Когда отступит тьма - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Прескотт cтр.№ 48

За то, что сделал. Бесцельно бродя мимо каменных римских палаццо в сумерках, в тот час, когда историк по фамилии Гиббон услышал, как босоногие монахи пели вечерние молитвы, и замыслил написать большой труд о падении империи, Эрика пыталась представить себе, что мистер Фернелл — этот несгибаемо честный человек — мог сделать такого, чтобы опозориться в собственных глазах.

Полиция предприняла расследование и быстро нашла ответ. Суровые нравственные требования мистера Фернелла распространялись только на других. В течение многих лет он расхищал деньги из капиталов, переданных ему в доверительное управление. Суммы были довольно скромными, не привлекающими внимания, но достаточные для приобретения дорогостоящих вещиц наподобие серебряного «Ролекса». Он даже не гнушался тянуть у двух своих юных подопечных, хотя то было ничтожной каплей в том океане денег, которые предстояло получить в наследство каждому из них.

Суровый мистер Фернелл с его стоической преданностью долгу, спартанской любовью к дисциплине был мошенником. Эрика поражалась этому то гневно, то недоуменно, созерцая голубей на площадях или взбираясь на холм, чтобы взглянуть на крыши города.

На похороны его она не поехала. Роберт, как сообщили ей, тоже.

Через год Эрика вернулась в Барроу. Рим ей нравился, побережье Греции еще больше, но что-то тянуло ее в город своего детства. Она полагала, что Роберт. Ей сообщили, что он живет в лачуге отшельником, и она хотела ему помочь. Но даже когда стало ясно, что брат отвергает ее помощь, осталась, сама толком не зная почему.

Возможно, причиной являлось невыразимое словами ощущение, что тайну ее жизни не раскрыть под средиземноморскими небесами. В течение четырех лет изгнанничества она изучала историю, искусство, религию, искала парадигмы, способные раскрыть глаза на некое огромное целое. И находила их — парадигмы культуры, мышления, — но парадигма собственной жизни оставалась для нее непонятной, гобеленом в темноте. Ее не покидало ощущение некоей священной миссии, поиска, и Эрика не собиралась отказываться от них.

Однажды она пришла к могиле мистера Фернелла — пустой, тела так и не нашли. Подумала о том, как он смотрел на ту же темную гладь, которую она видела с пристани. Но в критический миг рядом с ним не было Персефоны, способной остановить его руку. Может, если бы он попросил помощи, закричал в темноту…

И все же она не могла осуждать его за то, что он хранил молчание. Она ведь неизменно сама поступала так. Сдерживала чувства, страшилась дать волю их потоку, способному уничтожить ее.

«Ты не можешь никого любить, — вновь зазвучали у нее в ушах слова Роберта. — Ты как те изваяния, что выставлены у тебя в галерее. Красивая, сияешь на солнце, а внутри — литой металл, холодный камень…»

«Нет, Роберт, это неправда. А если и так, то повинен в этом и ты. Потому что отталкивал меня. Не позволял прийти тебе на помощь. Роберт? Я все еще хочу тебе помочь. Роберт!..»

Она взывала к нему, взывала из разделяющей их пустоты и вдалеке услышала ответ:

— Миссис Стаффорд…

Голос не Роберта. Кого-то другого.

— Эрика Стаффорд…

Два голоса, слабых, далеких, словно во сне. Но это не сон. Это явь.

Ее кто-то ищет.

Внезапная надежда окончательно прогнала сон. Эрика приподняла голову, напрягла слух и снова услышала крики.

— Миссис Стаффорд!..

— Эрика Стаффорд!..

Два мужских голоса раскатывались по пещерам.

Полицейские. Больше некому.

— Я здесь, внизу, — отозвалась Эрика, но в горле у нее саднило от дыма, голос был скрипучим, слабым, и она поняла, что зовущие не услышали.

Замигав, она прогнала последние перепутанные обрывки сновидения, сотканного ее усыпленным сознанием, потом неторопливо оглядела известняковый тронный зал. Высокий потолок был окрашен широкими оранжевыми и красными пятнами — мерцающим светом керосиновой лампы. Струйки дыма причудливо вились в воздухе.

Почти весь дым исчез. Тлевшие листья наконец догорели. Сквозняк в системе пещер рассеивал его клубы.

Эрика вновь могла дышать без приступов головокружения, без внезапных ступора и галлюцинаций. Могла думать.

— Миссис Стаффорд!

— Эрика Стаффорд!

Они в пещере? Если да, то могут найти дорогу по стрелам, нарисованным губной помадой, разве только что Роберт стер их.

Нет, они дальше. На поверхности, обыскивают лес, неподалеку от входа, но определенно не видя его. Окруженное камнями отверстие почти невозможно найти.

— Миссис Стаффорд!

Крики, отдаваясь эхом, разносились по коридорам из одной пещеры в другую. Эрика была не уверена, что своеобразная акустика этого лабиринта донесет ее голос до внешнего мира, но попытку сделала.

Собравшись с силами, она закричала:

— Я здесь, внизу!

Крик вызвал целую волну эха, пронзительного, как писк летучей мыши, угасающего по пути через лабиринт.

Эрика ждала ответа.

— Миссис Стаффорд!

Услышали? Отзываются?

Нет. Продолжают поиски. Их крики становятся все тише, они удаляются.

Зажмурясь, Эрика набрала полную грудь воздуха и закричала изо всех сил:

— Я здесь внизу, здесь внизу, помогите!

Слова улетели, раздробились и понеслись обратно к ней, раня ее уши, словно осколки.

Силы ее иссякли. Она лежала на столе, горло у нее саднило и жгло, зал кружился, свет лампы вспыхивал и тускнел, вспыхивал и тускнел.

На сей раз они должны были услышать. Должны.

Последнее эхо ее крика лопалось, будто мыльные пузыри, и исчезало. В тишине послышался слабый, призрачный голос:

— Миссис Стаффорд…

И затих вдали.

— Эрика…

И полная тишина.

Не услышали.

Может быть, закричи она раньше, когда они находились неподалеку от входа. Не будь погружена в сновидения, воспоминания. Может быть.

Уже поздно.

Она снова в одиночестве, а те, что прошли мимо отверстия, вряд ли вернутся, предоставят ей новую возможность.

Ее никто не спасет.

Если она хочет остаться в живых, если хочет, чтобы долгий поиск в темноте в конце концов привел к свету, то спасаться придется самой.

Мчась в машине на восток, к первым звездам на далеком горизонте, Коннор связался с управлением.

Дежурным был сержант Дейв Макартур, заступать на смену ему требовалось в полночь, но его вызвали раньше, как и всех других полицейских, кого только удалось разыскать.

Голос Макартура сипел в дешевом сотовом телефоне.

— Шеф, город превратился в сумасшедший дом.