До горького конца - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Элизабет Брэддон cтр.№ 23

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - До горького конца | Автор книги - Мэри Элизабет Брэддон

Cтраница 23
читать онлайн книги бесплатно

Комната эта, выходившая окнами на запад, на реку, видом которой Лондон имеет полное право гордиться, была очень хороша и удобна, и носила отпечаток индивидуальности человека, жившего в ней. Его книги, его бумаги, его трубки, все, что украшало его жизнь, было здесь. В этой комнате он работал семь последних лет, почти с тех самых пор, как начал добывать деньги своею профессией. Все это время постепенно наполнялись книжные полки, каждый том был выбран и поставлен им самим и соответствовал его вкусам.

Он начал мириться с переменой с отъездом из прохладного старого дома, с отсутствием цветов, благоухавших там над каждым окном. Лондон был скучен и грязен, но тут было то, что он любил, — книги и полное спокойствие.

«Я кажется, создан так, чтоб жить старым холостяком», — сказал он себе. «Эту квартиру я не променял бы на дворец, если бы только… если бы только мог переселиться в него с Грацией Редмайн. Странно, что эта девушка, дочь фермера, воспитанная в провинциальной школе, произвела на меня больше впечатления, чем все женщины, которых я знал, и кажется мне умнее всех умниц, которых я встречал в обществе. Я, кажется, не способен прельститься одною только красотой, хотя нисколько не умаляю ее значения. Если бы в этой девушке не было ничего привлекательного, кроме красоты, я не мог бы любить ее так сильно, как я любил ее».

«Любил ее». Мистер Вальгрев говорил о любви своей в прошедшем времени и старался думать о ней как о деле минувшем. Он начал медленно ходить взад и вперед по комнате, по временам останавливаясь у одного из трех окон и устремляя задумчивый взгляд на реку с ее дымящимися пароходами, медленными барками, нагруженными углем и кое-где развевающимися грязными флагами, и думая о Грации Редмайн. Что она девает теперь? Бродит по саду, одна и очень грустная.

«Я никогда не забуду ее последнего взгляда», — сказал он себе. «Сердце сжимается лишь только вспомнишь его. Будь у меня поменьше силы воли, я взял бы мешок и уехал бы назад, в Брайервуд, с послеполуденным поездом. Воображаю, как прояснилось бы при моем появлении ее милое лицо».

Письма ждали его. Кюпнедж разложил их симметрично на его письменном столе, направо от обитой саф-сафьяном доски, на которой он имел обыкновение писать. Он перестал ходить и решился заняться письмами, как спасительным средством от размышлений, принимавших опасный оборот.

Одно из писем, толстый конверт с кенгсингтонскою маркой, адресованный крупным, четким почерком, который мог быть и мужским и женским, привело его в изумление. Почерк был хорошо знаком ему. Он удивился, но не радостным удивлением, а поспешно разорвал конверт, не пощадив красивой облатки с готическим вензелем.

Письмо было не длинно:

«Акрополис-сквер, 19-го августа.

Дорогой Губерт, — вы будете удивлены, получив мое письмо с вышеприведенным адресом. Папа внезапно получил отвращение к Эмсу и предпочел провести остаток осени в Англии. И вот мы здесь и размышляем, ехать ли нам на какие-нибудь спокойные воды или сделать несколько визитов знакомым. Папа уступил перед отъездом нашу виллу мистрисс Фильмер, и теперь мы, конечно, не можем отказать ей. Степлетоны зовут нас в Гайли, а Бересфорты просили нас уже несколько лет посетить Аблеконское аббатство, старое поместье в Вельсе. Но вопрос, кажется, разрешили тем, что мы поедем в Истборн или в Богнор.

Надеюсь, что вы поправляетесь. Если вам случится быть в городе, — вы, вероятно, приезжаете иногда по делам, — до следующего четверга, мы будем очень рады видеть вас. Но я не хочу нарушать предписанного вам спокойствия. В Эмсе было скучно faire remis [2] . Полдюжины эксцентричных нарядов, столько же дам, обращавших на себя внимание, русская княгиня, но все прочие скучнейшие больные, так что даже Кенсингтонский сад в августе разнообразнее. Всегда ваша

Августа Гаркросс Валлори».

