Концерт. Путешествие в Триест - читать онлайн книгу. Автор: Хартмут Ланге cтр.№ 36

— Это гидротехническое сооружение, — пояснил приятель.

Он подмигнул мне, словно намекая, что пора бы уже преодолеть возникшее между нами некоторое отчуждение. Под мостом начиналась траншея, которая через несколько метров разветвлялась и окружала низину. Это было болотистое место, кругом торчали пни и высокие луговые дернины. Местами попадались ямы с водой, а дальше, почти у самой дороги, разлилась широкая лужа. Это место, втиснутое между пригорками и проволочным ограждением высотой в человеческий рост, называлось Римайстерской топью. Пройти туда было невозможно. Судя по предупреждающим табличкам, это место было замечательно тем, что здесь высиживали птенцов серые цапли. И точно, мы увидели этих удивительных птиц, неподвижно сидевших на мертвых стволах поваленных деревьев. Их прямые гротескные фигуры чем-то напоминали ножницы.

Но что-то мешало наблюдать за ними, хотя птицы и были у нас перед глазами. Создавалось странное впечатление, какое возникает, когда пытаешься рассмотреть некий предмет, но при этом теряется острот а зрения. Контуры предмета расплываются и будто сливаются с окружающим фоном. Я говорю о тумане, поднимавшемся над лужами. Он произвольно делился на тонкие полоски и действовал подобно призме. Низина под ногами, трава, топь, голые пни — вся эта ненавязчивая сила затягивала в нереальный мир.

В глазах приятеля я прочел ликование.

— Здесь выход из мира, — торжественно объявил он.

— Это оптический обман, — попробовал возразить я, но он пренебрежительно отмахнулся.

Одна цапля взлетела, сделала круг и скрылась в направлении озера. Тишина на мгновение была нарушена: некоторые птицы решили размять крылья. Но мой приятель, как я заметил, не обратил на этот маленький переполох никакого внимания. Он не отводил взгляда от маленьких лужиц и, казалось, о чем-то напряженно думал. Некоторое время мы не разговаривали. Потом он вытащил из кармана пальто кусачки.

— Что ты задумал?

— Я же только что сказал: здесь выход из мира.

Не замечая моего удивления, он спустился на несколько шагов вниз по склону и остановился против ограждения, отделявшего болотистый луг от тропинки.

Вот я снова отчетливо вижу его фигуру в лунном свете: вижу, как он, ссутулившись, что-то обдумывает, потом наклоняется вперед и режет проволоку. Он действует спокойно и решительно. Отрезав кусок проволоки, проверяет, достаточно ли широко отверстие. Кажется, он доволен. Положил кусачки и проволоку на землю… Перед тем как пролезть в дыру, он что-то сказал и, как мне показалось, боролся с желанием в последний раз обернуться.

Миновать яму сразу за забором ему не удалось. Он очутился по колено в воде и стал неловко подниматься по склону. Выбравшись наверх, он пошел прямо по лугу и в конце концов исчез из виду. Я ничего не понимал. Видел только, как он пытался выжать брючины, как снял ботинки, но дальше что-либо различить было невозможно.

Я подождал немного в надежде, не появится ли приятель где-нибудь между пнями и мелким кустарником, но потом подумал, что с его стороны это неудачная шутка. Во мне боролись противоречивые чувства. Я решил получше изучить низину, но не смог. Туман стал плотнее, растворив в себе очертания птиц, и мне почудилось, что с той минуты, как мой приятель скрылся на топком болоте, все вокруг будто сговорилось не открывать мне своих тайн.

Я звал его. Никто не откликнулся. Я спустился с пригорка, чтобы поближе рассмотреть проделанную им в ограде дыру. Кусачки валялись у меня под ногами. Я поднял их и заметил ржавчину. «Еще не хватало, — подумал я, — беспокоиться о каком-то куске железа». Я был готов высказать все свое раздражение приятелю, как только он снова появится.

— Il mondo е una trappola.

Я ходил вдоль ограждения, по высоте превосходившего меня почти на метр. И чем дальше, тем с большим нетерпением я ожидал конца этой игры в прятки. Я уже начал опасаться, что приятель, затеявший ее, никогда больше не покажется. Мне подумалось тогда: у него всегда хватало фантазии и воли, чтобы прикоснуться к таинственной границе между собственным существом и миром. И я поймал себя на том, что стал сторониться зияющей дыры в проволочной изгороди.