В глубине сердца - читать онлайн книгу. Автор: Шарон Сэйл cтр.№ 64

— Он чудный, — восхитилась Сэм. — И выглядит точь-в-точь как Бандит.

Она вертела игрушку в руках, умиляясь милым обвисшим ушам и огромным, скорбным глазам.

— Этот пес здорово, если не сказать больше, помог нам в ваших поисках. Я подумал, вам понравится. На всякий случай пусть сторожит вас, пока нас нет рядом.

— Он просто замечательный, — снова заявила она. Монти улыбнулся.

— Ну а ты — с тобой все будет в порядке? — Она сменила тему разговора так быстро, что он не успел скрыть свои эмоции.

— С таким боссом, как Джон Томас Найт, и таким дедом, как Уиллер Джо Тернер, разве может быть иначе?

Его рот исказился в гримасе боли, на глаза навернулись слезы, но он сумел удержать их. А в самом его ответе оказалось достаточно мужества и юмора, чтобы подсказать Сэм, что так и будет. Дверь отворилась. Сестра Веллер сердито посмотрела на полицейского, его шляпу, револьвер в кобуре, покрепче взялась за свой поднос с медикаментами и принялись распекать беднягу.

— Я так и знала, еще один полицейский, — пророкотала она и надвинулась на Монти. — Полагаю, у вас была достаточно уважительная причина, чтобы вломиться сюда в неположенное время.

Монти моментально сделал строгое лицо.

— Да, мэм. Официальное расследование. Выясняем некоторые недостающие детали.

Подмигнув Саманте и отсалютовав сестре, он поспешно вышел из палаты.

— Ну а вы что скажете? — Сестра Веллер поставила поднос на тумбочку у кровати.

Саманта перевернулась на живот, оголила и без того исколотую ягодицу для предстоящей экзекуции и вздохнула.

— Стреляйте точно в цель. — И сестра Веллер не промахнулась.

Джон Томас стоял на крыльце и махал рукой отъезжавшей жене священника. Он слегка улыбался, глядя, как оседает пыль на траве по обеим сторонам дороги. С тех пор как Саманта вернулась домой из госпиталя, поток посетителей, желавших выразить ей свое расположение, не иссякал. Хотя жить в квартире в Раске было бы удобнее во всех отношениях: и ближе к доктору, да и Джону Томасу было бы проще навещать ее в течение дня, — Сэм отказалась возвращаться туда. Она долго и настойчиво убеждала Джона Томаса в том, что хочет вернуться только домой. А он ни в чем не мог ей отказать. Нельзя было передать словами, какое удовольствие он испытал, когда она назвала его дом своим. Сэм лишь закинула руки ему на шею и едва слышно, словно выдохнув, прошептала «пожалуйста», и они уже были в пути. Он поежился, вспомнив, каким сладким дуновением обдало его шею это слово, но тут же нахмурился, услышав, что в глубине дома громыхнула крышка кастрюли.

Сэм, должно быть, опять пробралась на кухню, хотя врачи предписали ей как можно меньше нагружать больную ногу. Сломанные ребра срослись, операция на колене прошла успешно, но все равно Саманта казалась такой хрупкой и слабой, что при одном взгляде на нее у него комок подкатывал к горлу.

Джон Томас был так дьявольски близок к тому, чтобы потерять Саманту. Он до сих пор просыпался в холодном поту, думая, что этот кошмар еще не кончился. Однако день за днем ее постоянное присутствие медленно, но верно лечило истерзанную страхом душу Джонни Найта.

В доме Саманта хлопотала на кухне, размешивала и доливала, отмеривала и рубила, довольная тем, что жизнь вновь вошла в более-менее ровную колею.

Первое, что ей запомнилось, когда она очнулась в госпитальной палате, был Джонни, сидевший на стуле у кровати и глядевший на нее с надеждой. Когда же она наконец проснулась, радость на его лице было трудно не заметить. Она вспомнила, как он вздрогнул и попытался заговорить. А когда она моргнула, слезы, которые он пытался сдерживать, хлынули у него из глаз и потекли по лицу. За все те годы, что она знала Джонни, ей впервые довелось увидеть его плачущим.

Последовавшие дни выздоровления как-то смазались в памяти. Были среди них и дни, когда она боялась, что его уволят за пренебрежение своими обязанностями, и дни, когда ей приходилось собирать свои силы в кулак и перекладывать все заботы на него. Эти дни больше всего запали ей в память.

После того как они вернулись домой, Саманта, бывало, просыпалась среди ночи и чувствовала, что даже во сне он крепко прижимает ее к себе, боясь потерять. А днем она постоянно ощущала на себе его взгляд, следивший за тем, как она ковыляет из комнаты в комнату. Ее даже стала беспокоить его неспособность забыть происшедшее. Что до ее страхов, то большая их часть ушла безвозвратно. Для душевного равновесия ей достаточно было узнать, что Дезире Адонис надежно упрятана под замок.

И теперь, когда Саманта почти полностью оправилась, постоянная настороженность его взглядов и прикосновений подсказала ей, что она стала самой важной частью его жизни.

Ей было приятно это сознавать, но… чего-то не хватало. Она хотела, чтобы Джонни сам произнес необходимые слова. Ей нужно было убедиться, что ее решение остаться не окажется односторонним. Вот почему она подталкивала его к этому, провоцируя и поддразнивая, в надежде, что когда-нибудь он взорвется.

Сегодняшний телефонный разговор, происшедший в его отсутствие, стал для нее ответом. Той искрой, которая ей требовалась.

Она громыхнула крышкой еще пару раз и стала ждать. Долго ждать не пришлось.

Он вихрем ворвался в кухню, хлопнув сетчатой дверью.

— Тебе не разрешено этого делать! — рявкнул он, вырвав у нее из рук ложку и бросив ее в кастрюлю. Затем поднял на руки.

Сердце Саманты забилось, когда Джонни вынес ее на крыльцо и усадил к себе на колени на диване-качалке. Он не сказал ни слова, но то, как он держал ее, говорило само за себя.

Она взглянула вверх, в эти темные техасские глаза, прильнула к Джонни и, взяв его лицо в ладони, начала осыпать легкими, извиняющимися поцелуями подбородок, щеки, губы, пока он не застонал от сладкой боли желания, поднявшегося в нем. Желания быть внутри ее, а не держать на коленях. Она запустила пальцы в его волосы, наслаждаясь густыми упругими кудрями, струившимися по ее ладони, их блеском в лучах заходящего у него за спиной солнца, волевым лицом и упрямым подбородком, словно говорившим: «А идите вы к черту!»

— Может, хватит издеваться надо мной? — проворчал он и поцеловал Сэм за ухом, туда, где было самое чувствительное ее местечко.

— Только если перестанешь изображать курицу-наседку, — парировала Саманта. Он покачал головой и вздохнул.

— Но, Сэм, если бы ты знала, что для меня значило чуть не потерять тебя, ты бы поняла.

— Я чуть не потеряла тебя тоже, Джонни, — произнесла она негромко. — Но я здесь. И что ты теперь намерен делать в этой связи? Мне ведь, кстати говоря, больше не нужен телохранитель.

Джонни замер. Диванчик перестал раскачиваться, и вместе с ним остановилось его сердце.

— На что ты намекаешь? — спросил он, окаченный новой волной ужаса. Она пожала плечами.