Мистер Вальгрев задумчиво свернул письмо и улыбнулся горькою улыбкой.

«Холодно, — сказал он. — Вполне джентльменское послание. Желал бы я знать, какое письмо написала бы мне Грация Редмайн, если бы мы были помолвлены и не видались недель семь или восемь. Какой кипучий ноток нежности вылился бы из этого любящего молодого сердца! Августа Гаркросс Валлори, — сказал он, глядя задумчиво на подпись. — Каким твердым, красивым почерком пишет она, и должно быть, крупным пером и с изобилием чернил. Она способна также твердо подписать смертный приговор. Удивляюсь, почему она не подписывается Гаркросс и Валлори. Так было бы натуральнее. Имя не дурно для баронского титула, не хуже Стамфорда или Варингтона. Ее муж может со временем сделаться пером с таким именем».

При этом предложении, сделанном с горечью, п-рэд умственным взором мистера Вальгрева мелькнула в далеком будущем горностаевая шляпа с шестью жемчужинами.

«В палате лордов заседали люди, начавшие с меньшими шансами на успех, чем я, — думал он. — С состоянием Августы Валлори можно купить что угодно в „коммерческой Англии“. Одно за другим исчезают старые имена из парламента, а из десяти новых восемь выбраны за обладание населенным поместьем или большим капиталом в банке. Когда же деньги соединены с профессиональною славой, это еще легче. Но странно будет, если я буду избран в палату лордов, а сэр Френсис Клеведон в палату общин».

Он взглянул на свои часы. Было три часа, а он еще ровно ничего не сделал, даже не ответил на три или четыре письма, требовавшее ответа. Он взял пачку бумаги, быстро настрочил несколько записок, оставил письмо мисс Валлори без ответа и закурил сигару, Кюпнедж вышел спросить, дома ли он будет обедать.

— Нет, через час приготовьте мне платье. Я не буду обедать дома и уйду рано.

Небольшая бессодержательная записка Августы Валлори развлекла его, дала новое направление его мыслям. Он не чувствовал более уныния. Напротив, он был доволен собой и светом, почти гордился своим поведением в последнем круизе своей жизни, готов был восхвалять себя за великодушие, благородство и благоразумие. Он забыл, что великодушие и благородство не всегда согласуются с благоразумием.

Глава XI. МИСТЕР ВАЛЬГРЕВ ИСПОЛНЯЕТ ОБЯЗАННОСТЬ

Кто не знает Акрополис-сквера и местности, к которой он примыкает, — местности, среди которой недавно возник Альберт-Голль, но где во время нашего рассказа еще не было Альберт-Голля, а было только блестящее здание оранжереи Земледельческого Общества среди обширной поляны, на которой помещалась выставка 1862 года. Акрополис-сквер есть квадрат, образуемый великолепными домами, окна которых выходят на геометрически распланированный сад, где небольшие отряды юной аристократии, еще не «выезжающей», играют в крокет в солнечное июньское утро или росистые сумерки, когда мать и старшие дочери отправляются в ярко освещенные залы, а гувернантки освобождаются от своих обязанностей.

В разгар лондонского сезона, когда у дверей ждут кареты, когда балконы украшены маркизами и множеством цветов, когда хорошенькие девушки катаются кавалькадами по улицам и сама атмосфера проникнута оживлением и весельем, Акрополис-сквер очень приятное место. Но и в своем лучшем виде он обладает всеми недостатками нового Лондона. Каждый дом есть подобие соседнего. Вы не найдете тут индивидуальности в архитектуре, составляющей прелесть старинных скверов, ничего подобного портикам, ни малейшего разнообразия в длинных рядах окон, а густой, мягкий цвет красного кирпича, гармонирующий как нельзя более с серым фоном английского неба, заменяется тут сумрачною темно-коричневою штукатуркой.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию