Три заповеди Люцифера - читать онлайн книгу. Автор: Александр Овчаренко cтр.№ 116

* * *

10 часов 45 мин. 7 ноября 20** года.

г. Москва, Лубянская площадь

Ровно в 9 часов, как и требовала того служебная инструкция, дежурным по городу в Управлении ФСБ по г. Москве и Московской области заступил старший следователь Алексеев. Не успел он разобраться с документами, наработанными за дежурные сутки его предшественником, как телефон в чёрном эбонитовом корпусе залился пронзительной трелью.

— Нехороший звонок, — отметил про себя Алексеев. — Тревожный! — и потянулся к трубке.

— Дежурный слушает. — безлико представился Алексеев.

— Вас беспокоит старший оперативный дежурный УВД «Центральное» майор Власов, — хрипло ответила телефонная трубка. — Час назад наши сотрудники при обыске изъяли один документ, который может представлять для Вас оперативный интерес.

— Где и у кого изъяли?

— У бывшего предпринимателя Киквидзе по месту жительства.

— Что представляет собой изъятый документ?

— Это письмо, в котором…

— Не надо комментариев, — перебил собеседника Алексеев. — Особенно по телефону. Письмо и все материалы дела, в рамках которого оно было изъято, приготовьте к моему приезду, но никому не показывайте. Я выезжаю.

Через полчаса старший следователь Алексеев уже сидел в кабинете Морозова и вчитывался в материалы уголовного дела по факту убийства гр. Курдюмова. Письмо, из-за которого и начался весь сыр-бор, Алексеев отложил в сторону и зачем-то прикрыл ладонью левой руки.

— Вообще-то — чистой воды уголовщина! — захлопнув дело, подвёл итог Алексеев. — И если бы не изъятое в ходе обыска письмо, я бы сказал, что Вы меня зря побеспокоили. — Однако полученная информация даёт мне основание предположить, что в ходе предварительного расследования могут вскрыться факты, затрагивающие безопасность государства, поэтому я забираю у Вас это дело.

— Когда? — с затаённой радостью спросил Морозов, у которого в сейфе, кроме дела по факту убийства гр. Курдюмова, лежал ещё десяток уголовных дел, и каждое требовало своей доли внимания и здоровья следователя.

— А прямо сейчас и заберу, — посмотрев на часы, решил Алексеев. — Печатайте «Постановление о передаче уголовного дела по подследственности», и дело вместе с вещественными доказательствами я забираю. Да, и последний вопрос: где сейчас находится «Оперативный журнал», о котором упоминает автор письма? В протоколе осмотра места происшествия о нём ни слова.

— Этого мы выяснить не успели, — виновато признался милицейский следователь.

— Ладно, это мы сами выясним, а пока заполните и подпишите вот это.

— Что это? — пододвинул к себе чистый бланк Александр Иванович.

— Как что? Вы меня удивляете, коллега! Это подписка о неразглашении сведений. Можете со спокойной совестью забыть и о потерпевшем Курдюмове, и о свидетеле Киквидзе, и особенно о содержании письма, которое Вы имели неосторожность прочитать. Как говорится, следствие закончено! Забудьте!

12 час.00 мин. 1 ноября 20** года.

г. Москва, ул. Щепкина-42.

Министерство энергетики РФ

О том, что его продуманный до мелочей план неожиданно дал сбой, и его старый товарищ Калмыков каким-то чудом уцелел, Мостовой догадался утром 1 ноября. Всё было, как всегда: деловая суета в министерских коридорах и напряжённая рабочая атмосфера в каждом кабинете министерского чиновника. Отрегулированный годами механизм не давал сбоев. Раньше это Василия Ивановича радовало, но утром 1-го ноября попахивающий солдатской муштрой порядок его раздражал. Не этого он ждал холодным ноябрьским утром. Калмыков много лет проработал в министерстве под его началом, поэтому известие о его насильственной смерти должно было если не взорвать общественное сознание, то хотя бы нарушить заведённый порядок. Однако ничего подобного не было: доклады подчинённых были по-деловому краткими и конкретными, секретарша, напоминавшая осанкой и неприступным видом Снежную королеву, была, как всегда, с рядовыми посетителями высокомерно вежлива, а с высокопоставленными мила и предупредительна. Короче говоря, ни малейших признаков истерики и удивления в коллективе не наблюдалось.

— Значит, Калмыков жив, — сделал окончательный вывод Мостовой, когда стрелки часов сошлись на цифре двенадцать, а жадное до сенсаций «Московское радио» так ничего и не сообщило о судьбе персонального пенсионера и почётного гражданина г. Москвы Калмыкова К.М.

— Неужели помогла старая чекистская выучка! Да, умел Иосиф Виссарионович подбирать кадры!

После этого в голову министру пришла популярная среди русской интеллигенции ещё со времён Достоевского мысль: «Что делать»?

— Если Калмыков жив, то где он сейчас и почему не даёт о себе знать? — ломал голову Мостовой. — А может, он всё-таки мёртв, а шум вокруг его смерти не подняли лишь потому, что труп до сих пор не обнаружен? — мелькнула спасительная мысль. — Я ведь не знаю, как там всё произошло, и что предпринял исполнитель после ликвидации Калмыкова.

И тут Василия Ивановича пронзила мысль от которой стало холодно в животе, и от недоброго предчувствия тоскливо заныло сердце. Он вдруг вспомнил, что исполнитель не был в курсе его «гениального» плана и действия Калмыкова обязательно расценит, как решение заказчика на его ликвидацию.

— Старый дурак! — произнёс Мостовой вслух и от досады припечатал по столешнице кулаком. — Как я мог так промахнуться? — Доигрался! Теперь жди больших и очень больших неприятностей!

Василий Иванович понимал, что киллер постарается выяснить личность старика, от которого напрямую получал заказы и свести с ним счёты.

— Этот вариант маловероятен: я ведь мог быть всего лишь посредником, — утешал он сам себя. — Однако, так или иначе, но я его единственная зацепка, и если он собрался мстить, то по-любому отыщет меня. Надо его упредить, но как? Канал связи, по которому я вызывал его на встречу, ничего не даст. Скорее всего, киллер после покушения на него уничтожил сотовый телефон вместе с сим-картой и тем самым обрубил все концы. Лично я бы именно так и поступил.

На всякий случай Василий Иванович позвонил на домашний телефон Калмыкова, но его встревоженная жена ответила, что Климент Михайлович ещё вчера вечером уехал на автомобиле в неизвестном направлении, и больше дома не появлялся. Оставалось только ждать. Ждать Мостовой не хотел, поэтому вызвал машину и поехал в загородный дом отдыха для ветеранов войны и труда, где в это время находился глава контрразведки «Ближнего круга» Вацлав Лещинский.

* * *

14 час.10 мин. 1 ноября 20** года.

Ближнее Подмосковье

Санаторий МВД «Дзержинец»

Вацлава Лещинского с Железным Феликсом роднили два факта: во-первых, Вацлав, так же, как и Дзержинский, был поляком, и во-вторых, тоже был чекистом, как говорится, до мозга костей. Чекистами были отец Вацлава и его дед, благодаря революционным заслугам которых служебный рост младшего Лещинского был стремительным. Однако и сам Вацлав, как профессионал, с лихвой оправдывал возложенные на него надежды. Контрразведывательная деятельность составляла смысл жизни Лещинского, даже после того, как в середине 60-х годов родная «контора» насильно отправила его на пенсию.