Сладкая ночка - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Черкасова cтр.№ 60

Я достала мобильник и нажала кнопку вызова. А потом запахнула ворот разодранного платья и медленно побрела по дороге.

На регистрацию рейса «Бритиш эйруэйз» до Москвы толпился разношерстный деловой и туристический люд. Я с наслаждением вслушивалась в звуки русского языка. Домой! И никакой Африки, Алжира, Туниса, Ливии и даже Лондона. Если только принц сдержал слово и Кира уже дома. В самолете я развернула свежую газету.

«Лондон стал прибежищем террористов.

Вчера ночью на не слишком оживленной дороге в 60 километрах от Лондона обнаружен изрешеченный пулями «Мерседес» и тела четверых мужчин и женщины. Все они, как полагают, арабы. Женщина опознана по картотеке Интерпола как известная палестинская террористка Абир Фаррах по кличке Катуса. Полиция разыскивает молодую женщину, предположительно арабку, которую видели на этой трассе… До каких пор Лондон будет оставаться ареной разборок экстремистов всех толков и национальностей?..»

Как хорошо дома! Я упала на свой любимый полосатый диванчик и сняла трубку.

— А Кирочки нет дома, — защебетала ее мама, в очередной раз изумляя меня неповторимым акцентом. — Ой, спасибо вам, Лилечка, моя девочка так замечательно отдохнула, загорела, глаза сияют. А что же вы не одним рейсом? Билетов не было? Ну ничего, ее такие замечательные мальчики привезли, Вася и Вова. Лилечка, вы не в курсе, мне показалось, что у нее с Вовой роман? Да?! Ой, я так рада, такой замечательный мальчик! Только что же вы так редко звонили? Забрались в такую глушь, что там даже не было телефона? Ну, ничего, мы, конечно, волновались, но самое главное — дети довольны. Ваша мама тоже волнуется, мы с ней перезваниваемся. Но, я думаю, археологическая экспедиция — это так безумно интересно! А что, Василий и Вова тоже археологи?

— Археологи, — согласилась я и положила трубку, изумляясь догадливости Кириной мамы.

Одним нажатием кнопки мобильник выдал длинную комбинацию цифр. Трубку сняли немедленно.

— Отель «Ройял Гарден», номер 325. Верхняя полка шкафа, правый угол, — проговорила я.

— Ясно. Нашла где спрятать! — откликнулся Абу.

— Виктор Федорович, ну поверьте, не было никакой возможности. Меня сбила машина, я лежала в больнице, без сознания, потом пока вернулась память… Ну не верите, спросите у Паши и Гриши из Питера, это почти у них на глазах было… Ну да, ведь я даже их фамилии вспомнить не могу, память еще не восстановилась… Да, очень голова болит, раскалывается. Отпуск, пожалуй, не помешает… Нет, нет. Только не Египет! Лучше на даче, в Салтыковке, яблоки созрели, варенье варить буду…

— Конечно, Нинок, не забыла… Вот тебе твоя пепельница, Доди и Диана. В Лондоне? Какой роман, что ты… В аварию попала, лежала в больнице. Загорела? Ты забыла, у меня же папа нубиец. Похудела? Так без сознания под капельницей… С рукой? Тоже после аварии. Ой прости, забыла, что в эту пепельницу пепел не стряхивать… Совсем с памятью плохо…

— Кира, золотко мое, горе мое, жива!!!

Мы кинулись друг другу на шею и зарыдали. За сценой нашей встречи смущенно наблюдал Вова, покручивая на пальце ключи от шикарного «BMW».

— Это все они с Василием! — с гордостью и любовью Кира окинула взглядом могучее Вовино тело.

— Да ладно, вам спасибо, — застенчиво пробормотал гигант, — хоть отдых получился, будет что вспомнить, даже помахаться удалось. Вспомнили с Василием десантную молодость! Вот и с вами познакомились… — Он с восхищением посмотрел на маленькую Киру.

— Только вы, девки, замуж за арабов больше не ходите! Вам что, своих русских мужиков мало? — Вова выпятил грудь.

— Нет, нет! — закричали мы с Кирой хором. Только русские мужики!

— И правильно! — успокоился Вова.

— Ах, Лилечка! Ты даже не представляешь, что это было за зрелище! — закатила глаза Кира. — Весь Карфаген на уши поставили! Камни стонали!

— Да ладно, чего уж там… — покраснел скромняга Вова. — Мы с Василием в Афгане и не такое проворачивали… А тут так, пустяки…

— Кира, надо в Ногинск съездить, к маме Ивана, — я посмотрела на подругу. Ее глаза медленно наполнялись слезами.

В Москве стоял теплый, непривычно солнечный сентябрь. Я поехала в Салтыковку, надеясь в такую замечательную субботу застать там маму.

Мама сидела на диванчике-качелях под грушей и читала книгу, наверное, свой любимый детектив.

При виде меня она отложила книгу, встала и нарочито грозно нахмурилась. Не обращая внимания на выражение ее лица, я кинулась ей на шею:

— Мам, я так скучала! Прости, пожалуйста!

— Совесть у тебя есть? — строго спросила мама. — Ты же знаешь, что мы волнуемся! Неужели трудно позвонить?

— Мам, ну мам, в самом деле не могла! Это же экспедиция!

— Даже Кира домой позвонила… — обиженно продолжала мама. — И потом, кажется, ты собиралась в Лондон.

— Так вышло, мамочка, прости, я больше никогда-никогда не буду! — заныла я.

— А почему рука забинтована?

— С аквалангом ныряла, порезалась о кораллы. Надо было гидрокостюм надевать.

— С тобой всегда так! Ну ладно, — смилостивилась мама, — есть хочешь?

— Ужасно! Мам, я правда скучала…

Как мне было объяснить, что я скучала по ней, нашей болтовне, жареным семечкам, мокрой траве, ночному дождю, когда казалось, что умру в пустыне от жары, жажды, палящего солнца или навсегда останусь в страшной ливийской тюрьме…

Калитка отворилась, и вошел Миша, пропахший моторным маслом, бензином и вчерашней водкой.

— Слышь, Лилька, там, кажись, по твою душу пришли, — заявил он. — Спрашивают, где девчонка живет, наполовину арабка. Ну а у нас в округе это только ты.

— А кто спрашивает? — настороженно спросила я.

— Парень с девкой. Девка чернявая, навроде тебя.

Я оттолкнула ошалевшего Мишу и кинулась к его дому.

Иван, загорелый до черноты, выгоревший до белизны, со страшными следами ожогов на плече и груди, распивал с местными жителями огромный, как минимум литровый, пузырь. Ясмина подпрыгивала, пытаясь сорвать самое краснобокое яблоко. Я прислонилась лбом к металлическим воротам и заплакала по-бабьи, в голос, как можно плакать только от облегчения…

* * *

Я взяла в руки тяжелого каменного жука, выглядевшего крестьянином среди аристократов. Абдул Азиз! Доволен ли ты мной? Не были ли эти жертвы напрасны? Готова ли божественная Маат выполнить свою миссию? Я приложила ко лбу его последнее письмо. Твоя Хатор, твое Золотое Око, твоя львица с тобой. Я люблю тебя, Абдул Азиз… Ты чувствуешь? Когда-нибудь мы встретимся… поплывем вместе в лодке Осириса…