Три дня на расплату - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Исмайлова cтр.№ 43

Выходя из столовой, он обернулся: Минеев придвинул к себе большое блюдо с бифштексами. Отсутствием аппетита скорбящий губернатор не страдал.

* * *

Лев Павлович Бессарабов не любил, чтобы его беспокоили дома, тем более без предварительного договора. Квадрат это знал, но все же заявился без разрешения. Лева, пропуская его в дом, глянул на часы: всего-то семь утра!

— Ну? — спросил он, разливая пиво по стаканам.

— Я, Лев Палыч, вот что хотел сказать, всю ночь проворочался, не мог заснуть.

Бессарабов с ухмылкой глянул на мощные плечи Квадрата — при небольшом росточке тот был накачан, как никто другой, и силой обладал громадной. Прозвище, кстати, очень ему шло — в настоящий квадрат складывались плечи и торс:

— Такие мы стали нежные?

Квадрат насупился. Молча выпил пиво.

— Я, Лев Палыч, не люблю такого тона, ты знаешь.

Лева кивнул:

— Знаю. Только раньше ты об этом помалкивал в тряпочку. Чего ж сегодня такой откровенный?

Квадрат глянул исподлобья:

— Я вчера твою куколку видел в ресторане у Кири. Чужая свадьба гуляла, а она веселила народ танцем живота. Телевизионщик, ты его знаешь, Костей зовут, чуть ли не силком вывел ее. Но это не мое дело, это я так тебе — для информации. Хочешь — знай. Не хочешь, считай, что ничего не говорил.

— Уже посчитал. Дальше. Не это же, я думаю, спугнуло твой чуткий сон.

Квадрат передернул плечом — тон Бессараба не сулил ничего хорошего.

— Да, ты прав — это не мое дело, как веселится твоя жена. Извини, что назвал ее куколкой, сорвалось с языка.

— Я сказал — дальше. Продолжай, если есть что сказать.

— Я слышал, как жена твоя говорила этому Косте то, что знаем вроде как только мы с тобой. И больше никто.

— Что, например?

— Что Ляха не сам себя порешил. И что сделать это было нетрудно: в камеру попасть за угон автомобиля — раз плюнуть, выйти оттуда — еще проще. Я не знал, Палыч, что наши дела ты обсуждаешь со своей женой. Но и это меня не касается. Меня другое встревожило. Ксения твоя, увидев меня в ресторане, глаза вылупила, как будто привидение какое встретила, а ведь мы с ней ни разочку нигде не пересекались. Откуда она знает меня, Палыч? Значит, видела, когда мы с тобой в прошлый раз здесь встречались. И слышала все. А теперь не только она знает об этом деле, но и телевизионщик Костик. А ну как дальше эта весточка пойдет? С женой разбирайся сам. Если, конечно, сможешь. — Квадрат глянул напряженно. — А Костю придется мне взять на себя. Или я не прав, Лев Палыч?

Лева, будто не слыша, задумчиво смотрел в окно.

— Хотел спросить тебя, Квадрат. — Бессарабов тряхнул несколько раз головой. — Силенок не хватило или ума сделать все чисто? Грязно ты поработал в камере. Наследил. После твоей работы стало хуже, чем было, — поводов много для разговоров появилось.

Квадрат сплюнул на пол. Заметив цепкий холодный взгляд Левы, достал платок, вытер пол досуха.

— Ты бы этим недовольным сказал, Палыч! Наверное, думают, что с радостью великой Ляха стал писать записку. Верещал так, что пришлось чуточку придушить. Ну, и стукнуть пару раз. И вешаться, кстати, никак не хотел сам — такой вот привередливый стал. Или надо было оставить его, пусть бы жил да кое-что интересное рассказывал на допросах?

Бессараб крутанул с силой пустой стакан, поймал его на самом краю стола.

— Деньги получил?

Квадрат кивнул:

— Это без проблем: получил. Но что мне те деньги, Палыч? Я вот что хотел тебя попросить. У Кири наследство большое. Как бы мне ресторан на Горького прикупить? Без твоей помощи не получится — охотников много. Сделаешь?

