Бриллиант - читать онлайн книгу. Автор: Марна Дэвис Келлог cтр.№ 44

Его глаза блеснули то ли весельем, то ли тем, что вполне могло стать началом очередной кровавой вендетты.

— Дела давно прошедших дней. В этой коллекции много уникальных вещей, но для меня эта диадема остается главной. Правда, у каждого украшения — своя удивительная история.

— Хотелось бы послушать каждую, — заметил Оуэн. — Но боюсь, в этом случае нам придется принести сюда раскладушки.

— Неплохая мысль, — рассмеялся мистер Раш.

Мне показалось, что их с Оуэном вполне можно принять за отца и сына.

— Посмотрим, что еще тут есть.

Остальные диадемы были старинной работы, тяжелые, перегруженные драгоценными камнями, изготовленные из белого и желтого золота задолго до того, как в ювелирном деле стала использоваться легкая платина. Каждая весила от трех до шести фунтов. Некоторые камни были так велики, что, упав кому-нибудь на голову, могли привести к сотрясению мозга.

В другом ящике лежали колье и ожерелья тонкой работы; одно было длиной шесть футов — из сапфиров и бриллиантов — и должно было закрывать весь корсаж вечернего платья. Совершенно потрясающая вещь, которую я отнесла бы в ту же категорию, что и мой браслет «Любимец королевы», и диадему вдовствующей императрицы. В третьем ящике были только медали и царские ордена, украшенные эмалью с драгоценными камнями, все с орденскими лентами. В четвертом — оригинальные броши с исключительными камнями и в пятом — браслеты, серьги и камни без оправы. Все в русском стиле: затейливое и чрезмерно пышное.

— А тут что? — спросил Оуэн, когда мы добрались до шестого ящика, который так и оставался закрытым.

— Документы.

Осмотр занял более двух часов. Мы снова сели и долго молчали. Оуэн откупорил банку диетической коки, развалился на стуле и обратился к мистеру Рашу:

— Я не эксперт, сэр, но либо это поставит мир на уши, либо это гигантская мистификация.

— Никакой мистификации.

— Я предлагаю не торопиться. Прежде всего следует установить подлинность каждой вещи. Кроме того, я хочу поговорить с Дэвидом. Дэвидом де Менуилом, моим поверенным. Ему предстоит провести нас через то, что, очевидно, станет политическим минным полем.

Мистер Раш кивнул:

— Вы правы. Мы еще не совсем понимаем, насколько все может усложниться.

— Зато знаем, что это затронет два правительства, британское и российское, не говоря уже о каждом психе на этой планете, считающем, что и он имеет права на наследство. И можно быть уверенным, что королева и ее семейство не останутся в стороне. Ваш поверенный сознает это?

— Естественно.

— Прекрасно, потому что подобная ситуация может либо обернуться большой прибылью, либо такой лавиной дерьма, которая завалит всех нас.

Существует пара неплохих высказываний о пиаре. Если вы в бизнесе, такой вещи, как отрицательная реклама, просто не существует, потому что при толчке в нужную сторону любой негатив превращается в позитив. И еще одно: говори обо мне что хочешь, лишь бы имя писал без ошибок. Поэтому, пока Оуэн расписывал кошмар международного пиара, я знала, о чем он думает: что бы ни случилось, ситуация всегда должна быть выигрышной.

— Все должно идти точно по плану.

— Совершенно с вами согласен, мистер Брейс.

— Кик, я требую, чтобы охрана дежурила у сейфа с этими ящиками двадцать четыре часа в сутки. Кто еще знает о коллекции?

— Пока только мы четверо, — заверила я. — Насколько мне известно.

Оуэн взглянул на мистера Раша.

— Мои ближайшие родственники и адвокаты, разумеется. Решение принадлежит не мне одному, — пояснил тот.

— Понимаю. И не боюсь, что ваши родственники проболтаются. Уверены, что это все?

— Ну… разумеется, есть и такие, кто подозревает о существовании коллекций. Ходят даже слухи, что за нами следила та или иная преступная группировка, и время от времени мы получали угрозы, но не слишком обращали на все это внимания.

— Та или иная группировка, — повторил Оуэн. — И еще кто? Российское правительство? КГБ или что там сейчас вместо него?

Мистер Раш пожал плечами:

— Да. Или закоренелые экстремисты. Сами знаете: обычные подрывные элементы. Фанатики-коммунисты, марксисты, сторонники восстановления монархии и тому подобное.

Оуэн посмотрел на меня, и я снова прочла его мысли, отчетливо, как в раскрытой книге: «Мало того, что у меня петля на шее, которая затянется через три месяца, если план с мебелью и картинами не сработает, так теперь еще и это. Подрывные элементы прямо у нас на пороге. Этого нам как раз и не хватало».

— Хорошо, — выговорил он наконец, — будем справляться с неприятностями по мере их поступления. Кик, не попросите мистера Гарднера присоединиться к нам?

— Да, сэр.

Эндрю Гарднер был директором ювелирного отдела. Некрасивый, но утонченный человечек лет сорока пяти, он считался настоящим профессионалом, обучавшимся едва ли не с рождения, как все эксперты-ювелиры, неизменно оставаться бесстрастным, не проявляя никаких эмоций. Наверное, скажи кто-то, что его жена и дети похищены и если он не внесет выкупа к трем часам, их сожгут заживо, он спокойно кивнул бы головой и ответил: «Понятно», — после чего сделал бы все, что мог. Но при этом глазом бы не моргнул. Он управлял ювелирным отделом «Баллантайн» так же четко и хладнокровно, как мясник — своим холодильником. Весь отдел был чем-то вроде гигантской морозилки.

Но он действительно знал свое дело. А в моих устах это ценный комплимент.

— Очень впечатляюще, мистер Раш, — объявил Эндрю, обходя стол и изучая отдельные экземпляры. В правом глазу воинственно поблескивала лупа. В то время как Оуэн старался держаться подальше от эрделей, Эндрю, казалось, вообще их не замечал. Впрочем, как и они его.

— Очень мило, — одобрил он колье с рубинами размером в шиллинг в оправе из бриллиантов в два карата, осторожно кладя его в футляр. Зато диадема едва удостоилась кивка.

— Может, мы присядем? И вы расскажете мне немного больше об этой коллекции. Как она к вам попала?

Тон был достаточно сухой, а манеры и того суше. Он выглядел напыщенным ослом, и тут была моя вина: не успела коротко просветить его.

Оуэн предостерегающе глянул на меня.

— С удовольствием. Я великий князь Дмитрий, правнучатый племянник царя Николая II и представитель царской семьи. Когда моя прапрабабка вдовствующая императрица Мария Федоровна уезжала из России, царь Николай попросил ее взять с собой большую часть фамильных драгоценностей.

— Но мне всегда казалось, что они не ладили. Странно, что он обратился к ней с подобной просьбой.

— Видите ли, не всем слухам можно верить, — любезно пояснил мистер Раш. — Иногда исторические факты каким-то образом искажаются, и потом ничего уже не поправить. Достоверно известно, что они всегда были близки. А вот царица и Мария Федоровна недолюбливали друг друга, и это чистая правда. Поверьте, сэр, я привез с собой все доказательства как подлинности, так и права собственности на эти драгоценности, вплоть до последнего камешка.