Чужой муж - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Кондрашова cтр.№ 21

Отчего-то — под впечатлением от похорон, что ли? — она больше не думала о том, что ее с Валентином кто-то увидит. Надоело бояться, что ли?

В ресторане они выпили и почти не разговаривали.

— Тебе никто не докучает? — опять спросил Валентин.

Мог бы и не спрашивать. Если бы Наташа сказала: докучает, он выразил бы желание ее защищать?

— Никто, — пожала плечами Наташа. — А тебе?

— Мне докучают, но это бесполезно. На мне теперь такая броня, не прошибешь. Но тебя я хотел бы защитить.

Она удивилась. То, что сама переваривала мысленно с ехидцей, было Валентином озвучено как нечто само собой разумеющееся.

Что он имеет в виду, какая броня? Наташа хотела спросить, но постеснялась. Конечно, они могли бы просто помолчать, но в людном месте это выглядело так, словно они — два актера — на сцене и забыли свои слова.

Потому посидели в ресторане еще немного и поехали на работу на автобусе. Валентин все возился со своей линией, а у Наташи тоже было полно работы. Полдня, затраченные на похороны, все равно нужно было отрабатывать.

Через неделю Валентин опять позвонил ей:

— Наташа, ты похудела. Говорят, ты не всегда обедаешь.

— Да что происходит? — рассердилась она. — Ты наводишь обо мне справки?

— Нет, — смешался он, — но так получается, что мне все время кто-нибудь о тебе рассказывает.

«Мне тоже, — подумала она, — кажется, у нас с тобой есть болельщики».

Он помолчал.

— Я хотел спросить… Ты не станешь возражать, если я все же буду тебе изредка звонить?

— Звони, пожалуйста, — сказала она, но отчего-то заволновалась. Даже голос у нее дрогнул.

— Понимаешь, мне нужно… Твой голос для меня как спасение, как мостик между нашими жизнями. Или веревка для утопающего.

Сказал и сконфузился. Наверное, подумал, что это его признание прозвучало красивостью.

Он стал звонить каждый день. Похоже, из своего кабинета на фабрике. И они разговаривали. Так, обо всякой ерунде, но когда он почему-либо задерживался со звонком, Наташа начинала волноваться, не случилось ли с ним чего-нибудь. А он звонил и объяснял, что его задержало, как если бы он опоздал на свидание.

Прошел месяц с того дня, как Наташа «купила» Валентина. За это время страна отпраздновала Новый год, а в городе прошел процесс над Геннадием Лукиным — убийцей собственной жены, и получил он восемь лет.

Всего восемь, возмущались горожане. За убийство человека! Но убийство все же было признанным по неосторожности. Нину похоронили, и опять наступила тишина. Как будто на мгновение поверхность озера всколыхнулась вынырнувшей крупной рыбой.

Новый год Наташа провела в ресторане, который фабрика сняла для своих работников.

В один прекрасный момент она для себя вдруг решила: хватит! Хватит ныть и причитать. Хватит прятаться от людей. Проводить Новый год в одиночестве или в ожидании звонка…

Может, Валентин бы и сам предложил им вместе встретить праздник, но опять получалось, что ей надо именно сидеть и ждать. И она пошла веселиться.

Между прочим, это у нее получилось. Наташа сшила себе вечернее платье с рыжим мехом. Вначале просто как обычное платье. Потом подумала-подумала, купила маску лисы и сзади на платье пришила лисий хвост. Неожиданно получился забавный новогодний костюм, и она долгое время веселилась неузнанной. Между прочим, пользовалась большим успехом у мужской половины зала — ее платье из зеленого кашемира с меховым воротником мягко облегало фигуру. И фигуру, надо сказать, не из худших!

От устроителей праздника Наташа получила в подарок DVD-плейер и три диска с американскими комедиями.

В конце вечера в зале появился Валентин. В брюках и свитере, явно недавно купленных.

— Так вот ты где, — проговорил он слегка заплетающимся языком, — а я тебе звонил, звонил. Думал, может, к родителям уехала. А потом на всякий случай решил сюда заглянуть… Почему ты мне не сказала, где ты будешь?

— Потому что ты не спросил, — пожала плечами Наташа.

Он и в самом деле ничего не сказал ей про Новый год, просто позвонил накануне и ее поздравил. Наташа в ответ поздравила его. Вот и все.

Ну да, он, как всегда, был весь в работе, а ей что же, навязываться?

— Идиот, — сказал о себе Валентин, — я хотел сделать тебе сюрприз. Между прочим, перед дверью твоей квартиры стоит елка. Ты наряжаешь елку?

— У меня на стене висит большая еловая лапа с двумя шариками и мишурой.

Вообще-то женщина, которая уехала в Америку, оставила на антресолях целую коробку с елочными игрушками. Но Наташе не захотелось покупать елку для себя одной.

— Мы могли бы пойти к тебе и все-таки нарядить елку, — предложил Валентин. — До старого Нового года еще тринадцать дней.

— Нет, сегодня я уже ничего не хочу, устала.

— Ну тогда хоть проводить я тебя смогу?

— Проводи, — разрешила Наташа, вручая ему коробку с плейером и дисками.

Они пошли по улицам все еще не спящего города и то здесь, то там встречали знакомых, которые кучковались у подъездов домов или веселились вместе с детьми посреди фигур ледяного городка, каждый год устраиваемого самодеятельными художниками. Или скульпторами?

— Веселятся, — с затаенной завистью сказал Валентин.

— Веселятся, — эхом повторила Наташа.

Но то ли лимит веселья на сегодня был для нее исчерпан, то ли между ними возникло какое-то напряжение, но оба так и дошли до дома Наташи, больше не промолвив ни слова.

Елка все еще стояла перед дверью, и Валентин, конечно, внес ее в коридор.

— Спасибо, — сказала ему Наташа.

— Пожалуйста, — пожал он плечами.

— До свиданья? — словно спросила она.

— До свиданья, — кивнул он.

Но еще некоторое время потоптался у порога, однако остаться Наташа ему не предложила. Такая вот у них получилась новогодняя встреча. Ни уму ни сердцу.

На самом деле спать ей вовсе не хотелось. Она переоделась в домашний халат, встала на табуретку, сняла с антресоли коробку с игрушками. И крестовину для елки.

«Надо было сказать Валентину, чтобы он хотя бы установил елку», — подумала она и начала ножом строгать елочный ствол — его конец был широковат для крестовины.

Нож был тупой, и Наташа стала неумело точить его, а потом опять строгала, от чего елка шумно елозила лапами по полу коридора.

Но то ли от злости на саму себя, то ли вообще от уймы нерастраченной энергии все же дострогала. Впихнула елку в крестовину. Поставила в углу. И даже пару гвоздей вбила в плинтус — привязать к ним бечевку, чтобы елка вперед не завалилась. Ее папа всегда так делал.