Лева прикрыл глаза ладонью:

— Об этом потом поговорим.

— Значит, не обещаешь?

— Сказал тебе ясно: об этом — потом. Что ты надумал с этим Костиком?

— А что здесь думать, вся недолга: встретимся, поговорим, если почувствую, что знает лишнего, — здравствуй и прощай. А с Ксенией решай сам. Ты, Палыч, знаешь, свидетелей я не оставляю. И тех, кто язык за зубами не держит, — тоже. Ну, я пошел? Насчет ресторана поговорим после похорон Кири, да?

Лева кивнул. Молча проводил Квадрата. Вернувшись на кухню, долго сидел, уставившись в одну точку. Он не стал сбивать спесь с Квадрата, а тот, осмелев — как же, самого Бессараба ущучил «куколкой»! — по глупости своей не заметил, что сделал недозволенное: Лева терпеть не мог панибратства. И не прощал его никому, даже самым близким. Киря знал это, но по праву даже ближайшего друга не смел бы и намеком сказать то, что позволил себе этот Квадрат. Какие намеки?! Он недвусмысленно угрожал: «Свидетелей не оставляю, тех, кто язык за зубами не держит, — тоже!» Паскуда! Еще и расплевался здесь, как в своей помойке, — не догадался бы стереть плевок платком, через секунду бы языком вылизал!

Лева тяжело поднялся со скамьи, с минуту постоял, размышляя, потом решительно пошел в спальню. Наклонился над женой, уставился в лицо жестким взглядом. Ксения делала вид, что еще не проснулась, но пару раз реснички ее предательски дрогнули. Он молча повернул ее к себе, рывком разорвал тонкую сорочку и навалился всей тяжестью, грубо и больно сжимая ее груди, бедра. Ксении казалось, что он сейчас искромсает, поломает, искалечит ее всю — так непривычно было это соитие, похожее на борьбу. Лева, всегда такой бережный и ласковый с ней, сейчас словно наказывал ее за что-то — она это чувствовала и потому не сопротивлялась, молчала, раздавленная тяжелым и грубым телом мужа.

В какую-то секунду страх оставил ее, внутри проснулось столь же грубое желание — и уже ей самой хотелось, чтобы руки мужа были еще настойчивее, а ярость ненасытнее, и чтобы эта мука не оставляла ее как можно дольше. Она постанывала не от боли — наслаждение росло в ней, просясь нетерпеливо в громкий крик. Лева зажал ей рот ладонью, она укусила ее и, прогнувшись тонким телом, на секунду замерла, не в силах унять подступающую дрожь. Лева, вжавшись в нее и вздрогнув в последний раз, резко отвалился на край кровати. Ксюша перевела дыхание, потянулась к мужу, но он, не глядя, отодвинул ее от себя. Лежали молча, истекая липким потом.

— Что же ты не мчишься в ванную? — Он глянул на распластанную Ксению.

Ксения не повернула головы, откатилась еще дальше от мужа. Лева, уравнивая дыхание, закрыл глаза. Он ничего не скажет Ксюше, не станет спрашивать ее ни о чем. Если что и сболтнула лишнего — баба есть баба, какой с нее спрос. Прислушался: Ксения дышала ровно. Заснула, что ли? Он наклонился над женой. Ксюша неожиданно открыла глаза, секунды две-три напряженно, без страха и смущения вглядывалась в лицо мужа, потом, приподнявшись всем телом, обхватила его руками и крепко прижалась. Впервые за их недолгую супружескую жизнь бесстыдно-откровенными и жаркими были ее прикосновения. Лева, растерявшись от непривычного натиска, только успел подумать, что в робкой Ксюше проснулась женщина, и с этой женщиной, нетерпеливой, страстной, он не сможет расстаться никогда. Язычок ее прошелся по неглубокой ямке пупка и через секунду соскользнул вниз — Лева застонал от наслаждения.