Луиза Вернье - читать онлайн книгу. Автор: Розалинда Лейкер cтр.№ 51

— Вы будете сопровождать меня сегодня на моей ежедневной послеобеденной прогулке. Пьер будет в моей охране. У вас окажется масса возможностей наладить отношения.

Все случилось так, как и обещала Евгения. Пьер охотно ответил на первую робкую улыбку Стефани, не догадываясь, что от его улыбки у нее сердце перевернулось в груди, а позже, когда прогулка закончилась, они даже немного поболтали, прежде чем Стефани бросилась вдогонку за императрицей. С того дня он снова стал ее повсюду сопровождать, танцевал с ней на балах, сидел на концертах и спектаклях, всегда под присмотром той или иной сопровождающей ее дамы. Порой эта его обязанность немало его развлекала, но он с нетерпением ждал, когда же наконец она выберет себе подходящего кавалера и он сможет снова приходить и уходить, когда ему вздумается, не считаясь с ее капризами.

Стефани любой его взгляд, слово или улыбку сохраняла в памяти и потом тщательно обдумывала, принимая все это за серьезные ухаживания. Она могла бы выбрать себе любого из тех многочисленных молодых людей, которые проявляли к ней интерес, но ей никто был не нужен. Никому из них так не шла форма, никто так прямо не держался в седле, никпо так не улыбался и не откликался с такой готовностью на ее природное чувство юмора, ни у кого не мелькала эта озорная искорка в глаза, когда она чувствовала себя будто раздетой под его взглядом и ее начинали терзать греховные мысли. Иногда в его неизменно любезном обращении с ней ей мерещилось то, чего там не было, например, когда он тактично попытался убедить императрицу исключить ее из числа тех, с кем она собиралась посетить «Ля Петит Рокетт», детскую тюрьму, имевшую мрачную репутацию.

— Чепуха! — резко возразила Евгения. — Христианский долг мадемуазель Казиль — принимать участие в благотворительности. Ваше беспокойство заслуживает похвалы, но оно здесь неуместно.

Он ничего не ответил, но пошел рядом со Стефани вслед за императрицей и ее свитой, которые собирались осмотреть это хмурое заведение. Евгения, которая приготовилась к худшему, даже вообразить себе не могла, что здешние условия настолько ужасны. Лицо Стефани сразу же приобрело пепельный оттенок, как только начался обход, но она старалась не отставать от других и была благодарна Пьеру, когда он взял ее за локоть, чтобы хоть немного поддержать. Пятьсот детей, осужденных в основном за кражи — хотя кое у кого за спиной были преступления и пострашнее, — содержались и этих стенах. Эти юные преступницы, среди которых были и малолетние, вряд ли понимали, за что они оказались в ужасных одиночных камерах, лишенные возможности видеть друг друга и находить хоть какое-то утешение в общении. Даже когда их выпускали во двор, обнесенный высокими стенами, на ежедневную непродолжительную прогулку, они вяло шагали, опустив головы. Многим дамам из императорской свиты стало плохо, и они вынуждены были уйти. Но Евгения, которая любила детей, думала только о том, как они страдают, поэтому, не обращая внимания на страшную вонь и возможность злобных выпадов, настояла на том, чтобы ей дали поговорить с кем-нибудь из обитательниц этих камер. Поборов приступ дурноты, Стефани проследовала за свитой. Сердце ее сжалось, когда самые маленькие стали протягивать к ней свои ручонки, и встала на колени, не боясь испачкать свой роскошный наряд, чтобы подозвать их к себе. Она терпеливо пыталась завязать разговор с детьми, которых ужасные условия довели почти до слабоумия, и не моргнула глазом, когда остальные стали выкрикивать ей непристойности. Уходила Стефани в состоянии крайнего изнеможения. От нее не укрылась бледность императрицы, но Евгения, как обычно, не думала о себе, хотя от пережитого испытания говорила едва слышным голосом:

— Вы отлично справились, дорогая моя. Я горжусь вами. Мы еще вернемся сюда вдвоем с вами, а пока я намерена сделать все, что в моей власти, чтобы улучшить участь этих несчастных детей.

Это была высшая похвала, и Стефани оценила ее по достоинству, хотя слова императрицы утратили всякое значение после комплимента, сделанного ей Пьером.

— Ты очень мужественная, Стефани. Удивительно мужественная. Ты прекрасно понимала, что любая из этих малолетних преступниц может наброситься на тебя без предупреждения. Снимаю перед тобой шляпу.

Весь остаток дня ей казалось, что она летает, как на крыльях. Вскоре все узнали, что императрица вознамерилась изменить условия быта «Ля Петит Рокетт», и многие ее поддержали, хотя нашлись и недовольные — вечно она вмешивается не в свои дела! Стефани не могла не сравнивать ее с Марией Антуанеттой, чей образ особенно притягивал Евгению. Стефани видела, что Евгения обладает тем же несчастливым даром наживать себе врагов, как и Мария Антуанетта.

Газеты ежедневно сообщали новые подробности о конфликте между Турцией и Россией. Турки выиграли битву при Четати, но через три дня российские войска вторглись в Добруджу. Катрин не разделяла возросшего страха Луизы, видя в возможном вовлечении в эту войну Франции доказательство величия своей страны, и по-прежнему упорствовала в своем нежелании переезжать на новую квартиру.

— Пусть сперва женится на тебе, чтобы никто не смог тыкать в тебя пальцем, — советовала она.

Луиза вздыхала, измученная спорами. Наверное, на всем свете не было второй такой упрямой женщины, как Катрин.

У Пьера кончилось терпение. Он подал прошение о помолвке, в котором указал адрес на улице Ленуар, в надежде, что разрешение не заставит себя долго ждать. В военных кругах все уже понимали, что вступление Франции в войну с Россией — лишь вопрос времени, и хотя ему очень хотелось показать себя в бою, он мечтал как можно скорее стать мужем Луизы. Разговор с полковником на следующий день прошел без осложнений. Пьер заявил, что ему необходимо жениться на молодой девушке, живущей в приличном районе, сироте, которую всегда пристально опекали, и чье доброе имя не вызывает ни малейших подозрений. И как раз в тот момент, когда он решил, что сейчас полковник возьмет перо и поставит на бумаге свою подпись, тот сложил заявление и отложил его в сторону.

— Я позабочусь о том, чтобы его величество сегодня же ознакомился с вашей просьбой.

— Разве в этом есть необходимость? — сухо спросил Пьер, всерьез обеспокоенный. — То, что я — крестник императора, никогда официально не учитывалось в моей армейской службе. Зачем делать исключение в таком деле?

У полковника был весьма довольный вид.

— Из-за особого назначения. Считаю своим приятным долгом уведомить вас, капитан де Ган, что вы включены в список офицеров, отобранных для принятия командования эскадроном Са-Гард, который сейчас формируется.

В любое другое время Пьер пришел бы в восторг: Са-Гард — специально сформированные элитные кавалерийские войска, в обязанности которых входила личная охрана императора, а также несение караула и службы, что давало им как военное, так и социальное преимущество над всей остальной французской армией. Он знал, что по своим физическим данным соответствует всем требованиям — он крепкого сложения и высокого роста, но даже не надеялся на подобное повышение.

— Я вас поздравляю, — продолжал полковник. — Так что, как видите, император должен лично удовлетворить ваше прошение о помолвке.