— Это принадлежит тебе, Архон. И теперь ты должен ее носить. Потому что, если ты Архон, то обязан принимать все, что с этим связано. С этого дня ты будешь жить вдали от людей, ни с кем не разговаривая. Если Бог призовет тебя, ты пойдешь к нему. Если люди тебя попросят, ты умрешь ради них.
Неторопливо и почтительно он надел на мальчика тяжелую маску и отступил на шаг. Потом заговорил снова, и на этот раз голос его был полон яда.
— И с этого дня, господин, люди никогда больше не увидят твоего лица!
И Алексоса накрыла божья красота, золотая и спокойная. Лишь темные глаза под прорезями маски оставались живыми.
И в тишине слышалось его дыхание.