Демоны Микеланджело - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Бьянки cтр.№ 10

Чем туже сжималась веревочная петля на голове несчастного доктора, тем откровеннее становились его признания.

* * *

…Когда из ушей маэстро начала сочиться кровь, а глазные яблоки изготовились покинуть орбиты, христианское начало в нем взяло верх над темными силами. Он сообщил, что действительно наблюдал бесовские шабаши в лаборатории мессира, что означенный мессир летал, под башмаками скрывал копыта, а под шапочкой — петуший гребень, вызывал духов и демонов, посредством заклятий и магических тинктур. Однако сам синьор Ломбарди уклонялся от участия в подобном непотребстве. Отведав кнута, лекарь добавил, что, когда мессир Бальтасар скончался, его тело вытащили из карантина и швырнули в костер, не позаботившись отпеть. Проклятая душа мессира осталась в земной юдоли и вселилась в мраморную скульптуру, оживив ее. Омытая раствором вина с чародейским зельем статуя обрела плоть и способность передвигаться по собственной воле, разразилась злобным хохотом и покинула пределы домовладения. Он видел собственными глазами, как статуя изловила на заднем дворе двух куриц, свернула им шеи, отшвырнула прочь и, беззаботно насвистывая, направилась к соседней вилле…

* * *

Подеста узнал все эти факты из допросных листов, которые заполняются с большим тщанием, поскольку не присутствовал при пытке лично. Он опрашивал домашнюю прислугу покойного мессира. С перепугу весельчаки притихли, протрезвели и сообщил, что статуя действительно имелась. Была вырыта из земли на соседнем участке и сильно перепачкана грязью, поэтому ее держали в подсобном помещении при конюшне. Затем, по настоянию синьора де Розелли, проживающего по соседству, статую вымыли и передали ему. Законность прав синьора де Розелли на старинную скульптуру, обнаруженную в приделах его земельного участка, подтвердил поверенный, — синьор Таталья сделал шаг вперед и глубоко поклонился. Он же сообщил, что изваяние было передано на временное хранение синьору Буонарроти. Здесь подеста закашлялся и смешался, но вернул голосу уверенности и твердо попросил:

— Пожалуйста, предъявите нам статую, синьор Буонарроти.

— Выбирайте! — Микеланджело широким жестом указал на изваяния, теснившиеся по углам мастерской. — Любую, на ваш вкус, любезные синьоры.

— Синьор Буонарроти, боюсь вы недопонимаете серьезности своего положения, — отец Джироламо медленно оторвал взгляд от четок и вперил в точку между бровей Микеланджело. — Вы — пособник колдуна и убийцы. Ясно?

— Простите святой отец, мою невольную дерзость, — Микеланджело поклонился, ему с трудом верилось, что несколько лет назад он сидел за одним столом с этим человеком, болтал и обменивался шутками на равных, как все, кто пользовался благословенным расположением Лоренцо ди Медичи, Великолепного правителя Флоренции. Глаза фра Джироламо были совсем другими — сейчас они утратили живость, словно их заполнили свинцом изнутри, в день, когда присвоили звание святого отца. Он продолжил, придав голосу столько учтивости, сколько вообще был способен. — Мне неизвестно, какая из статуй отправилась гулять нагишом на глазах маэстро Ломбарди. Пусть с вашего благословения укажет на нее пальцем, если увидит эту статую здесь.

Подеста и правовед переглянулись за плечом святого отца.

— Это логично, — виновато пробормотал синьор Таталья.

— Действительно, нет фактов, подтверждающих, что свидетели и маэстро Ломбарди говорят об одной и той же скульптуре, — добавил подеста.

Святой отец посуровел и подал знак страже.

