приказ гласил: в случае, если сопротивление русских будет неожиданно сильным, бросать все и отступать к вертолетам, потом взлетать, прикрываясь огнем. Никто в «22САС» не привык отступать, не доведя дело до конца, но сейчас – было необходимо сделать именно это. Крейг не был до конца уверен, сколько же русских спецназовцев осталось на базе, но если их будет слишком много – придется отступать. Группа из восьми человек способна совершить серьезную диверсию, но на длительный бой, тем более наступательный, она не способна.

Козел и их второй снайпер, Вилл, должны были держаться подальше и обеспечить снайперскую поддержку, а потом отступать к вертолетам. Если ни один вертолет не получится поднять в воздух – они прикроют их отход и помогут оторваться от преследования. Потом – отступят и сами.

Перед тем как начать действовать – капитан снова попытался выйти на Гнездо. Связь установить не удалось.

Толкнувшись друг с другом кулаками – на удачу, – спецназовцы двинулись к базе…

Капитан не знал, как именно русские обеспечили периметр, – и сейчас тем более не хотел это узнавать. Внешне он выглядел не впечатляюще – обычные два забора с натянутой между ними колючкой и КСП [99] – но внутри могло быть всякое. Датчики движения, датчики давления… да все, что угодно. Подозрения вызывало то, что оба забора довольно далеко отстояли друг от друга. Обычно высокотехнологичные системы страдают от ложных срабатываний, охрана постоянно вынуждена реагировать на птиц, бродячих собак – бдительность притупляется. Но тут… как раз между заборами, наверное, и есть датчики.

И он не хотел собственной задницей проверять – какие именно.

Можно было бы забросить кошку – да кошки не было. Тащить царапающуюся тварь через границу…

Оставалось одно – КП.

КП был довольно прилично укреплен – бетонные плиты, решетки – а вот елочки из бетонных блоков на въезде не было. Очевидно, рассчитывали на тяжелые трейлеры и не ожидали силового прорыва. КП – такое место, где датчиков точно не будет.

Два человека – то, что они видели. По виду – белорусская армия, у них очень специфическая модернизация старых «калашниковых», сразу узнаешь. А на самом деле… да хрен знает кто. Оставалось надеяться, что не спецназ.

– Коз… – прошипел капитан в микрофон.

– На связи.

– Я иду. Если что – работай.

– Понял.

Мысли в голове нехорошие: а что если на посту скрытая камера? Он слышал, что у русских были такие. Второй уровень защиты… третий уровень защиты. Постовые – всего лишь пешки, они могут и не знать, что за ними. Классика – снимаешь часовых, проникаешь на объект – и тут тебя встречает шквальный огонь тревожной группы.

Русские допустили только одну ошибку. Высоченные бетонные элементы разграждения – чуть ли не по пояс. За ними можно спрятаться…

Группа подтянулась к нему, он пополз дальше, прикрываясь бетонной плитой и чувствуя запах сигаретного дыма.

За блокпостом стоял БТР. Самый настоящий, типа «80» – устаревший, но для не слишком технически продвинутой армии самое то. Он замер – ему надо было пересечь два метра открытого и освещенного пространства, – а потом метнулся за БТР. Он ожидал криков, которые подсказали бы ему, что он обнаружен, но их не было.

Вместо этого он услышал шаги и едва успел заползти под колеса БТРа.

Шаги… Ботинки.

– Дай сигарету…

Щелчок зажигалки.

– Чо ты г…о какое куришь.

– «Мальборо»…

– Хрен это, а не «Мальборо»!

Упавший окурок был растоптан сапогом.

– Тащ старший сержант, а куда рэксы полетели?

– Тебя не спросили, салагу.

– Там, кажись, война началась. Ракеты летели, я видел.

– Чему быть, тому параллельно. Все, что нам надо знать, до нас доведут. Сигарету зароди мне. Одна нога тут, другая…

Похоже, дедовщина. Они хорошо знали советскую, а потом Российскую армии и знали о том, что солдаты старшего призыва издеваются над младшими. Это называется «дедовщина», что в переводе – власть дедов. Это еще одна ошибка русских – на охрану объекта они поставили намного менее квалифицированный персонал, чем тот, что был внутри.

Хотя и они в Афганистане тоже много косячили.

Солдат бегом побежал за сигаретой. Старший по званию, сержант, постоял, что-то сказал и потопал внутрь блокпоста. С дисциплиной проблема.

– Двойка – общий. Идем тихо. Начали.

Капитан наощупь достал из кармашка своего снаряжения небольшую мину, прилепил ее под днище БТРа и активировал. Спокойной ночи, ублюдки…

– Коз, держись цели? – едва слышно прошипел он в микрофон

– Так точно. Дернется – работай.

– Понял.

– Все ко мне. Тихо только.

Им предстояло рискнуть еще раз.

Через пару минут раздался сдавленный крик. Кто-то упал – и тут же знакомый хлопок бесшумного пистолета.

– Доклад!

– Минус два, босс. Чисто.

Ругаясь последними словами, он выполз из-под бронемашины. Спецназовцы были уже рядом.

– Двое у машины. Кто имел дело с русской бронетехникой?

– Я, сэр. В Ливии.

– Мы двое идем вперед. Закрепляемся у штаба – идете вы. Если мы влипнем – вы прикроете нас, используя огневую установку БТРа.

– Да, босс.

– Имейте в виду. Он заряжен – я оставил сюрприз на днище. Подрыв по радиосигналу.

– Понял, босс.

– Уберите жмуриков. Дюк, за мной.

Каналы информации были закрыты из-за глушения, ничего не было. Нам оставалось только сидеть, ждать и молиться.

Нервы были на взводе. Я давно уже не курю… это плохо, потому что курение дает курильщику возможность успокоиться и потянуть время разными ритуалами. Например, выйти – ты выходишь, достаешь из пачки или стреляешь сигарету, закуриваешь, пускаешь дым. Тянешь время – можно подумать, никто не пристает. Курение создает иллюзию у других, что ты чем-то занят.

Но я больше не курил.

На нервах – я вышел из помещения, прошел по темному коридору – там были дверь и лестница, на которую выходили покурить. Точнее, лестница была со второго этажа, пожарная – а под ней стояла самодельная скамейка. На ней и курили, Лестница – железная, шумная, ржавая, и растущий вьюн – давали иллюзию уединения.