Как поджарить цыпочку - читать онлайн книгу. Автор: Нина Килхем cтр.№ 33

– Похоже, они проводят вместе не так уж много времени.

Джасмин обернулась на молодой женский голос. Молодых женщин за соседним столиком было три, у всех блестящие волосы и ни единой морщинки на шее. У той, что только что говорила, были волосы цвета шоколадно-сливочной начинки.

– Он говорит, что все время работает, и им практически нечего сказать друг другу.

– Так бывает, – добавила другая, у которой предплечья были тоньше, чем запястья Джасмин.

– Я не знаю… – засомневалась третья, в лазурно-голубом костюме и вызывающе красных кроссовках «Найк».

– Но я и в самом деле хочу быть с ним, – проговорила Шоколадно-сливочная, закидывая в рот салат-латук. – Выбор невелик. Я хочу сказать, что с мужчинами нашего возраста связываться не стоит. Да и кому они нужны, без денег-то. Те, кто перевалил за тридцатник, ищут для себя лет на пять-десять моложе, чтобы детей заводить. Остаются мужики за сорок. Вот возрастная группа, на которую нам следует нацеливаться. Некоторые из них уже женаты…

– Почти все, – перебила Лазурная.

– И многие хотели бы свалить.

– О чем это говорит?

– Иногда люди просто вырастают из своих отношений, ничьей вины тут нет.

Тонкорукая многозначительно кивнула и вступила в беседу:

– Развод не так уж плох. Люди стали жить дольше, поэтому они не могут оставаться вместе всю жизнь. Раньше, лет триста назад, они в сорок уже умирали. А теперь живут до восьмидесяти. Сами видите, теперь вроде как две жизни получается.

– А что будет с тобой, когда тебе будет сорок? – спросила Лазурная.

Шоколадно-сливочная отправила в рот огромный кусок мороженого.

– У меня к тому времени будет ребенок лет девяти. Так что мне вторая жизнь не понадобится.

– А с ней что?

– Ее дочке шестнадцать. Дома почти не бывает. А из меня получится прекрасная мачеха. И потом, мы собираемся завести пару своих детей, так что я не смогу уделять ей много времени. У нее есть мать, и это замечательно.

– Значит, он действительно надумал разводиться.

– Я буду не первой трофейной женой.

Лазурная фыркнула.

– Ты понимаешь, что я имею в виду.

Тонкорукая покусывала ломтик жареной картошки.

– Ты на свадьбе будешь в белом платье или?…

– Нет, я думала про кремовый костюм. Ну, и один цветок. Может быть, обвязанная кремовой лентой лилия?

– В «Энн Тейлор» сейчас распродажа. Мне нравятся их платья.

– Хочешь, забежим, пока есть время?

– Подождите, а что вы думаете про красный цвет? Это не… Ну, не слишком…

Они подхватили свои подносы и направились к выходу, по дороге оглядев Джасмин с головы до ног. Ее отец оставил мать ради другой женщины. Они познакомились на работе, а через три месяца он уже собирал чемоданы. Тогда Джасмин решила, что их брак был не слишком крепким, и отчасти винила в этом мать. Но что она понимала в двенадцать лет? Теперь она знала, что иногда брак бывает крепче стали, а порой становится непрочным, как паутина. Если ткнуть в нее чем-то острым, она порвется. С родителями именно это и случилось.

Мать восприняла уход отца по-философски, и Джасмин это удивило.

– Так всегда и случается, – сказала она, потягивая «Кровавую Мэри» и пытаясь уйти от обвиняющего взгляда дочери. – Не знаю, можно ли это предотвратить. Это как рак. Некоторые живут всю жизнь монашками и умирают от рака. А другие пускаются во все тяжкие и живут долго, и, что самое главное, мужья любят их всю жизнь.

Положение улучшается, думала Тина. Может, этот наконец тот самый. Может, этот сумеет сделать следующий шаг. Он действительно попался. Постоянно звонит. Говорит нежности. Он на поводке, она это чувствует. Теперь-то она доведет все до конца. Тина разработала план сражения, главным орудием в котором станет платье. Оно будет таким сногсшибательным, таким эротичным, что ее любовник забудет не только о том, как его зовут, но и том, что у него есть жена. Она вошла в бутик Бетси Фишер на Коннектикут-авеню и отдала себя в умелые руки продавщиц. Сначала примерила выходной трикотажный костюм цвета фуксии, откровенно обтянувший ее выпуклый лобок. Потом плотно прилегающее белое шелковое платье с таким разрезом сзади, что он чуть не разделил ее на половинки. Остановилась на коричневом в обтяжку платье с небрежной шнуровкой на спине, которое превратило ее в желанный шоколадный сюрприз.

Нижнее белье она выбирала с особой тщательностью. Конечно, это будет «Секрет Виктории». Сливового цвета корсет, кружевные французские трусики, черные шелковые чулки и туфли, которым подходит только одно название – «трахни меня»: с длинными черными лентами, обхватывающими ногу от щиколотки до самого колена. Насчет макияжа она особенно не беспокоилась, зная, что ее главный козырь (по сравнению с его женой) – это все еще гладкая кожа. Чуть подвела глаза, мазнула румянами по щекам и подкрасила губы блеском кофейного цвета. Взъерошила волосы на манер только-что-из-постели и придала лицу выражение сколько-мне-еще-нужно-ждать-того-кто-меня-сразит. Распечатала новую упаковку презервативов и положила их в ящик столика у кровати.

Дэниел, в свою очередь, сидя за кухонным столом, заканчивал с грибным супом. Доев, он подтер остатки густого сметанного бульона корочкой свежеиспеченного цельнозернового хлеба. Он не собирался есть так много, но неземной аромат грибов и масла манил его, как пение сирен, и кончилось тем, что он попросил вторую порцию. Дэниел уже чувствовал, как жир липнет к кровяным тельцам, когда они проходят через желудок и «голосуют» по дороге к сердцу и кишечнику. Пояс брюк врезался в живот, а он все не мог остановиться. Он взглянул на жену – опять схватила половник. Он смотрел на нее, прищурив глаза. Какого черта он, малодушный идиот, живет с ней? На какой холере он женился? Он втянул живот и кивнул, испытывая к самому себе отвращение. То же самое чувствует, наверно, священник по отношению к своему служке.

Хлебая суп, он обдумывал, под каким бы предлогом вырваться на пару часов из дома. Он ощущал себя подростком, набирающимся мужества, чтобы попросить у родителей машину. Рядом с ним перед нетронутой тарелкой сидела Карим и облизывала испачканные супом пальцы, что показалось ему весьма сексуальным. Джасмин, не обращая на них никакого внимания, сидела, уставившись в окно. В стекле отражались ее задумчивое лицо и свет ламп.

– Так, – сказал Дэниел.

Карим, держа палец во рту, подняла на него взгляд. Джасмин не шевельнулась.

– Хочу поехать в Хетчингер, купить… гвоздей.

Джасмин недоверчиво на него взглянула.

– Для… хочу картины развесить, – продолжил он.

– В подвале гвоздей целый ящик.

– Не того размера.

– Не того размера? – изумленно повторила Джасмин и опять повернулась к окну.