Опоздавшая - читать онлайн книгу. Автор: Оливия Голдсмит cтр.№ 147

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Опоздавшая | Автор книги - Оливия Голдсмит

Cтраница 147
читать онлайн книги бесплатно

Это было так невероятно и так неожиданно, что казалось нереальным. Может быть, поэтому она не так уж страдала. У нее отняли имя, семью, мужа, но она не ощущала себя обездоленной. В какой-то мере она чувствовала облегчение. Потому что лгать самой себе — то же самое, что биться головой об стенку. Как чудесно, когда это кончается. Наконец паутина оказалась разорвана в клочки.

Конечно, вся ее жизнь была построена на лжи. Почему? А почему нет? Ей всегда лгали. Однако, к удивлению Карен, правда все-таки проглядывала сквозь эту ложь. Теперь, в ночной тишине, она поняла, что всегда знала, насколько она сильнее Джефри в бизнесе. Он путался в делах с налогами, заключал неудачные сделки, недооценил компанию К. К. Inc., когда Norm Со только начала принюхиваться к их делам. Карен не обращала ни на что внимания, она хотела быть с ним и игнорировала его неудачи, чтобы только остаться с ним. Она была лошадью, которая тащила повозку, делала деньги и одежду, она была лошадью, но сейчас их тягловая лошадь сделала брак. Он знал, что она лошадь, на которой можно ездить. Он рассчитывал на ее силу и не мог простить ее превосходства. Он был вшивый партнер. Он использовал ее дело, чтобы убежать от действительности. Джефри был вшивым бизнесменом. Хотя оба они притворялись, что непрактична она. Да, она знала правду, всегда знала, но не хотела признаваться в этом.

Ей следовало бы знать и насчет Джуны. Все эти ночи, когда он играл в покер, она была слишком занята, чтобы задавать вопросы. Появление Джуны на bat mitzvah, исчезновение Джефри, штучки Перри, Джуна, промелькнувшая в Париже, — сколько было подсказок, а она просто не хотела ничего видеть. И вправду — Клео.

Она также поняла, что чувствовала правду о Лизе и Белл. Ни та, ни другая не были способны любить, и их последнее предательство было отнюдь не хуже всех мелких предательств, совершенных ими прежде. Делом Карен было всегда давать, а их — брать. Она была лошадью. Они вынуждены были стать эгоистками: у них было так мало своего, что они должны были брать у других. У нее.

Карен задумалась. Как же сильно Белл себя ненавидела! Как ее страх, злоба и ненависть к самой себе отразились в детских глазках Карен. Сколько злобы, чувства вины, страха и яда она впитала с молоком матери? Карен тяжело вздохнула и глубже зарылась в подушки. Она помолилась за Марию. Если бы не было тех лет любви и ласки, полученных от Марии, она была бы таким же банкротом, как ее мать и сестра.

Белл никогда не была достаточно красивой, достаточно богатой, достаточно чистой. А теперь, как ей казалось, она сама сделала себя красивой, элегантной, чистой и богатой. Но все это — ложь. Она скрылась под броней платьев от Адольфо, костюмов Дэвида Хейса, свитеров Сен-Джонса. Эти вещи выглядели теплыми, мягкими, яркими, но на самом деле они были холодной и жесткой броней, которая давила, не давала развиваться и калечила.

Как же Белл презирала свою мать и ненавидела себя за то, что отказалась от собственного ребенка! За то, что лгала Арнольду. Неудивительно, что у нее не было любви ни к той, ни к другой дочери. Она была целиком погружена в свою ненависть, ненависть была ее постоянной спутницей в жизни; ненависть между ней и мужем, ненависть между ее дочерьми. Белл двигалась как бы в коме, всегда ненавидя, всегда находя все плохим, несмотря на очень хорошую одежду, чистое тело, добротную пищу и безупречную правильность во всем.

