Когда отступит тьма - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Прескотт cтр.№ 18

Потом Эрика увидела его таким, как в коридоре галереи, необузданным, яростным, и поняла, что каким Роберт был в детстве, несущественно. Теперь он стал совершенно иным. Чужаком, убийцей, психопатом.

И приближался к ней.

Эрика сильно ударилась обо что-то коленом. Какой-то предмет мебели — самодельный, как и стол, шкафчик, которого она не заметила раньше. Неструганые доски, гвозди вбиты на разную глубину, под разными углами, некоторые согнуты пополам, грубая работа. Шкафчик был слишком мал, в нем нельзя было спрятаться, она лишь глянула на него и пошла дальше.

Задняя стена не оправдала надежд Эрики. Известняковый трон казался кинодекорацией. У основания этого скульптурного сиденья виднелось пятно, более черное, чем тень. Отверстие.

Эрика не помнила здесь никаких расселин, за годы, прошедшие с ее детских лет, просачивающиеся капли дождевой воды, видимо, растворяли камень, проделали щель, в которую она, возможно, уместится.

Быстро опустившись на колени, Эрика посветила в отверстие и увидела туннель, по которому можно ползти. Куда ведущий, она не могла догадаться, но по крайней мере это был выход, возможность спастись.

Она сунулась было внутрь, но плечо застряло. Щель оказалась слишком узкой. Не втиснуться. Разве что без пальто…

На коленях, извиваясь как безумная, Эрика нащупывала пуговицы, рывком расстегивала их. Фонарик стоял подле нее линзами на полу, чтобы света не было видно.

Пальто снялось, полетело в сторону, упало в углу бесформенным, мохнатым, пребывающим в спячке животным.

Эрика взяла фонарик. Из-за ее неуклюжести луч пронизал темноту ярким конусом.

Должно быть, Роберт на этот раз увидел свет.

Шаги совсем близко. И более частые.

«Лезь».

Опять в расселину, опять протискивание, на сей раз ей это удалось, и она поползла на животе, упираясь локтями.

Туннель был круглым, тесным, как гроб, тянувшимся прямо в какую-то даль, за пределы досягаемости луча фонарика.

Больше всего Эрика надеялась, что Роберт не последует за ней, не сможет. Он широк в плечах и, пожалуй, не протиснется.

Отчаянный страх соперничал со стыдом. Хотя это было и нелепо, Эрика не могла отделаться от мысли, что покидает брата. Снова.

Она дышала ртом, ощущала вкус пыли.

Кряхтела, продвигаясь по острым неровностям, мимо цепляющихся каменных выступов.

Извиваясь, Эрика рывком продвигалась вперед дюйм за дюймом, при каждом рывке фонарик вздрагивал, яркий белый луч метался кругами, головокружительно пульсировал. Как в том баре — прокуренном погребке в Афинах, куда она заглядывала много лет назад, — где ревел оркестр и все были пьяны.

Взгляд назад, в темноту.

Отсвета фонарика преследователя не видно. Бархатная темнота, полнейшая, сплошная.

Роберт, должно быть, уже достиг тронного зала. Наверное, увидел ее брошенное пальто, догадался, куда она скрылась. Может, он в самом деле не в состоянии протиснуться в расселину, как она и надеялась.

Надежда эта казалась слишком шаткой, но другого объяснения не было.

Эрика продолжала двигаться, решив не останавливаться, пока не достигнет тупика. Или покуда не истощатся воля и силы.

Она сделала рывок, начиная второй ярд пути, и ощутила, как рука брата сомкнулась на ее ноге.

Пол Элдер заколебался возле тепличных помидоров. По два девяносто девять фунт. Дороговато.

Но Лили любит помидоры, не дряблые, обычные в это время года, а сочные, налитые, как эти.

Выбрав четыре помидора, Элдер положил их в корзинку с покупками. Лили он теперь не отказывал ни в чем.

Элдер неторопливо двигался по узким проходам магазина Уолдмена, высокий, патрицианского вида, с редеющими седыми волосами и гордым, изборожденным глубокими морщинами лицом. На нем были пиджак, белая рубашка с галстуком. Привычка быть одетым строго въелась глубоко. Иногда по утрам он машинально тянулся к отглаженному синему мундиру под пластиковым чехлом, потом вспоминал, что теперь штатский.

После обеда с Коннором Элдер занялся хозяйственными делами, купил новую занавеску для душевой — он теперь пользовался ванной для гостей на первом этаже, чтобы находиться поближе к Лили, потом зашел в банк и, наконец, за продуктами. Каждое дело занимало больше времени, чем необходимо, так как приходилось останавливаться для разговора почти со всеми встречными.

Горожане знали Элдера, искали его общества — в последнее время, казалось, больше чем когда-либо. Словно бы тревога, вызванная убийством Шерри Уилкотт, пробудила у людей детскую потребность в успокоительных словах от кого-то старшего, авторитетного.

Положив в корзинку все, что значилось в небольшом списке, плюс еще кое-что, например, помидоры для жены и замороженный вишневый пирог для себя, Элдер направился к кассе. По пути взял свежий номер городской газеты «Реджистер», глянув на заголовок.

Очередное сухое сообщение, что в единственном уголовном деле, которое волновало горожан, никаких новых версий.

Элдер встал в очередь, поздоровался со стоявшей впереди миссис Дойл. Снова отказалась от диеты, судя по количеству коробок с мороженым и пирогами в ее тележке. Раньше она не ела много, но после того как ее Джимми отбился от рук, начал устраивать поджоги, портить школьное имущество и, наконец, оказался в колонии или как там теперь называются эти заведения…

Элдер вздохнул, слегка удивленный этим свободным потоком мыслей. Да, он знал этот город, знал как свои пять пальцев.

Собственно, знал о нем, и в особенности об одном его аспекте, больше, чем хотелось бы.

Но эта кошмарная история произошла много лет назад. Незачем больше думать о ней.

К тому же полицейские всегда видят темные стороны жизни. Ему вспомнилась прошлогодняя поездка в Филадельфию, где знакомый сыщик из отдела расследования убийств устроил ему экскурсию.

«За вот этим зданием, — рассказывал он, — мы как-то обнаружили торс женщины. Один только торс. Опознать убитую не смогли и назвали Шейлой в честь девицы из отдела личного состава — одни груди, без мозгов. Дело это так и не раскрыли…

Рядом, в этом отеле, мы взяли серийного насильника. Он одевался коридорным, женщины открывали ему дверь. Так сказать, обслуживание в номере…

А вот здесь…»

Отвратительная экскурсия, но Элдер был доволен ею, думал, что ничего подобного не может произойти в его маленьком, захолустном Барроу.

Разумеется, это было до убийства Шерри Уилкотт, положившего конец его тщеславию.

Он подошел к кассе, разгрузил корзинку. За кассой сидела Дженнифер.

— Добрый день, шеф.

Все в городе по-прежнему обращались к нему так, хотя он всеми силами старался положить этому конец.