В мастерскую без промедления втащили маэстро Ломбарди. Измученный, он едва держался на ногах, его бледность была более пугающей, чем белизна цельного куска мрамора. Бедолага свалился на пол, как куль, раньше, чем прозвучал вопрос. Святой отец велел немедля послать за тюремным лекарем. Сержант тюремной стражи виновато ссутулился, принялся что-то торопливо шептать ему на ухо. Речь его сводилась к тому, что врачей в терзаемом эпидемией городе осталось мало. Острожные и расчетливые давно покинули Флоренцию, остальных выкашивает болезнь, даже тюремный лекарь занят в лазарете. На счету каждый, кто может держать в руках ланцет и смешивать порошки от жара. Святой отец слушал его, легонько кивал головой, и блики света скользили с тонзуры из рыжеватых волос на кожу, отчего черты лица проступали еще резче и контрастнее — сейчас он показался Микеланджело человеком, уставшим до безразличия. Отточенным жестом он указал на бесчувственного маэстро.

— На все воля божия. Господь — единственный истинный правитель Флоренции, пусть он решит, насколько глубоко раскаяние этого человека, и дарует ему жизнь и избавление или смерть. Верните этого медика в карантин. — Он держал многозначительную паузу, пока стражники уволокли сомлевшего эскулапа, и продолжил. — Доставьте сюда прислугу из дома покойного мессира Бальтасара.

Хорошо известный скульптору выпивоха-кучер, женщина с широким шрамом от ожога поперек щеки, спрятавшая руки под неопрятный передник — по всей вероятности, кухарка, а также еще двое слуг из особняка Бальтасара стояли посреди мастерской и дружно вертели головами, разглядывая развешанные по стенам рисунки, гипсы и скульптуры. Следом за ними вошел судейский чиновник. Писарь выбрал подходящее место, аккуратно разложил отточенные перья, выставил забрызганную чернильницу и развернул лист бумаги, чтобы заполнять допросный лист. Тем временем сержант пошептался о чем-то с подеста и правоведом и начал задавать вопросы.

— Кто из вас, синьоры, видел статую, которую выкопал ваш хозяин?

— Так у нас нету никакого хозяина. Был, конечно, да помер, — вздохнула кухарка, судя по всему, она была бойкой дамой, как и большинство ее товарок.

Кто видел изваяние, которое имелось у мессира Бальтасара? — каркающий голос святого отца Джироламо наполнил мастерскую, все кто его слышал, разом поникли и присмирели. — Говори, женщина!

— Мы все видели. Изваяние никто не прятал.

— Ты сможешь узнать скульптуру?

— Ну, да. Наверное, смогу.

— Хорошо. Посмотри внимательно кругом. Изваяние здесь?

Кухарка напряженно вытянула шею, несколько раз обвела мастерскую взглядом, наконец, указала на практически завершенную копию статуи Вакха, выполненную в полном размере:

— Вроде эта… Только хозяйская была вся перепачканная в земле, а эта чистенькая, беленькая, прямо как младенчик…

— Гы-гы-гы… — расхохотался толстячок кучер. — На вилле Розелли даже свиньи в хлеву чище твоих кастрюль, потому что всем хозяйством заправляет синьора Косма. Она такая дама, никому спуску не даст! Ясно дело, статуй отмыли дочиста, нарочно отмочили в чану с вином. Я сам помогал, синьоры. Это он, — кучер указал на ту же самую копию, что и кухарка, победно повторил. — Статуй! Точно говорю.

Святой отец вперил испепеляющий взгляд в корпулентную фигуру кучера:

— Это вы синьор, утверждали, что статуя самостоятельно перемещается?

— Я?!? — толстяк отчаянно замотал головой с такой скоростью, что ворот плаща из грубой шерсти расцарапал шею. — Ничего такого не говорил, потому как ничего похожего и близко не видел… Единственно, когда мы тащили изваяние, хозяин сказал, чтобы мы поворачивались, иначе статуй своими ногами быстрее дойдет до места. Но это болтовня одна, никуда он не пошел, так и волокли его на горбу до самой конюшни.