Что еще хуже, так это то, что Белл передала свою ненависть Карен и Лизе, а затем Стефани и Тифф. Это был каскад квантов ненависти, испускаемых одним поколением женщин на другое. «А я научилась быть лошадью, — подумала Карен. — Меня ценили за мою работу. За это меня ценил Джефри. Не любил. По крайней мере у меня была работа. А что было у Белл, у Лизы, у племянниц?»

Карен видела, как нити от этого клубка ненависти тянутся к ней самой: ненависть была основой этой пряжи, она придавала окраску любому материалу, который из нее ткался, их жизни в целом. Все остальное было поверхностно, как смывающаяся краска.

«Может быть, если бы я не ненавидела себя, я бы могла зачать ребенка, — думала Карен. — А если бы я родила, может быть, я передала бы эту ненависть ребенку?» Она вспомнила ребенка, которого она видела в Марианах. Это живые детские глазки, их надо чем-то наполнить. «Чем бы я могла наполнить глаза ребенка», — спрашивала себя Карен.

Она подумала о Билле Уолпере. Он одурачил ее. И вместе с ней одурачил всех женщин, покупавших одежду ее марки. Одежда будет низкопробной, плохо скроенной и очень дорогой. Он пытался быть с ней романтичным. Он заставил ее почувствовать себя привлекательной. Но по сути, он тоже использовал ее как рабочую лошадь. Его предательство — в том же ряду, что и остальные. А теперь она была лошадью без имени. Карен повернулась на живот и зарылась лицом в белые подушки. Подушка будет вся в гриме, в губной помаде и румянах. Ей было наплевать. Это будет портрет ее несчастья. В наказание за слепоту и жизнь во лжи она обречена видеть свое имя на всем: от шоколадной коробки до салфетки. Ну и что же? Разве Пьер Карден не оставил свое имя на слесарных изделиях, Ив Сен-Лоран — на сигаретах и дверных ковриках? Карен Каан будут продавать любой женщине, стремящейся уследить за модой. Она ничего не может с этим поделать. А может быть, может?

Она перевернулась на спину, и все ее тело напряглось.

Она никогда не сможет быть самостоятельным дизайнером под своим именем. Но чье же это имя, в конце концов? Это имя стало маркой товаров. Но она сама никогда не была Каан. Это имя ее мужа. Она не была Липской — это имя Арнольда, а он не был ее родным, биологическим, отцом. Почему ей надо носить имя какого-то донора спермы? Она знала, кто она такая. Если люди не могут отличить ее работы от работ Норис Кливленд, то это не ее вина. Тем временем она все же еще в состоянии предотвратить зло, которое может вот-вот свершиться. Она не может спасти свое имя, но может спасти свою работу.


Они стояли в тени подъезда здания напротив дома номер 550 на Седьмой авеню. Карен вышла из такси и при виде их усмехнулась: они все были в черном. Лицо Жанет было мертвенно-бледным. Остальные выглядели мрачно-спокойными.

Карен была немногословна.

— Надеюсь, они еще не поменяли замки? — спросила она.

Карл, Жанет, Кейси, миссис Круз и Дефина несли пустые коробки. Карл дал две коробки Карен.

— Постарайся сделать вид, что они очень тяжелые, — сказал он. — Если мы вносим и выносим вещи, то это выглядит менее подозрительно, чем когда мы их только выносим.

Карен кивнула с ухмылкой. Кейси выглядел, как будто он надрывался под непосильной тяжестью пустой коробки. Он был из школы знаменитого мима Марселя Марсо. Жанет перекрестилась, когда они подошли к посту охраны.

— А что, если охранник нас не пропустит? — прошептала она.

— Я дам ему пинка, — сказал Кейси.

Карен усмехнулась. Она не знала своих друзей с этой стороны.

Охранник дремал, закинув ноги на конторку.

— Делайте как можно больше шуму, — сказал Кейси. — Это не секретная операция.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию